Михаил Сверлов - Бегущая по тундре. Документально-художественная повесть

– Если сомневаетесь, зачем тогда посылаете? – глядя прямо в глаза секретарю, вопросом на вопрос ответила она, и добавила, – Это моя мечта – учиться в Москве.

– Ну, тогда договорились, – улыбнулся Николай. – И, как говорят у нас, «…семь ветров тебе в спину и один навстречу!» – он пожал ей руку.

– А навстречу-то зачем? – спросила девушка, засмеявшись.

– А это, чтобы ты не зарывалась, – засмеялся и он. Затем секретарь вызвал заведующего общим отделом, познакомил его с Анной и дал указания по оформлению всех документов, в том числе и финансовых.

Через два дня Анна Нутэтэгрынэ сидела в самолёте, уносящем её на два года в Москву.

Москва ошеломила девушку. Большое количество людей напоминало ей огромное оленье стадо, а машины ревели и толпились на перекрёстках, как моржи на лежбище. Но ими и людским движением руководили какие-то люди, одетые в форму милиционеров, только белую. Кто-то стоял прямо на проезжей части и взмахом полосатой палочки то останавливал поток людей и машин, то поворачивал их в разные стороны, то пропускал прямо. Кто-то из этих людей сидел в высокой стеклянной будке и оттуда включал разноцветные лампочки ( светофоры ), висящие над улицей. Это были сотрудники ОРУД – отдела регулирования уличным движением. И все слушались их. Несколько раз её штрафовали за то, что она переходила улицу в неположенном месте, как это все делали в Анадыре.

В школе её разместили в четырёхместной комнате, где кроме неё жила Настя Винокурова из Якутии, Ирэна Лисицкене из Прибалтики и Алия Уразмакова из Казахстана. Алия часто и много рассказывала о казахской кухне, когда они обедали в столовой школы, и даже угощала подружек разными казахскими блюдами. Где она их брала или готовила, они не знали, но блюда были очень вкусными.

В Москве Аня впервые вживую посмотрела балет в Большом театре и навсегда полюбила его. Она видела, как танцуют Плисецкая, Лепешинская, Уланова. Нет, она ходила и на оперные, театральные спектакли, но балет был ей ближе.

«Нутэ, – как-то однажды предложила ей Настя, – а ты не хочешь сходить в Нескучный сад на Райкина? ( „Нутэ“ – так коротко звали её близкие подруги и друзья. ) – Нас с тобой приглашает Ковендо». Чех Ковендо Франда был учащимся Центральной комсомольской школы, на курс старше Анны.

Они пошли в Нескучный сад, и с тех пор Аркадий Райкин стал одним из её любимейших артистов.

Стипендии хватало и на то, чтобы посещать выставки и музеи Москвы. Одним словом, Аня просто влюбилась в этот шумный, вечно спешащий куда-то город.

Однажды после перенесённого ею весеннего гриппа, отдыхая на даче в семье бывших певекчан Орланских, чукотских друзей её дяди Рентыргина, читая на закрытой веранде книгу, она услышала голоса. Кто-то громко звал её. «Нутэ! Нутэ!» – нестройно звучал хор голосов. Она посмотрела в окошко веранды и увидела небольшую группу студентов из её школы, стоящих перед домиком, где она жила.

– Ну, Анька! Где ты там дрыхнешь? – чётко прорезался голос Насти.

– Сама ты дрыхнешь! – открыв створку окна веранды, ответила ей Анна. Ребята повернулись в её сторону, с удивлением рассматривая и веранду, и Анну.

– Ой! Какая же ты, молодец! – запрыгав на месте и, хлопая в ладошки, заверещала Настя. – Ну, ведь правда, Анька, молодец! – не сдерживая эмоций, обратилась она к друзьям.

Все улыбались.

– Слушай, – подойдя к веранде, сказал Ковендо, – тут нас Алия приглашает в казахский ресторанчик отметить твоё выздоровление. Ты как, не против?

– Да, меня мои дорогие хозяева не отпустят. – несколько растерянно сказала Аня. – Знаете, какие они строгие по отношению ко мне и моим болячкам?

– И что, как в пионерском лагере ходят и проверяют? – задала вопрос Алия.

– Да, нет, – ответила Анна. – но следят, чтобы приходящая медсестра делала мне уколы в одно и то же время по графику.

– И когда же это происходит? – полюбопытствовал Ковендо.

– Да, с утра.

– А хозяева твои работают или уже бездельничают?

– Как так бездельничают? Они работают, да ещё на дом работу прихватывают.

– Ну, и когда же они появляются дома, и кто в их отсутствии «следит» за тобой? – поинтересовалась Настя.

– Как правило, они приезжают домой часам к семи вечера, а со мной тут их сын Виктор. Он готовится поступать в институт и совмещает приятное – это отсидку со мной, и полезное – штудирует учебники.

– Значит, в пятницу мы тебя вместе с «охранником» крадём после процедуры, и до ужина «кладём» на место. Возражения не принимаются, самоотводы тоже. Он не проболтается? – завершила разговор Настя.

– Думаю, что нет, – ответила Анна.

– Жди. Мы за вами на такси приедем.

Так она с друзьями отметила своё выздоровление.

Два года учёбы пролетели незаметно. И вот она, выпускница Центральной комсомольской школы, летит в самолёте на свою Родину – Чукотку. Пленум окружкома комсомола избрал Анну своим вторым секретарём.

– Ну, что, дорогая моя ЦеКашница, – после завершения пленума обратился к Анне первый секретарь окружкома Александр Богданов, когда они зашли в его кабинет, – ещё раз поздравляю тебя с избранием вторым секретарём окружкома комсомола! Ты теперь – моя правая рука и главный специалист по национальным вопросам в чукотском комсомоле. Вот теперь и применяй в работе всё то, чему тебя научили в Москве. Только уж ты не забывай о наших чукотских особенностях. Да чего я тебя учить буду! Ты и сама всё знаешь. Только вот теперь тебе по командировкам придётся помотаться. Ты как?

– А что как? Я что, до Центральной комсомольской школы здесь в райкоме, да и в окружкоме комсомола на печи сидела? Дело привычное. Спасибо за доверие и Вам и всем ребятам, кто за меня голосовал.

– А никого и не было против! – сказал Александр, засмеявшись. – Все члены окружкома комсомола прекрасно понимают, что решение выдвинуть тебя на эту должность принималось не только здесь, – он ткнул пальцем в пол своего кабинета, – но и в окружкоме партии, окрисполкоме. – палец указал на потолок. – Всем важно, чтобы в окружкоме комсомола работал, и хорошо работал национальный кадр. А ты ещё до ЦКШа тут развила бурную деятельность. Так что не со стороны пришла.

– Ну, тогда я занималась школами, а теперь…

– А теперь у нас к прежним нашим задачам – борьбой с неграмотностью и развитием культуры в национальных сёлах, прибавилась ещё одна, может быть, самая трудная задача – это переселение людей из яранг в дома. Ты же знаешь трёхсотое постановление Совмина?

– Да, конечно!

– Так вот, задача наисложнейшая. Люди не хотят покидать свои родовые земли. Их не прельщает укрупнение сёл и переезд туда. Скажу откровенно, мне не нравится такая ситуация. В ряде мест мы подошли к решению этой задачи с кондачка и получили трагические случаи. При переселении семей из двух стойбищ Чукотского района в районный центр застрелилось две семьи. Все, вместе со стариками и детьми. Окружком партии и Окрисполком вынуждены были приостановить переселение семей в Чукотском районе. Но подобное может произойти и в других районах округа.