Кристина Богданова - Спеши запомнить

Редактор Инна Харитонова

Дизайнер обложки Кристина Богданова

© Кристина Богданова, 2021

© Кристина Богданова, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0051-4774-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я хочу рассказать вам одну историю. Она приключилась со мной на стыке двух времен моей недолгой пока еще жизни: детства и взросления (которое я и приобрела так стремительно и грубо благодаря этой истории).

Эта история и есть моя жизнь. А точнее, один из ее непродолжительных, но, пожалуй, самых судьбоносных и важных отрезков.

История глубоких воспоминаний и привязанностей, самой честной веры и самой искренней любви. История одной смерти и одного чуда. История величайшей для меня потери и самого грандиозного моего приобретения. Одного человека, одной судьбы и целого мира, коим для меня являлась жизнь этого человека.

Это до дрожи болезненная и до невозможности откровенная для меня история.

Это – моя история.

Если бы меня однажды спросили, было ли начало этой истории ознаменовано чем-то примечательным, то я бы не задумываясь ответила – нет.

Болезненным рубцом в памяти осталась лишь необъяснимо тревожная прохлада, словно протяжной нотой зависшая в воздухе. Судьбоносный день этот, однако, не отличался излишней яркостью событий, и кроме робкой его прохлады, не было в нем решительно ничего необыкновенного, разве что особенно стремительно, казалось, клонится он к закату. Днем солнце стояло высоко, и пыльный запах апреля сладкой патокой разливался по запруженным переулкам. В темной глубине спящих окон просыпались и пускались в пляс пузатые отражения городских огней. Хрупким мотыльком в дрожащих ладонях площадей забилась вечерняя феерия весенней Москвы.

Я сидела на теплом паркете своей шестнадцатиметровой комнаты и перебирала лохматых кукол. Их пластиковые лица не выражали ничего, кроме надуманного восторга. И это именно то, что всегда делало их неживыми. Невозможность боли. Отсутствие перспективы чувствовать и содрогаться от беззвучного распада на атомы. Материя смертна, она рассыпается пеплом. Никто никогда не скажет, но, пожалуй, каждая минута нашего бытия определяется этим – осознанием разрушения. Плавного настолько, что оно почти неосязаемо, однако неотвратимо и оттого притягательно. Безмятежные лица кукол всегда пугали меня постоянством бессмертия. Там, где не было смерти, никогда не было и не могло быть красоты. Упорядоченный безвоздушный хаос безлик. Загляни в него, и ты увидишь то, что было до начала жизни – прозрачный вакуум в океане пустоты.

Рваные шорохи шагов вырвали меня из пучины размышлений. Кто-то торопливо провернул дверную ручку, и дверь со свойственным ей звуком отворилась. В комнату вошла ликующая мама. Она бросила на меня лукавый взгляд и, слегка прищурив глаза, спросила:

– Хочешь съездить к бабушке? Она ждет. Говорит, что скучает по тебе. Поехали, а?

– Да, конечно, я была бы безумно рада сейчас ее увидеть.

– Тогда собирайся. Время бежит быстро, а дел у нас слишком много.

Не размышляя ни мгновения, я бросилась натягивать на себя потертые джинсы-«вранглеры». Заметалась по пыльной комнате в поисках старенькой водолазки. Наверное, трудно сразу понять мое рвение, но я попытаюсь объяснить.

Дело в том, что большую половину своей жизни я провела бок о бок с бабушкой и дедушкой. Благодаря стечению жизненных обстоятельств долгое время мы были вынуждены делить общее пространство. Это не означало, что я не жила с родителями, нет. Просто в определенный период мы тремя семьями располагались под одной крышей, можно сказать, ютились в шестидесятиметровой бабушкиной квартирке. Но на самом деле вовсе не ютились, а именно жили вместе, радовались каждому дню, безропотно и с достоинством разделяя абсолютно все, что с нами случалось. И только год назад нам наконец выпала возможность разъехаться по отдельный квартирам.

Мы. Но кто такие мы? Мы – это я, мои мама, папа, бабушка, дедушка, мамина родная сестра, ее муж и их сын, мой горячо любимый брат.

Конечно же, первое время мне было достаточно нелегко свыкнуться с ледяным превосходством комфорта, однако все же я была безумно счастлива, ведь отныне имела собственную комнату, островок личного пространства. Я наконец могла спокойно отдыхать в любую удобную для меня минутку либо заниматься своими делами, в мерной тишине вслушиваясь в далекие отзвуки гудящих за окном проспектов. Я могла высыпаться. Посреди ночи меня более не беспокоил прерывистый шелест чьих-то шагов, не будил громко работающий телевизор и не убаюкивал тихий шепот бабушкиных молитв, монотонно раскачивающийся в пляске огня свечи на темных стенах комнаты.