Таня Сербиянова - Алле-ап! Манюня. Или любовные приключения Прасковьи

– За это все, сниму-ка я с тебя, процентов… двадцать! Потому с каждой получке проценты эти – мне! Тебе, понятно? А раз понятно, то иди, пока перекури, да и не вздумай трепаться, и с кем-то поделиться о нашем разговоре… Я все равно узнаю и тогда не видать тебе ни выступлений, ни твоих желаний… Иди и думай, прежде чем свой клювик открывать и там чирикать среди таких же прирученных красивых птичек кто сели сами к Факетти в золотую клетку. Ну, что, теперь тебе понятно, кто тут главный?! Ну, так вот, советую тебе думать, а лучше – все забудь, и я – забуду. Кстати, я с удовольствием посмотрю еще разик на твои обнажения при выступлении… А может, о них, шепну еще на ушко кому-то и ты сможешь сполна на том подзаработать? Но, знаешь, труппа Факетти, мы как одна семья и тут порядок, а я, как мамка для тебя, конечно, если ты послушной станешь. А ты послушная, как ты считаешь? Так, да иль нет? Решай сама…

А та молчит, задумалась, у нее в голове мелькают цифры, варианты… Но в первые мгновенья ничего путного в голову не приходит, обида только на эту… Да как она посмела позариться на мои заработки? А с другой стороны, ну что я могу поделать? Не уходить же? А, может, я смогу еще на этом подзаработать? Интересно знать, сколько я еще смогу отгрести за свои концерты голые и где она приговорила мне…

Потом взгляд на бухгалтершу, а та ей, молча, вопрошая таким невинным и милым взглядом ясных и будто неподкупных глаз… Мол, ну что, тебе все ясно? И ей становится ясно, потому она ей молча кивает своей головкой, так искусно ей замороченной…

Ну, что же, начну, а там посмотрим, может смогу ее перехитрить и с помощью ее – еще подработать, думает она… Да бухгалтерша сама, как простота! И тут же от нее слышит…

– Ну, что, идем, и я оформлю твою у нас трудовую деятельность, и ты мне все расскажешь, о похождениях своих …Я страсть как люблю послушать девочек, как они начинают и как их потом… Что я не так сказала? Ах, прости! Ну как же я так, конечно же, это ты сама им, и это ты им чуть-чуть позволяла… Давай уже, иди и нечего на меня смотреть как Сталин на Мао Дзе Дуна! Хотя, что я говорю… Ты разве, знаешь о том, думаю, что больше всего ты знаешь как надо трахаться… Так, вот, предупреждаю сразу, с этим у нас строго! А если что случится, то ты у меня спроси, я расценки знаю по всем номерам и кренделям сексуальных выступлений наших девок. Да, кстати, что это ты ему насчет того, что у тебя случилось с мамой…

И, увлекая ее следом, может, даже обнять ее, смущая, а некоторых может, так обнять и так поцеловать… Что те: – ой мама! Ну а причем тут мама? Ах, эта… Ну, эта, глядь же!

А, как она ловко ко мне в карман и что-то насчет расценок еще каких-то… Надо все у девочек узнать, да расспросить, и что, она их тоже подсадила на свои проценты?

Так деньги совершали оборот из кассы к девочкам, те расписались за кругленькую сумму, а сами, чуть ли не половину, тут же ей отдавали… Все гениальное, как видите, просто и легко!

Ай да Факетти! К нему претензий нет? Нет! А все остальное… Да кто их разберет там, кто прав, кто виноват в их дамском серпентарии…

Потом новенькую начинают учить те, кто в труппе уже пребывал постоянно…

– Так! Не спать, не лениться и с утра вставать! Это тебе не в Жмеринке выступать, тут у нас столица и потому, ты тут Жар-птица… Не разговаривать, стоять! А ну-ка, начали разминку… Раз, два, раз, два… Через неделю, когда ей все это надоело, они ей снова…

– Не жрать – на ночь! Ты что? Почему не ешь фрукты и отварные овощи? Почему снова нажимаешь на булки и пирожки? Сама смотри, какие ты наела булки! Да, понимаем, что непривычно есть здоровую еду. Но знай, это сам хозяин нас угощает, и заметь, бесплатно виноград и фрукты нам! А еще смотри, в туалете в шкафчике – все, что нам надо! Да, он и средства нашей гигиены сам выбирает и покупает… Он нас любит, о нас заботится и только таких как ты просит, чтобы ты не жрала, и не толстела, да смотри не утяни из шкафчика того, чего тебе и так хватает! Ну, а насчет того – неправда! Факеттик нас не обижает и говорит, что он глаза закроет – на наши шуры-муры, если ты… И дальше ей все это повторяли…

Те, кто дружили с головкой, те все – соглашались и выходили скоро под свет юпитеров на сцену или на арену. А те, кто упирался или у кого в головке – вава…

Ну, что с ними спорить, себе дороже! А тогда, что это его за штрафы с нас?

Ну и что те штрафы? А как же тебя заставить? Ведь тебя потому оштрафовали, что ты вылезла на сцену в запачканных нарядах, что у тебя на голове какой-то хайер, что туфли грязные, что у тебя рожа недовольная, что ты еще…

– Так, я все поняла! – отвечали одни, а другие…

А тем, кто поняли потом, за тем праздничным столом, после их удачных выступлений, слегка подвыпив, объясняли…

– Эх ты, деревня! Ведь, раз тебя Факеттик выбрал, считай, что вывел тебя в люди.! Ведь он тебя тянет, он из тебя артистку делает… Заметь, сейчас ты так блистаешь, ты в фаворе, да и поклонники тебя не отпускают… Ты хоть бы на афишу посмотри… Вот ты, вот мы! Ну и где, скажи, и у такого ты такого могла достичь! Нет, девки, наш Факеттик…

И пили за него и за их труппу… Ну а что касается – того…

То, знайте, нигде и никогда женщине влюбляться так часто не выпадает, как, став артисткой, тем более, в таком популярном цирке, как у любвеобильного Факетти.

И каждая, заметьте кто хотела, то получила от него сполна и ласки, и подарки… К тому же эти итальяшки они такие… Нет, с ними они чувствовали себя, как их мадонны, хотя не всем им выпадало званья – примадонны.

Да, умел Факетти с женщинами! Он – не наш… Он и погладит, и поласкает, он так с ней поиграет, что ей уже самой… И вот, она уже слышит от него, как он чуть слышно шепчет, обмирая от восторга прелестей ее…

– О, мадонна…

Я мадонна?! Это надо же, как он меня? Меня еще никто и никогда, как он не называл! А если так, то я вся из себя, и я такая, пусть он знает, что я сейчас нас с ним, как подниму – на небеса! Ну вот! И вот, и вот еще, и все еще, и… Потом счастливо слышит от него, со вздохом: о, Мама Мия!

– Ну, как, – улыбаясь, спрашивают девки, – ты видела мадонну? – и все смеются весело… – А, Маму Миу?

– Не видела, зато прекрасно слышала… Да, и вот… – и пальчик им показывает с красивеньким колечком…

Потом в дело приема стала вмешиваться она – его недосягаемая звезда, Прасковья, она же и Манюня….

– Факетти! Эта девочка моя! – заявляет категорически Манюня на просмотре. И как не пыталась, до этого Бухгалтерша оттеснить ее от участия в подборе новеньких, но у нее ничего не получилось, как всегда… И она сидела, насупившись, пытаясь осадить наглую Манюню…

Нет, он к ней явно благоволит, это ясно как дважды два! И он бы давно… Если бы не ее отстраненность… И слава богу, что так! Надолго ли, вот в чем вопрос? – рассуждает Бухгалтерша то на нее, то на него поглядывая.