Елена Хороших - Тайна Лисьей норы

– Я так и не понял, как Вы относитесь к сашими? Здесь представлены прекрасные образцы, – кроме креветки, еще есть из лягушки и рыбы. Правда, пока Вы будете наслаждаться этими деликатесами, придется смотреть на их бьющиеся сердца.

– Зачем? – выдавила из себя Кара. Она была иссиня-бледная и с ужасом смотрела на пищу гурманов.

– Я думаю, так шеф-повар демонстрирует свежесть продуктов, из которых он готовит. Ну и эффект от подаваемого блюда тоже немаловажен. Например, когда готовится икизукури, рыбу из аквариума гурман выбирает сам. Шеф-повар её разделывает и сразу подает к столу. Но… не убивает. Просто вырезает из неё лакомые кусочки и раскладывает их таким образом, чтобы было видно, как у рыбы продолжает биться сердце и открываться рот. Зрелище не для слабонервных, но некоторым нравится.

– Это же варварство, безумие какое-то! – Кару трясло. Она резко отбросила приборы и встала, намереваясь уйти.

– Кармен, дорогая, не стоит так нервничать. Я уверен, что мы скоро придем к консенсусу. Обещаю, больше я не буду докучать Вам рассказами о блюдах. Только если Вы сами этого захотите.

Гаап говорил одновременно мягко, вкрадчиво, но властно. Кара нехотя повиновалась.

– Благодарю Вас. Итак, осталось еще одно блюдо. И я почти уверен, что Вам оно придётся по душе.

Гаап выразительно указал глазами на диск с игольчатыми полусферами, в которых цвели оранжевые язычки.

– Это морской еж, вернее, его икра. Изысканное блюдо, с которым редко что может сравниться. Попробуйте.

Кара сдалась. Наклонив голову, она безучастно наблюдала, как официант сервировал её тарелку колючими панцирями с нежным разноцветным содержимым. В пузатой пиале в тёмном соусе плавали маленькие яичные желтки, похожие на звёзды в ночном небе.

Взяв серебряную ложечку, Кара зачерпнула из панциря икру и поднесла ко рту. Тот вкус, который она почувствовала, ни с чем не мог сравниться. Икра была настолько нежна и ароматна, что напоминала мякоть спелого тропического фрукта. Не успела Кара опомниться, как на её тарелке не осталось ни одного панциря с икрой.

Гаап радостно захлопал в ладоши.

– Браво, Кармен! – Потом хитро бросил на свою гостью взгляд и произнес: – Как хорошо, что колючки на морском еже перестали шевелиться к тому моменту, как Вы решили угоститься его икрой.

У Кары побагровело лицо. Она уже открыла рот, чтобы выкрикнуть что-то резкое, но вдруг почувствовала, что по телу пробегают приятные лёгкие волны какой-то странной экзальтации. Настроение с каждой минутой улучшалось. Ей стало легко и весело, более того, она чувствовала себя счастливой! Глаза заблестели, от лица отхлынул багрец, оставив после себя лёгкий румянец. Гаап с улыбкой наблюдал за этими превращениями.

– Теперь Вы знаете, почему гурманы готовы многое отдать за то, чтобы полакомиться икрой морского ежа. Она не только изысканна, вкусна, но еще и резко поднимает уровень серотонина, благодаря которому мы чувствуем себя счастливыми.

Кара довольно улыбнулась и спросила.

– Скажите, Гаап, почему Вы ничего не сказали о чёрной икре? Не предложили то, от чего бы я вряд ли отказалась?

Гаап на мгновенье задумался, а потом тихо ответил:

– Её слишком много на этом блюде. А изобилие не может привлечь моё внимание. Только уникальность, только штучный товар имеет смысл в этом мире. По крайней мере, для меня.

Кара слушала и одновременно испытывала странное чувство: как будто она была здесь, в ресторане, но вместе с тем ещё в сотне мест. Осознание того, что и где в данный момент происходит, накрыло её полностью. Очнулась Кара от густых манких звуков виолончели, оповещающих о подаче следующего блюда.

Сверху бесшумно спускался стеклянный кокон внушительных размеров. Когда он поравнялся с глазами Кары, она увидела… свой собственный дом, филигранно выполненный из разноцветных кусочков овощей. Женщина не могла оторвать взгляд от представшей перед ней картины. Дом был только наполовину прикрыт съедобной зеленью, открывая напоказ внутреннее убранство. Вот спальня Кары, кровать, на которой она мечется в кошмарном сне. А вот её кабинет, где она пытается работать над новым романом, а потом слушает Рахманинова. Конверт с письмом на полу. Даже Яра, любимая преданная Яра, была в этой картине пищевым элементом. Дом как будто был весь на ладони, все, что пережила в эти последние часы Кара, было чертовски гениально изображено. Картина завораживала. Но есть это блюдо Кара не могла.

Гаап не отводил от женщины цепкого взгляда. Он подался вперед, впитывая все переживания, которые были написаны у его спутницы на лице.

– Вы хотите узнать, как это возможно? – Гаап тоненько улыбался, приподняв бровь.

Кара молчала.

– Очень хотелось сделать сюрприз, дорогая Кармен. – Вижу, что Вы находитесь под впечатлением. И это самая высшая похвала шеф-повару.

Кара посмотрела на Гаапа, а потом перевела взгляд на блюдо, которое точно в таком же прозрачном коконе висело перед его лицом.

Однако картина, над которой трудился неведомый шеф-повар, была иной. В слое чёрного дикого риса, который изображал, судя по всему почву, выделялись крупные белые зерна бразильского ореха, обточенного под форму креста. Их было так много, что не оставалось никаких сомнений: повар инсталлировал… кладбище. Между импровизированными могилами «росли» елки в виде конусов капусты романеско разной величины. Одна «могила» выделялась среди других. Надгробная плита была инкрустирована пищевым золотом, под ней просматривался гроб из кивано. А в нем… Клим.

Сердце ухнуло вниз. Ужас сковал тело, зубы отбивали дробь, она не могла вымолвить ни слова. Но когда Гаап потянулся к блюду, чтобы его попробовать, Кара вскрикнула:

– Стойте! Не смейте есть!

Гаап озадаченно уставился на неё:

– Кармен, что случилось?

Гаап внимательно посмотрел на свое блюдо, потом – на Кару. Она взяла нож в намерении показать то, что её возмутило, но, присмотревшись к блюду, поняла, что даже близко того, что ей почудилось, в коконе нет. «Я схожу с ума», – эта мысль не давала покоя.

– Дорогая моя гостья, вижу, что шеф-повар – мой старинный друг – немного перестарался со своими сюрпризами. Вы напуганы и отказываетесь попробовать то, над чем он колдовал во время Вашего полета. Ему будет очень обидно, если Вы не попробуете кусочек своей жизни на вкус. Разве это не забавно, узнать, из какого сора… ох, простите, из каких ингредиентов она состоит?

Гаап явно наслаждался произведенным эффектом и растерянностью Кары. Дирижируя ложечкой, он направлял её поочередно то на дикий рис, то на бразильский орех, то на романеско, то на кивано, будто не решаясь, с чего начать трапезу. Кара напряжённо наблюдала, чем закончатся его манипуляции. Наконец, Гаап отложил ложечку в сторону и обратился к официантке, которая казалась частью кресла, в котором он сидел.