Елена Хороших - Тайна Лисьей норы

Картина блаженства вдруг взорвалась тысячей острых осколков. Яркие краски померкли, съежились и серым тусклым пеплом опали, смешавшись с чёрной обугленной землей, в которую лицом зарылся Клим. Тело болело, как будто его со всего маху швырнули о бетонную стену.

Кары не было. Воздуха не было. Сил подняться тоже не было.

Клим приоткрыл глаза. В голове мутилось, глаза незряче пытались сфокусироваться на приближающейся тёмной фигуре. Худое длинное туловище несло огромную лысую голову, которую венчали мощные, закрученные в спираль, рога. Могучий череп обтянут кожей землистого цвета, сквозь которую пробивались вытатуированные каббалистические символы. Лицо походило на сжатый листок пергамента с неживыми, белесого цвета глазами. За спиной у странного нереального существа развевались чёрные крылья с кожистыми перепонками. В руках, пальцы которых были унизаны старинными перстнями, посверкивала чёрная эбонитовая трость с серебряным набалдашником.

В голове Клима вдруг запульсировало: «Гаап. Могущественный Принц. Великий Губернатор».

– Я вижу, ты меня узнал, – Гаап немигающим взглядом сверху вниз смотрел на распластавшегося у его ног парня.

– Я… не знаю… тебя, – еле прошелестел Клим.

– Разве? А мне кажется, мы уже с тобой знакомы, – ухмыльнулся Гаап. – Не ты ли меня недавно пытался вызвать, чтобы я помог вам с Бдюнько выиграть выборы и пройти в Сборище? Ты был так усерден в своих заклинаниях.

Гаап явно потешался над Климом.

Парень, призвав всю свою волю, шатаясь, поднялся. Он что-то такое припоминал. Точно, однажды они с Бдюнько напились с горя и пытались при помощи карт Таро обратиться с просьбой к высшим силам. Утром из головы выветрились как алкоголь, так и воспоминания о кабалистике, которой они неумело занимались. И вот, к чему это привело.

Клим искоса поглядел на Гаапа и вдруг подумал: «Интересно, куда он прячет рога и крылья?..».

– Какой ты еще ребенок, – покачал головой Гаап. – Никуда я их не прячу. Просто вы, люди, в обычном своем состоянии лености ума не хотите видеть больше, чем вам демонстрируют. Сложности – не для вас.

Окинув презрительным взглядом молодого человека, Гаап отвернулся от него.

– Что… ты хочешь… – Клим с трудом выговаривал слова. В горле пересохло, он еще не отошел от шока.

– Всего ничего. Ты должен найти Кару.

– Зачем?

– Это тебя не касается.

Гаап устало закрыл глаза, поднял лицо к чёрному небу, наслаждаясь усиливающимся ветром, и задумчиво произнес:

– Почему ко мне обращается кто угодно, кроме тех, кто действительно интересен?

За его спиной копошился, пытаясь встать, Клим.

– Хорошо, что мать в тебе не нуждается. Ей и даром не нужна ваша поганая власть.

– Кара сама обладает такой властью, с которой мало что может сравниться в этой стране…

– Разве может быть что-то главнее Сборища?

– Молодой человек, Вы не знаете вкуса изысканного блюда под названием «власть». Там, куда Вы так стремитесь попасть, в эту вашу говорильню, – Гаап презрительно фыркнул, – настоящей власти нет. Там находятся такие же слуги, как и везде, – жадные, глупые, продажные. Они знают, что их век короток и стараются нахапать побольше. Глупые, они не подозревают, что как только вылетят из своего тёплого местечка, все, что они имели, превратится в пыль.

Гаап замолчал, посмотрел на Клима, приподнял трость и, слегка дотронувшись ею до плеча парня, продолжил.

– Вам кажется, что власть – это когда перед Вами заискивают, льстят, преклоняются, целуют землю, по которой идете. Вам кажется, что обладая властью, вам не откажет ни одна женщина. Вам кажется, что власть способна дать все сокровища мира. Именно к этому вы все так стремитесь. Но это не власть.

– А что же такое власть, по-твоему? – еле шевеля губами, промямлил Клим.

– Власть – это избранность у бога и абсолютная свобода действий.

– А как же любовь женщин? Разве это не признак власти? – шептал Клим.

– Если женщина с тобой только потому, что ты во власти, это не женщина – это шлюха. Как только власть у тебя закончится, закончится и ее любовь. Настоящее чувство – когда любят тебя самого, ценят душу. Любовью лечат, возвышают, возносят. Но… вам этого не понять. Вы не умеете ценить то, что получили от Него. – Гаап ткнул пальцем куда-то вверх. – Вам все равно, чем владеть – фианитом или бриллиантом.

– Ой, да ладно… – протянул Клим. Ему надоело слушать нравоучения. – Хочу кое о чем спросить.

– Валяй, – Гаап сложил длинные руки на груди, укрылся крыльями как плащом и сфокусировал свое внимание на собеседнике.

– Почему ты не пришел, когда я звал тебя? Ты же, оказывается, слышал! – Клим пристально смотрел на Гаапа.

– Извини за прямоту, мой юный друг, но… ни ты, ни Бдюнько мне были не интересны. В то время к моей помощи взывал такой экземпляр, что тысячи таких, как вы, не стоили и фаланги пальца моего просителя. Он не просто жаждет власти над людьми, он хочет, чтобы они его любили! Его! Сутенера и убийцу, вора и казнокрада, растлителя малолетних детей и мошенника высшей категории! – Гаап довольно хохотнул и продолжил. – Мне очень интересно, чем дело закончится.

– Разве ты не знаешь наверняка?.. – у Клима от удивления вытянулось лицо.

– Принципиально не хочу знать. Зачем заглядывать вперед, лишая себя удовольствия от процесса? Знания, как ты слышал, рождают скорбь, а в моем случае еще и скуку. – Гаап сильнее закутался в крылья-плащ, оставив трость с корчащим рожи императорским тамарином парить в воздухе.

– А кто он? Можешь сказать? – Клим насупился, настроение у него испортилось еще больше.

– Я не являюсь поверенным в делах этого пройдохи, а потому не обязан хранить его секреты. – Гаап ловко перехватил трость посередине и ткнул ею будто шпагой в пространство позади себя. – Любуйся.

В тот же миг Клим очнулся в задрипанном баре, где нашел его Человек в чёрном плаще. На стене висела огромная плазменная панель. Парень мог поклясться, что когда пришел в бар, её не было.

На экране появилась сбитная, будто каучуковая фигура Влада Бешеного, – нового персонажа на политической арене Маленькой Страны. Сегодня этот олигарх и политик, владелец банков и тв-каналов, шоумен и бизнесмен в одном флаконе был самой популярной личностью во всей республике. Никто не знал, откуда он появился и почему так дерзко себя ведет. Гражданам страны вдруг пришлось мириться с выкрутасами Бешеного, как если бы им всем одновременно попали камешки в ботинки – неприятно, мешает, но сразу не избавишься. Глупости Бешеного лились, как говорится, из каждого утюга. Он обещал раздать землю крестьянам, фабрики рабочим, больных вылечить, умерших оживить, одиноких обеспечить половинками, а интеллигентам подарить книжки собственного сочинения.