Сергей Конюхов - Жизненная коллизия

Ну вот, утренний народ рассосался, теперь и в вагонах попросторней стало, и публика попроще. Здесь вот местечко есть, тут можно и отдохнуть. Сейчас в основном приезжие едут с мешками и баулами. Приезжают в Москву за покупками и болтаются здесь по вещевым рынкам с утра и до вечера. С этими можно не беспокоиться, они сами всех побаиваются, не местные они, и меня не трогают. Кушать, конечно, не дадут, да у них и не бывает ничего полезного. Все какую-то ерунду покупают и развозят ее потом по своим городам и рынкам.

Эх, а какой же замечательный сон я видел перед этим. Ну да, конечно, про самую прекрасную женщину в моей человеческой жизни.

Подписал я ей тогда наутро все бумаги. Подписал, а зря. Ведь знал же, что мерзавцы ее подослали. С этого момента и покатилась моя карьера вниз. Объявили мне сначала выговор за нецелевое использование, а потом и в должности понизили. Из личного кабинета пересадили в общий. Но ничего, и тут неплохо все оказалось. Правда, вместо французского коньяка теперь пришлось пить отечественный. Развивали в себе чувство патриотизма, так сказать. Опять же, в командировки стали меня посылать, в регионы. До этого я из своего кабинета редко выбирался. А тут командировка. Сибирь. Просторы и гостеприимство! Полюбил я это дело. А как не полюбить, когда тебя у трапа встречают на мерседесах. Потом в тайгу. А там уже и поляна в лесу накрыта. Девушки на подносах подают коньячок, севрюжью икру, жареную нельму, котлеты из лосятины и медвежатины. Потом местные чиновники подают этих же девочек на этих же подносах, улыбаются, знаки подают, глазки строят. Глазки сальные, похотливые. Девочки рады, девочки смеются. Как же это хорошо, в регионе жить, когда ты туда из центра в командировку приехал. А все равно тоска меня одолевала. Влюбился я в ту дамочку, из-за которой карьере моей задний ход дали, но это я уже после понял.

Ой. Опять женщинами запахло. Правда, запахи очень уж резкие, вызывающие. Студентки, наверное. Ну да, сейчас самое время им домой с лекций возвращаться. Открыть глаза, посмотреть на них, что ли. На молоденьких всегда приятно смотреть, что людям, что собакам. Батюшки! Какие же нынче пошли студентки! Обычные студентки – те с сумками ездят, с тетрадками, а эти в шубках, сапожках, как будто из ночного клуба только что вышли. А может, и впрямь с ночного «дежурства» едут.

Нет. Я все, конечно, понимаю, притяжение, флюиды, запахи. Но как же редко в наше метро заходят настоящие Дамы. Прямо-таки с большой буквы Дамы. Чтобы всем, включая студента-отличника, нетрезвого полковника и даже бездомного пса, чтобы всем захотелось встать и уступить Даме место. Да уж. Измельчал народец, да и дамы куда-то разбежались. Где она, первозданная красота человеческих отношений?

Взять хотя бы этих молоденьких девочек. Сидят трое прямо напротив меня, болтают меж собой. Вот ведь сучки бламурные! Накрасились, нафуфырились, мы и эдак, мы и то. Тьфу. Зря только проснулся. И я не оговорился, когда сказал «бламурные». Гламур – это у них там, за границей. А у нас один сплошной бламур. Выйду-ка я здесь, дыхну свежего воздуха, а то от их запахов весь вагон заволновался. Они, конечно же, будоражат мое кобелиное честолюбие. В былые времена взял бы их всех троих и в номер люкс в Барвихе. И денег мне тогда хватало. Да что там деньги для моего ранга! Там такие затейливые попадались. Но как-то все это не по-человечьи получалось – по-свински. В итоге к утру упивался я коньяком до поросячьего визга и просыпался в непотребном естестве. Даже сейчас, когда вспоминаю все это, нутро наизнанку выворачивает.

Так. А что же это за станция такая незнакомая? Но пахнет вкусно. Особенно от этого пакета, и вроде нет никого. Вот те на! Да это же пончики в сахарной пудре, теплые еще, и пакетик весь промаслился. Сейчас я его в сторонку оттащу, чтобы никто не мешал. Теперь мы их посчитаем, итак: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь. Восемь штук, жирные такие были и сладкие. Эх! Был бы я домашним котом Василием, я бы, конечно же, игнорировал эти пончики с негодованием. Коту понятно, печень-то у него одна. А так приходится радоваться и этому маленькому подарку судьбы. Интересная станция, картинки в стене светятся. Обычно я ее мимо проезжаю, а тут из-за этих бламурных выйти пришлось. Зато пончиками полакомился. Значит, и от бламурных своя польза бывает. Ну да ладно, бог им судья, а мне пора к обеду готовиться. В какую же сторону мне ехать, чтобы опять у синего мусорного бачка оказаться? Приехал я с этой стороны, значит, надо теперь на другую сторону перейти и ехать обратно. Как бы мне не запутаться с этими станциями.

В вагоне народу полно, и все с мешками и сумками. Ну, значит, мимо не проеду. На той станции, где пункт быстрого питания развернут, всегда много этих с сумками выходит. Стало быть, в правильный вагон я сейчас сел, вот только подремать здесь вряд ли получится. Какие у них у всех лица недобрые. Того и гляди какую-нибудь пакость сотворят. Да оно и понятно, попробуй по Москве да в такой мороз и с такими сумками таскаться, любой озвереет. Эх, и что же им дома-то не сидится. Даже прилечь не могу, так на всех четырех лапах и приходится стоять в проходе. Еще и вагон кидает из стороны в сторону, как бы кто лапы не отдавил. Нет. Все-таки раньше в метро лучше было, публика приличная была, интеллигентная. Сидят все чинно, книжечки читают или газеты, студенты, инженеры, бабушки-пенсионерки. Никаких тебе сумок и чемоданов,

Ну а потом вся эта публика как-то растворилась, и наше метро заполнили бабенки с баулами, с жадными глазами и загребущими лапами. Да-да. Именно эти, с клетчатыми сумками, вытеснили из вагонов метро публику читающую, интеллигентную. Или наоборот, тогдашней образованной публике надоело проводить свое время за книгами и газетами, и они враз перестали интересоваться литературой и публицистикой, а кинулись в бурлящее море товарно-денежных отношений.

Ага. Вот вроде вся эта толпа на выход собралась, значит, и мне выходить надо. Фу. Вышел наконец-то из этой мясорубки. И станция правильная, вон он, синий мусорный бак, где я утром позавтракал, теперь пойду подкреплюсь – самое время. Всегда так, как понервничаешь, надо обязательно чего-нибудь съесть для самоуспокоения. Очень помогает.

Или выпить. Тоже хороший способ, чтобы нервишки успокоить. А я, с тех пор как в ту дамочку влюбился, очень нервный стал. Вот и успокаивал нервы коньяком и романтическими свиданиями с молоденькими. И чем дальше, тем больше. На работе ко мне хуже относиться стали, в ответственные командировки перестали посылать. Так, пошлют на денек с мелким поручением, документы там отвезти или ценный подарок к празднику. Совсем моя карьера под откос пошла. В командировки я теперь на поездах ездил, туда и обратно. Долго, зато от начальства подальше, опять же к народу поближе. А народ в поездах у нас деликатный, отзывчивый. Возьмешь бутылочку-другую водочки, угостишь этот народ, и такие дали и горизонты тебе откроются. Все увидишь, все поймешь, и начало, и предел.