Сергей Гула - Золотая бляха дворника. Фантастические байки Бендера. Фантастические байки Путина. Потусторонние байки

Остап в доме №10 расклеил объявления, что главный приз «облигационно-лотерейного займа» будет торжественно разыгран и вручен Первого Мая, в день солидарности трудящихся всего мира до седьмого пота. Главный приз – интертурпутевка в «Нью-Йорк – город контрастов» с питанием и проживанием на целый месяц, на комфортабельном круизном лайнере «Михаил Светлов». Программа круиза была насыщенной: 14 дней из Старгорода до Нью-Йорка, 14 дней из Нью-Йорка обратно в Старгород, один день из Москвы в Старгород, один день из Старгорода в Москву и – один незабываемый день в Нью-Йорке с экскурсией на бронированном автобусе в Гарлем, которая называлась: «Так жить нельзя!». Счастливчик также награждался субботней лекцией в летнем театре в Парке Культуры: «Империализм – путь в никуда!». Обязательным условием, помимо именного билета, участники должны были предоставить в Оргкомитет в домком следующие документы:

– Справка о проверке на педикулез.

– Справка об отсутствии задолженности по профсоюзным взносам.

– Аттестат зрелости.

– Рекомендательное письмо горкома.

– Справка о владении иностранным языком (любым).

– Характеристика из домкома.

– Отчет об участии в первомайском субботнике.

Субботник был назначен на восемь утра по дружескому межведобмену на Пресненском ипподроме, в конюшнях, под праздничным девизом: «Нас не догонят!». Все разрешилось иначе. На ближайшем общем собрании было решено единогласно поддержать высокогуманный поступок Лизы из третьего подъезда, которая подарила свой именной билет голодающему мальчику из Самары, который уже пешком направился в Москву для сбора справок. И чтобы было все по-честному, и какой-нибудь разложенец не схитрил, все сдали свои именные билеты в домком под роспись. Первого мая победил голодающий мальчик из Поволжья, и уехал в Старгород готовиться к трансатлантическому путешествию. Облигационно-лотерейный «отопительный» заем стал историей и домовой легендой.

Отопление исправно функционировало. Это было не сложно. Такие задачки Остап еще в третьем классе решал, когда прочел «Приключения Тома Сойера» и реализовал его идеи на другом континенте. Остап выменял у мальчика из своего класса ослепительного майского жука, наколотого на булавку с шикарной никелированной головкой на старые очки деда мальчика в золотой оправе. Мальчик на целый месяц стал медиа-звездой класса: ему два раза дали покататься на велосипеде, ни разу не обозвали, а одноклассницы его специально поджидали после уроков, чтобы разрешить донести ранец до дома.

– Это все так. – размышлял Остап. – Но, золотая бляха… – Остап даже не заметил, когда он стал называть Орден «Золотого Руна» – бляхой. – Бляха – это тебе не майский жук, а пограничная стража трех государств – не лопоухий мальчик на велосипеде!

Решение не давалось. Остап машинально крутнул тумблер радио, висевшего на стене. Что ж, когда своих мыслей нет, вам их бесплатно подарит ящик на стене, гениальное изобретение Попова, поверившего в него инженера Шухова и примазавшегося к ним Маркони. Радио вещало о крайне напряженных отношениях молодой советской республики с Германией, свернувшей куда-то не туда и что, всем нам – крайне нужен пакт, другого выхода нет. Именно наш пакт, а не сговор, чужой сговор себя не оправдал. Но немцы пакт заключать не хотели и надо было их как-то переубедить или облапошить. Над тем как облапошить немцев думал товарищ Молотов, согласно своим служебным обязанностям, а все остальные должны были отвлекать немцев, чтоб они ни о чем не догадались раньше времени. Отвлекать их надо было культурными связями, промышленной кооперацией, проверенным балетом и авангардной спартакиадой, чем угодно, главное, отвлекать. И Остап придумал.

– Выставка в Дрезденской галерее!

– Золото скифов!

– Бронзовый век!

– Только подлинные копии знаменитой коллекции!

– Вода камень точит!

– Маленький кирпичик в дело пакта!

Золото, конечно, никто не даст вывезти из страны. – Но век-то был бронзовый! Сами скифы до Менделеева толком не знали, что у них: Золото скифов или Бронза скифов! Бронзу, пожалуй, разрешат на месяц-другой вывезти, все-таки пакт на кону. Да и кому сейчас эта бронза нужна? Из нее разве что дворницкие бляхи делать, да и те сейчас не в моде.

За 20 рублей Остап купил бронзовый канделябр на остатках развалин уходящего в прошлое рынка на Хитровке. Но этого было недостаточно. Нужен был мастер, который смог бы изготовить из подсвечника бляху, то есть орден на цепи. Он то и должен был вернуться на родину, после окончания выставки.

– Только без спешки! – сам себя предостерег кавалер. – Обидно будет погореть на нулевом цикле проекта.

Предложение об организации выставки с подачи КИДа было довольно легко одобрено в МИДе. В приложении к формуляру было расписано включение в сопровождающую делегацию трех человек из КИДа. Но вот отбор коллекции был поручен Минкультпросвету и его подопечным музеям, и это несколько осложняло дело массовостью необходимых резолюций, но выглядело логично. От КИДа в группу включили Радия Барова, как идейного вожака, Остапа, как автора идеи и третьего делегата: срочно принятого в КИД активиста, откомандированного из другого ведомства. По его строгому серому костюму, такому же как у Шуховских дворников, Остап понял, что он из Наркомата ЖКХ. Коллекцию отобрали из артефактов, хранящихся в Эрмитаже, изготовили бронзовые копии, сделали золотое напыление для блеска, в общем подготовка шла своим чередом. Дрезденская галерея выделила отдельный зал для выставки и ждала согласования даты открытия-закрытия экспозиции.

Все бы ничего, но испанский Орден «Золотого Руна», учрежденный в 13-ом веке Филипом Добрым, ну никак не лез в скифскую коллекцию. Да и по сравнению с золотом скифов он выглядел как-то убого: маленькая шкура барана в обрамлении полудрагоценных камней (цена которым рупь в базарный день) и безвкусная массивная золотая цепь. А надо, чтобы «Золотая бляха дворника» – была в списках. Остап уже в который раз рассматривал картинки сокровищ, часть из которых должна была быть включена в окончательный список. Больше всего на бляху дворника смахивала тоже бляха из кургана Куль-Оба в виде лежащего оленя, но даже такому археологу как Остап было очевидно – подмена не прокатит. Вот такой вот получается Нью-Йорк – город контрастов, он же Большое Яблоко, он же … – Стоп! Если есть город контрастов, почему бы не быть выставке контрастов! Грубые и слабо-орнаментальные новоделы средневековой и поздней Европы – просто меркли перед тем же оленем, чашей из Солохи, ножнами из Чертомлыка или как его там.

– Да, скифы мы! Но посмотрите в одном зале, как меркнет ваш баран перед нашим изящным оленем, кубки ваших рыцарей – просто серийные пивные кружки по сравнению с нашей чашей, про колчан для лука и стрел я, вообще, не говорю! Рядом с каждым нашим артефактом должно стоять, висеть, лежать что-то похожее, чем ложно и напыщенно гордятся буржуи. – Свой позор они, конечно, не выдадут, но еще раз подумают: может все-таки заключить этот чертов пакт, а то эти варвары еще что-нибудь эдакое сварганят, костей потом не соберешь.