Анджей Ласки - Формула Любви. Книга вторая

Невеста шла за мной. И только тенистые ветви раскинувшихся деревьев и оплетающих перголы виноградных лоз дарили хоть какую-то прохладу на всем иссушающем летним солнцем отрезке пути и времени.

– Нам туда. – Услышал я голос Рождин из-за спины и обернулся. Она указывала вглубь сада.

Сделав еще несколько шагов, перед нами открылась большая деревянная беседка под сенью фруктовых деревьев и небольших пальм, которые создавали такой забытый уют.

– Заходи, чувствуй себя как дома. – Да она и сама чувствовала себя, как дома.

Да, именно этого мне и не хватало все наше долгое путешествие. Я рухнул на деревянную скамейку, пытаясь отдышаться.

– И часто такое с ним бывает?

– С ним? – Рождин села напротив меня. – Да практически всегда. Воды?

Я махнул рукой – гулять так гулять. Она щелкнула пальцами и перед нами появились два стакана чистейшей холодной воды. Наверное, прямо с горных вершин итальянских гор. На стеклянных гранях красовалась чуть ли не изморозь, стекая каплями на деревянное полотно стола. А что еще надо в такую жару?

– Может вина?

Я покачал головой.

– Нет, ты только скажи. Я могу!

– Превратить воду в вино 11 11 Превращение воды в вино – первое чудо, совершённое Иисусом Христом. Происходило во время брачного пира в городе Кане, недалеко от Назарета. ? Нет, уж, спасибо! – Я взял стакан и приложился губами к обжигающей холодом влаге. Пил большими глотками до дна, пока не почувствовал, что жажда миновала.

– Еще воды. – Я поставил пустой стакан на стол и отдышался. Холод приятно разлился по всему телу, наполняя все члены живительной влагой. А невеста опять наполнила стакан привычным щелчком своих пальцев. Мне даже не показалось это удивительным – настолько я уже привык к ее фокусам. Со многим свыкаешься в этом безумном серединном мире.

Рождин пила медленно, все время отставляя стакан.

– Если он всегда так пьет, то за каким дьяволом мы вообще сюда приперлись? Сомневаюсь, что удастся добиться от него чего-нибудь вразумительного, чем все его бредни.

Рождин сделала еще один глоток и поставила наполовину опустошенный стакан на стол.

– Ты думаешь? Впрочем, может быть и так. – Она на секунду замолчала, будто размышляя. – А кто тебе сказал, что мы пришли именно к нему?

– В смысле? – Не понял я. – А к кому? Его же дом.

– Ну да, дом Алигьери. Это знает каждый проходимец.

– Тогда что? Я не понимаю.

– Сейчас он придет.

– Кто он? Он дрыхнет там пьяный!

– Что ты все время удивляешься? Закрой рот – муха залетит. – Рождин улыбнулась. – Наберись терпения, в конце концов.

А мне только и приходилось, что удивляться всяким ее странным штучкам. Вот и опять.

– Посмотри, разве сегодня не тот самый прекрасный день, чтобы получить ответы хотя бы на часть своих вопросов?

– Может быть, но я в этом совсем не уверен.

В эту секунду за кустами раздались осторожные шаги. Я повернул голову. Звук шаркающих тапочек был все ближе. И когда ближайшие кусты раздвинулись перед нами предстал… Джованни? Я зажмурился, пытаясь отогнать мимолетное наваждение. Но когда открыл глаза он уже сидел рядом с Рождин, широко улыбаясь. Этот прощелыга на попечении у Алигери? «И нашим и вашим» , – как сказала тогда Рождин.

Видимо, у меня был настолько растерянный вид, что они оба зашлись в хохоте. Ситуация настолько неправдоподобная, что я даже заставил себя улыбнуться, впрочем, ничего, кроме злобной ухмылки мне изобразить не удалось.

– Ладно, ладно, пошутили, и будет. – Джованни протянул руку. – Давай еще раз познакомимся.

Я протянул раскрытую ладонь и пожал ее Джованни.

– Джованни. – Представился он.

– Я знаю.

– Но это так, ненастоящее имя. Взял поносить на время. Италия располагает.

Рождин ткнула его в бок.

– Кхм. Иоанн. – Совершенно серьезно произнес он.

Я пожал плечами, как будто его вторая ипостась о чем-то мне вообще могла сказать.

– Апостол Иоанн 12 12 Апостол Иоанн – один из апостолов, учеников Иисуса Христа. , если в курсе. – Уточнил он. – Богослов.

– Иоанн? – Вот это поворот! Сам апостол Иоанн? В смысле, тот самый? А этот? – Я попытался скрыть удивление и кивнул в сторону дома.

– Этот? Алигьери? Данте Алигьери, – уточнил он. – Самый настоящий. И все вокруг тоже самое настоящее, ну, конечно, насколько может быть возможно.

Они совсем меня запутали. Посередине Неаполя, в доме Данте Алигьери, мы вот так вот просто болтаем с одним из апостолов? Конец близок?

– Да брось ты эти негативные мысли. Придумал себе. – Джованни, или кто он там теперь, улыбался. – Неужели ты еще не научился не удивляться самым простым вещам?

– А что тогда там было? – Я опять кивнул в сторону дома. – Сам Данте гонял тебя тапком, чтобы ты принес ему вина. Как ты позволяешь с собой обращаться? Еще и на попечении у него неплохо устроился.

– Тут уж как посмотреть. У палки всегда есть два конца. И кто у кого на попечении еще неизвестно.

Рождин покивала головой. И вдруг вся эта картина предстала мне совершенно в другом свете. Не Джованни на попечении Алигьери, а Данте под присмотром у Джованни… или как его там…

– Так значит?

– Так значит, да, мой дорогой друг. – Иоанн щелкнул пальцами и перед ним предстал бокал вина. – Все так же, как и в вашем реальном мире – если у тебя есть родственник, обличенный властью, то и все остальные достойны индульгенции.

– Мифогу? – А я ведь и раньше заметил, как они похожи. Не как братья-близнецы, но все-таки – те же носы, брови, разрез глаз, узкие губы.

Рождин хмыкнула, Иоанн промолчал и развел руками.

– А к чему тогда был весь этот цирк? Мы потеряли уйму времени.

– Ну, во-первых, ты понял, что не всегда получаешь то, что ожидаешь… – Иоанн посмотрел на меня.

– Допустим. А во-вторых? – Если, конечно, есть «во-вторых».

– А, во-вторых, мы просто хотели развлечься. – Иоанн похлопал меня по руке. – Поверь, мой друг, здесь слишком мало этого. Каждый день одно и то же. Солнце встает в свой назначенный час, идет по небосклону и провожает закат в море. И так и продолжается тысячи лет подряд. И лишь когда появляется один из таких как ты —как минимум повод.

Я пытался переварить в своей голове все, что сказал этот святой.

– Минуточку… А то, что Рождин говорила про тебя?

Невеста подняла глаза и с интересом стала рассматривать облака, бегущие по небу над крышей беседки.

– Рождин? – Иоанн бросил на нее хмурый взгляд. – Ты опять за свое?

Та только прищурила глаза, продолжая рассматривать небо.

– Ты имеешь ввиду… – Он похлопал ладонью по сжатому кулаку. – Нет, – Иоанн покачал головой. – Нет, нет, нет. – Словно вбивая гвозди в мою голову повторил он. – Она, конечно, пошутила. Знаешь, все эти девичьи шутки о половой принадлежности. Почему-то они их очень забавляют. О чем вы вообще думаете? – Он обернулся на Рождин.