Анджей Ласки - Формула Любви. Книга вторая

Невесте, кажется, надоело рассматривать голубую лазурь. Она опустила взгляд и пристально посмотрела на меня. Потом, оскалив зубы, провела большим пальцем по горлу.

– Ну да, вот видишь. – Апостол рассмеялся. – Она шутит. Тебе бы все-таки следовало узнать ее получше. Беспечная девчонка! Ее юмор порой бежит впереди ее мозгов. Не обижайся на нее.

Я развел руками. С чего бы…

– Твоя Формула любви – она с тобой?

Странный вопрос. Я поднял руку и указал на голову.

– Это хорошо, некоторые не доходили и до этого.

– Что тут можно забыть вообще?

– Путь от начала до конца через всевозможные препятствия слишком долог. – Иоанн подпер голову рукой. – Кому-то и этого было достаточно. Ему, – он указал на дом, – хватило. Он не дошел до конца. Вот так взял и умер. Потом нам пришлось хорошо повозиться. Впрочем, не важно. Хочешь совет? Не отрекайся от Формулы, Петр 13 13 До того, как апостол Петр стал учеником Иисуса он носил имя Симон (англ. Simon). . Кажется, ты уже пытался сделать это дважды.

Я развел руками.

– Не понимаю, о чем ты. Я бы просто хотел всего этого избежать, но уж слишком много всего, что уже осталось позади. А я не вижу этому конца.

– А как бы ты хотел?

– Проснуться.

– Проснуться и все?

– Проснуться и все. – Кажется, я задел его. – Не знаю, как у вас тут. Но обычно бывает так – сон, который снится слишком долго, и прерывается всего лишь желанием попить воды из-под крана, или сходить в туалет. А потом опять продолжается. Слишком долгий сон. Несколько шагов до кухни, стакан воды и дальше спать. А утром по расписанию звенит будильник. Кружка чая, проснувшийся мотор машины и дела, заботы. Дети в сад, мы с любимой на работу. Вот так бы я хотел.

– Правда? – Иоанн повел бровью.

– Не правда. – Я выдохнул. Мне хотелось открыться, рассказать о том, о чем я на самом деле мечтаю, без всех офисных дел. – Вообще не правда. Все совсем по-другому. И будильник в десять, и мы все дома. И я, и любимая, и дети. Яичница с беконом, кофе для нас, какао для детей… И никуда не надо идти. А если и надо, то в парк на аттракционы, или в кино на премьеру фильма. А главное, что все это у меня уже есть. Во всяком случае, я бы хотел.

– Да, вот она – твоя правда. – Апостол покивал головой. – Твоя правда именно такая.

Я одернул себя. На кой черт я оправдываюсь перед ним?

– Но сейчас я не вижу выхода. Все эти скитания… Сегодня здесь, завтра там. Что дальше?

– Да, тебе стоит поразмышлять над этим.

– Ну ладно я, допустим. Но сколько я еще буду перемещаться из одной точки в другую? Я устал. Я не вижу в этом какого-нибудь смысла. Все эти странные истории. К чему они? Я же хочу только одного. Как все это выведет меня из этого лабиринта?

– Здесь. – Иоанн постучал по голове. – Только здесь все ответы на твои вопросы. Так не забывай об этом.

– Да ладно! – Я ухмыльнулся. – И ты думаешь, что без тебя ничего лучше я бы не мог придумать раньше? Кажется, это столь очевидно!

– Понимаю. Мне понятен твой сарказм. Но только в тебе самом и сокрыт самый главный ответ. Возымей право жизни над смертью, преодолей ее. Просто скажи, что ты сильнее ее во сто крат и будь уверен в этом. Неси свою Формулу как крест. Лишь она выведет тебя из этого мира сна.

– О чем ты? Я застрял здесь. Ни шага вперед, ни шага назад. Топчусь на месте и сам себя за это ненавижу. Что за проклятие?

– Я бы так не сказал. Ведь ты слишком далеко от начала…

– Ну да, и что дальше? Все, что ты говоришь, я и так знаю – мое путешествие, как ты его называешь, сильно затянулось. Я… – Рождин презрительно цыкнула. – Извини, – я посмотрел на нее. – Мы проделали огромный путь, чтобы очутиться здесь. Все эти демоны, ангелы и другая чертовщина. А где его конец, где финал? Когда все уже закончится? Я не знаю.

– Представь себе, мне это тоже неизвестно.

– Как так? – Я взглянул на Рождин. – Я думал, что наконец-то услышу хоть что-то важное для себя, что-то такое, что хотя бы придаст мне сил. – Она лишь пожала плечами.

– Ты рассуждаешь как тринадцатилетний подросток, который еще не разменял свое «хочу» на «могу». Он не разделяет внешнюю силу жизни и свою внутреннюю. Ты только хочешь, но можешь ли? Скольких демонов ты уже победил? Вспомни. Это все ты – все твои внутренние желания, твой эгоизм. А там, в лабиринте с Минотавром? Кто это был, если не ты?

– Так значит…

Иоанн приложил палец к губам.

– Не произноси вслух. Надо быть очень осторожным с этими мыслями! Найди время, чтобы разобраться в себе. Учитель 14 14 Имеется ввиду Иисус Христос. сказал: «Сие сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир. В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир. 15 15 Евангелие от Иоанна 16:33 »

– И что это значит?

– Только одно, бро, только одно, – он похлопал меня по плечу. – Жизненный путь измерен трудностями и преградами. Победив их, ты сможешь победить себя и все, что тебя окружает. Но ты сильнее этого мира. – Он развел руками.

Рождин взяла бокал и сделала глоток.

– А что потом?

– Сам увидишь.

Пока мы разговаривали, солнце незаметно покинуло зенит и подвинулось на несколько дюймов в небесной синеве, обозначая наступивший день. Кажется, даже полегчало. Или наоборот? Впрочем, скорее я ошибался – наступало самое жаркое время. Но мне кажется, я понял, о чем хотел сказать Иоанн.

Он улыбнулся, словно прочитал мои мысли и развел руками.

– Дальше я уже вам не помощник. Буду только мешать. Ты сам можешь закончить это путешествие когда захочешь. Все здесь. – Он опять указал пальцем на голову. – В твоей голове.

Да уж, подкинул задачку. Я посмотрел на Рождин, та лишь пожала плечами.

– Извините, мне пора. – Иоанн посмотрел в сторону дома. – Пора вернуться Джованни к своему хозяину. Не смею задерживать, калитку просто захлопните.

Он встал, запахнул халат, сделал шаг из беседки и тут же исчез за ближайшими кустами. Как ему это удается? Шорох его тапочек по мощеной дорожке постепенно стал удаляться, становясь все тише.

– Что это было?

– Тебе виднее. – Рождин подняла стакан и допила воду. – Пойдем или еще посидим?

– Да уж насиделись тут. К чему терять время.

– Ну, если вы больше ничего не хотите…

– Заканчивай. – Я оборвал ее на полуфразе, хотя вроде и не стоило. – Извини, это было грубо.

– Да ладно. – Невеста махнула рукой.

Мы вернулись к дому, так же, как и пришли, прячась от иссушающей жары под сенью фруктовых деревьев и пергол, обвитых лозами винограда. Стук наших шагов тонул в окаймляющей каменную тропинку зелени. А, пожалуй, здесь не так плохо. Можно даже сказать отлично! Если бы это, конечно, был мой дом.

До калитки рукой подать – вон она чернеет на фоне высоченного каменного забора. Еще несколько шагов – в доме все тихо, наверное, его хозяин еще спит беспробудным сном. Я остановился и обернулся – надо запомнить.