Владимир Ситников - Три сестры и Васька

– А вас, девушка с русой косой до пояса, как зовут? – ткнул Эдик рукой в Татьяну. Она уже была десятиклассница, выглядела, как оформившаяся барышня, и стала кокетничать, как барышня.

– Нам с чужими разговаривать мама не велит, – ответила она и потупила взор.

– Какая строгая мама, – посочувствовал Эдик.

Жанка, оформившаяся в фигуристую брюнеточку, наперёд знала, что при знакомстве с ней обязательно уточнят: «Стюардесса по имени Жанна»?». Играя глазами, она обычно отвечала: пока не стюардесса, но на этом свете всё возможно. Эдик, конечно, без удивления удивился: стюардесса по имени Жанна, обожаема ты и желанна?

– Это как сказать. Пока самолёта нет. да и садиться у нас ему некуда, – охотно откликнулась Жанна, готовая продолжить весёлую пикировочку.

– Хотите погадаю, – обратился Эдик к девушкам. – Итак, она звалась Татьяной. Угадал? – и указал на Татьяну.

– Угадали, – разоруженно смутилась Татьяна.

– Это не вы Онегину письмо писали? – подбрасывал вопросцы Эдик.

– Конечно я, – откликнулась Татьяна.

– Но оно не дошло. Меня послали позвать вас лично. Пойдёмте, Танечка и Жанночка, в мячик поиграем, пока он в речку не упал и не утонул.

– Так ведь не утонет в речке мяч, – кокетливо заверяла Татьяна.

– Погоди, Эдуард. А вот девушка, у которой розочка. Мы не знаем, как её зовут, – остановил его Миша.

Васька привередничать не стала.

– Агафьёй меня кличут, – по-зачернушински распевно ответила она. И потупила взгляд для полной схожести со стеснительной деревенщиной.

Девчонки от смеха полезли в песок: «Ну даёт Васька!»

– Не из Таёжного тупика? – спросил, видимо, много знающий вихрастый Миша.

– Оттоль, – смиренно согласилась Васька, что-то смутно слышала о Таёжном тупике, где жила открытая Василием Песковым отшельница Агафья Лыкова.

– Так пойдёмте, Агафья, с нами, – предложил Миша.

Поиграли с парнями в волейбол, поговорили, сожалея о том, что лето очень короткое – с заячий хвостик, и что надо за это лето оштрафовать. Превышает скорость. Не успели оглянуться, а уже конец июля.

Миша умел говорить непонятно и красиво.

– Ты, Агафья, поразила моё воображение, – сказал он Ваське.

– Да где уж нам, барин, знать с ваше, – откликнулась она. Недаром «Барышню-крестьянку» прочитала. Всё складывалось, как в книге.

Девчонки зауважали Ваську Чудинову. Сумела разыграть такое забавное знакомство, что Миша не раз смеялся, называя её и Агашей, и Агой, а когда узнал, что она Василиса, ещё больше развеселился. Сказочка да и только.

Всем девчонкам захотелось так же, как Васька, разыгрывать людей при знакомстве. Татьяна объявила, что она будет Нюрой, Светка – Дуней, Жанна стала Акулькой, а подружка Верка назвалась Палашкой. До упаду хохотали. Самым преданным подружкам предлагали найти новое деревенское имя и вступить в их союз.

С такими именами стало куда веселее и интереснее жить. Не говорили, а «баяли» и «бахорили», вместо «тут» – было «тудотка», вместо «так» – «эдак».

Но лучше всех удавалось говорить и петь по-деревенски Ваське. Она же в своей Зачернушке у бабушки Луши практику проходила. Жалко из-за учёбы теперь редко удаётся у неё бывать. А там все свои, и бабушка, наверное, тоскует. И гармонь где-то бездействует в клети.

Если говорить о школьных годах, то Ваську учителя не сильно хвалили. Дело в том, что она была ершистой, неуступчивой, и, как говорила мать, поперечной. В начальных классах из-за того, что вертелась, посадили на первую парту. А потом заслонять стала коротышам доску и перебросили на «камчатку». В перемену или по дороге домой могла иного разыгравшегося одноклассника так портфелем огреть, что ой-ой. Конечно, не смертельно, но парня бросало в сторону. А если начнёт парень сдачу давать, Васька не затруднится и по шее смажет. Особенно доставалось Федьке Кочергину. И не пожалуешься. Парень!

Больше других учителей полюбилась Ваське классный руководитель – литераторша Татьяна Витальевна. Всегда чёткая, ладно одетая, уверенная, она вносила с собой в класс радостное оживление, ожидание чего-то удивительного и необыкновенного.

– Ну что, мальчики-девочки, прежде всего начнём разминочку, – по-спортивному говорила она. «Разминочка» заключалась в том, что весь класс хором декламировал стихотворение.

– Люблю грозу в начале мая, когда весенний первый гром, как бы резвяся и играя¸ грохочет в небе голубом, – дирижировала Татьяна Витальевна, беззвучно шевеля губами. Слова должен был произносить класс.

– Вот и солнце встаёт, из-за пашен блестит, за морями ночлег свой покинуло, на поля и луга, на макушки ракит золотыми потоками хлынуло. Дальше, дальше, дети.

Вначале неуверенно, вразнобой звучали голоса, а потом, обретя лад, превращались в дружный напев.

Такая «разминочка» Ваське да и другим ребятам помогла запомнить немало стихов, которые сохранились навсегда в памяти.

Другие учителя жаловались на парней из этого класса:

– Дерзкие, непослушные, шуточки всякие отпускают. И девчонки тоже. Особенно Чудинова.

А Татьяна Витальевна свой класс подхваливала.

– В Коромысловщине люди особенные – вольные, свободолюбивые. Мальчишки, выросшие около реки, деятельные. Предприимчивые, сильные, трудолюбивые и за словом в карман не лезут. Они ведь потомки бурлаков, плотогонов и лоцманов, – доказывала она в учительской.

Коромысловские парни млели, вдруг обнаружив в себе кучу достоинств.

Иногда и девчонок хвалила Татьяна Витальевна.

– Здесь огуречницы, капустницы – мастерицы-огородницы. Огурцы бочками на север в Воркуту возят, – и поручала ребятам найти сведения о Коромысловщине, чтобы создать историю села.

– Бабушек и дедушек расспросите.

И приносила ребятня воспоминания старушек о давнем и не очень давнем прошлом. Конечно, Васька писала о Зачернушке.

Татьяна Витальевна считала, что учение должно идти через развлечение и увлечение, хотя многие учителя-предметники не соглашались с ней.

– Вприплясочку норовишь, Татьяна Витальевна, учить. А где пляс, если я химию преподаю – аш два о, или в алгебре?

– Благодаря игре, например, легче запоминаются правила и исключения, – не соглашалась Татьяна Витальевна. – Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Тут и физика, и игра, и стих, поэтому и помнят ребята.

У самой Татьяны Витальевны ко многим правилам и особенно «исключениям» из правил были подготовлены рисунки, таблицы, весёлые скороговорки.

– Когда после «ц» пишется «ы»? – спрашивала она. – Редко. Запомните: цыган на цыпочках цыплёнку цыкнул «цыц».

И нарисован был цыган, который грозил цыплёнку пальцем.

А к исключениям на «ж»: уж, замуж, невтерпёж была оформлена целая картина: девица любуется в окошко на молодца, который проезжает на коне мимо её дома.