Григорий Родственников - Желтый глаз Тихеи

Не-е-ет! Бежать, чёрт возьми! Бежать, пока не поздно! Куда угодно бежать! Лишь бы не попасть в руки мастеров заплечных дел, что ждут меня в столице!

Отчаяние моё не знало границ, пока старый дурень не прислал на блюдечке аппетитный белобрысый подарок – мешок с той самой кровью.

Эй! Не бойся! Я добрый! Честно-честно!

Расскажи о себе, добрый друг. Как ты ухитрился влипнуть в историю?

Говори, говори! В глаза смотри! О-о-о! Зрачки расширены, голос, которым рассказывает про свою шлюшку-предательницу, всё тише. Баю-бай. Мне и нужна-то всего пинта крови. Спи…

***

Эцель Вейс по прозвищу Танцор

Я открыл глаза. В камере царил полумрак. Фигура чернеца сгорбилась в углу. Между ладоней у него какое-то свечение. Что за дьявол? Или он действительно колдун? И почему так кружится голова? У меня и с похмелья такого не бывало. А это что? На моём левом запястье обнаружилась кровоточащая ранка. Откуда? По голове меня били, когда брали. По рёбрам лупили, но руки были целы. Нехорошее подозрение шевельнулось в душе. Не этот ли мерзкий упырь тут замешан? Я встал и неторопливо подошёл к нему. Не замечает меня, теребит поблёскивающие голубыми искорками монашеские чётки и тихо бормочет. Странно, что ему оставили деньги и четки, у меня отняли даже пустой кошель. А пальцы-то у него в крови! И, черт возьми, я знаю, чья это кровь!

Когда я схватил его за грудки, он тонко взвизгнул и попытался вывернуться. Я повалил его, придавил грудь коленом и ухватил за горло:

– Сладка ли моя кровь, чародей?! Теперь я понял, зачем я тебе нужен! Оголодал, сволочь?

Он пытался что-то сказать, но я лишь сильнее сжимал его тощую шею.

– Умри, дьявольское отродье!

Я, без сомнения, прикончил бы кровососа. Эцель Вейс всегда платит кровью за кровь. Неожиданно паршивец выпростал руку и сунул мне в нос свои четки. И от нестерпимо яркой вспышки я вдруг ослеп и взвыл от боли. Казалось, мои глаза выжгли.

– Сейчас пройдёт! – послышался голос негодяя, – Я не пил твою кровь! Она мне нужна для совершения обряда!

Он не соврал. Жжение в глазах прекратилось так же внезапно, как и началось. Колдун вновь присел у стены, потирая шею и поглядывая на меня недобрым взглядом. В руке покачивались чётки. Проклятые горошинки на нитке полыхали синим пламенем. Неплохое оружие. Узнать бы, как пользоваться. Только к чему? Скоро душа Эцеля Вейса будет плясать на сковородке у Сатаны.

Словно прочитав мои мысли, чернец сказал:

– Мы должны бежать. Для этого мне и понадобилась твоя кровь!

Я кинул взгляд за решетку. Ведь стражник слышал весь наш разговор. Однако, к моему удивлению, тот преспокойно спал и даже негромко похрапывал.

– Ты и меня так усыпил?

Колдун насмешливо кивнул. До чего же у него злые глазищи, жёлтые, нечеловеческие.

– У меня не было времени договариваться с тобой.

– Хорошо, – согласился я, – бежать – это самое разумное в нашем положении. Но как? Перепилишь решётки?

Волшебник указал на чётки.

– Я повешу их на замок, и он расплавится.

– Верю. Мои глаза чуть не взорвались от жара. Так клади, и побежали?

– Не так всё просто. Когда ты напал на меня – я использовал всю накопленную магическую силу. Теперь надо ждать.

– Сколько?

– Не менее получаса.

– Слабое у тебя волшебство, кудесник. Но время есть. Подождём. А пока расскажи, кто ты такой. Меня ты знаешь. Хочу знать, кто ты?

Он невесело усмехнулся:

– Зовут меня Януш Чёрный. Я родом из Брюнхельда…

– Я слышал о тебе! Колдун, которого проклинают все местные крестьяне! Это ведь ты травишь колодцы и напускаешь мор на домашний скот?!

Он скривился, словно от зубной боли:

– Я так мелко не работаю. Но у местных людишек действительно есть куча поводов меня бояться. И вообще, я не хочу говорить об этом. Скажи, сколько солдат сейчас в монастыре?

– Меня привезли девять человек. Восемь солдат и офицер.

– С Джузеппе шесть аркебузьеров. Итого пятнадцать – много.

– Драгуны нынешнего короля ни на что не годятся. При Олдрике Благородном им бы не доверили даже заплетать хвосты королевским лошадям.

– Стражники инквизитора – добрые воины. Скажи, атаман разбойников, ты действительно такой отменный рубака, как о тебе говорят?

Я пожал плечами:

– Врать не буду. С пятнадцатью не справлюсь.

Он молча кивнул и надолго задумался.

***

Януш Чёрный

Ну почему нужный мне ингредиент не содержится в каких-нибудь животных? Баранах, например. Зачем Господь, в своём увлечении творением мира, влил необходимую для моей магии силу в жилы самых неподходящих людей? Например, в этот самодовольный кусок человечины! Кровь я его пил! Вот ещё удумал. Разве что пару глотков… И это не доставило мне никакого удовольствия! Я же не упырь!

Сильно же ты удивишься, Танцор, когда узнаешь, для чего тебя использовал Януш Чёрный.

Решаюсь, выдыхаю для смелости и начинаю читать инструкции. Гляди-ка – уши развесил. Правильно! Только неукоснительно следуя Правилам Януша, ты имеешь шанс спастись от петли. Правда, понравится ли тебе такое спасение – большой вопрос.

– Не удивляйся тому, что произойдёт при первой схватке, Танцор. Я приду на помощь в самом крайнем случае, но до этого не стану проявлять себя. Не надо раньше времени привлекать внимание инквизитора.

Поднимаю руку, жестом пресекая вопросы.

– У нас нет времени, Эцель. Скоро сюда придёт смена тому идиоту, что спит под стеной. Надо торопиться.

О, гляньте-ка. Грабители с большой дороги таки обладают зачатками разума. Впрочем, он, кажется, бывший дворянин, что-то слышал о его нелёгкой судьбе, хи-хи. Молчит, смотрит с подозрением. Ну-ну, красавчик, погадай. Пока я сети расставляю.

Вешаю чётки на замок, делаю шаг назад, чтобы капли расплавленного железа не попали на одежду.

Грубиян! Отталкивает меня, галопом бросается к спящему, перерезает горло бедняге его же кинжалом, забирает оружие. Наш человек, что тут скажешь. И герой! Только подбородком дёрнул, приказывая следовать за собой. Склоняюсь в мысленном поклоне. Издевательском, конечно. Командуй, Танцор! Развлекайся, пока я не начал дёргать тебя за нитки.

***

Эцель Вейс по прозвищу Танцор

Дрянная шпажонка у стражника, а старый дурак уверял, что в охране инквизитора сплошь лихие рубаки. Даже на кончике ржавчина. Терпеть не могу такого отношения к оружию. Злость так и вспыхнула, потому и не удержался – полоснул по горлу кинжалом, хотя не люблю попусту проливать кровь. С другой стороны – не до сантиментов. Их осталось четырнадцать.

Сзади старческое кряхтение. Это мой сокамерник вооружился алебардой.

Аж руки дрожат у несчастного. В другой ситуации я бы посмеялся, как этот задохлик с трудом взвалил тяжеленную Helmbarte на узкое плечико, но сейчас меня обуревала досада. Может, бросить эту обузу, пока не поздно? Толку от него мало. Вот только старый пройдоха уверил меня, что знает этот скит, как свои пять пальцев. Эх, мне бы только до конюшни добраться.