Татьяна Богатова - Нико-лав

Предназначение ленты выяснилось позже, в день выпускного, когда Валера повёл Алёнку делать причёску к своей знакомой парикмахерше-универсалу. Начесав белокурые волосы Алёнки, Женя приподняла их вверх и перевязала широкой лентой. В результате, получился, полный очарования, образ девушки из шестидесятых годов. Крутившийся вокруг парикмахерши Валерка оказался в восторге. Вот только смотрел он в огромное зеркало не на Алёну, а на сотворившую чудо с её волосами, черноглазую, симпатичную девушку.

– Ну, Женька, – приник он к уху кокетливо улыбающейся ему парикмахерши, – ты гений! Классная причёска получилась!

– Мне и самой нравится. Шикарно ты придумал!

– Моя сестрёнка будет на выпускном самая-самая красивая! Алёнка, – подмигнул он девочке в зеркало, – а тебе нравится?

– Конечно, – просияла в ответ Алёна.

– Вот и славно!

– Валера, – понизила голос Женя, приглаживая выдавшийся из Алёниной причёски волосок, – а ты сегодня, чем занят?

– Зависит от тебя, – в тон ей, проникновенно ответил Лавров, моментально отвлекаясь от Алёны.

– Как это?

– Ну… если у тебя вечер свободный, то предлагаю провести его вместе, а если занят…

– Свободный-свободный, – торопливо рассмеялась Женя.

– Ну, значит, замётано, – приподнял бровь Валера.

Под чёрной синтетической накидкой, с надписью «Кутрин» горько вздохнула Алёнка, надежды которой на то, что Валера придёт хотя бы на вручение аттестата рассыпались, словно раскатившиеся по полу перламутровые бусинки порвавшегося ожерелья.

«Ну, не надо было надеяться, – подумала Алёнка, – что Валера придёт. Вон ему какие девушки нравятся, красивые, как и он сам. А я кто… доярка из Хацапетовки…»

Однако, как только они с Валерой оказались вдвоём, на улице, Алёнка, словно позабыв свои несбывшиеся надежды, благодарно улыбнулась ему.

– Спасибо тебе, Валера!

– Не за что, птичка-сестричка, – просиял Валерка, взяв Алёнку руками за плечи. – Счастливо тебе попраздновать!

– Т-ты придёшь… на вручение? – несмело предложила Алёнка.

– Прости, птичка, не могу, – повертел её из стороны в сторону Лавров. – Не обижайся, ладно?

– Ну что ты?! – испугалась Алёнка. – Спасибо тебе большущее!

– Пока, сестричка! Ты красотка!

И вновь у Алёнки от его слов сладко замерло сердце.

***

Погрустив немного во время вручения аттестатов, что ей не с кем разделить свой триумф, затем Алёнка с головой окунулась в веселье праздничного вечера. Благодаря подобранному Валерой образу красотки шестидесятых, Алёнка выглядела оригинально и привлекательно. Девчонки обзавидовались, когда Алёну принялись вырывать друг у друга для медляков самые симпатичные ребята выпуска. Одному из них, парню, с которым дружила ехидная Галка, она сказала, после того как тот потерпел неудачу в намерении пригласить Алёну на очередной танец:

«Ты особо-то не старайся, у этой доярки из Хацапетовки знаешь какой трахальщик. Нечета тебе! Он ей и наряд обеспечил, и на выпускной бобосы сдал. К тому же, ему уже двадцать три, не сопляк какой-нибудь».

Парень обиделся на сопляка, но, тем не менее, к Алёнке больше не подходил. Зато Алёнка повеселилась на славу, от всей души благодарная Валере за праздник.

На следующий день, встретив Валеру, Генка криво улыбнулся ему:

– Ты сеструху-то мою, случаем, не обрюхатил?

– Ты чего, Гена, – удивился Лавров, – с дуба рухнул?

– А с чего бы это тебе такие бабки на неё отваливать?

– Что же теперь, девчонке без праздника было оставаться?

– А ты, типа, добрый волшебник?

– Я, Гена, всего лишь сделал то, что мог бы сделать ты, как родной брат.

– У меня нету такой возможности.

– Ага, и работы в городе для тебя нет.

– Я человек больной, работать не везде могу. Еле концы с концами сводим. Еды купить не на что.

– У бабушки Наташиной побольше от пенсии попроси, – внезапно разозлился Валерка, удаляясь от Генки.

– Какое тебе дело? – возмутился Генка.

– Мне – никакого, – резко развернулся к нему Лавров и схватив соседа обеими руками за ворот рубахи, стянул её вокруг Генкиной шеи. – А если ты ещё раз вякнешь что-нибудь про меня и Алёнку, то я разобью твою мерзкую рожу! Понял?!

– Да чего ты, Валера?! – испугался Генка. – Отпусти! Я же пошутил!

– То-то же! – отшвырнул его Валерка и устремился прочь от Генки. – Следи за юмором и береги лицо.

– Ты это… Валер, – крикнул вслед Генка, – извини… и… это… спасибо тебе… за бабло…

Отмахнувшись, Валерка ушёл, так и не ответив соседу.

После школы Алёнка уехала в один из районных центров, поступать в педагогический колледж. Выбор именно на этот городок, в большей степени, пал из-за того, что неподалёку, в соседнем селе жила тётка, старшая сестра Алёниного отца. Не отличавшаяся крепким здоровьем и обременённая сыном, злоупотребляющим алкоголем, тётя Зоя, тем не менее, привечала Алёнку. На каждые выходные зазывала её из общежития к себе домой, стараясь хоть немного подкормить, существующую на одну стипендию, светленькую, неунывающую девчушку. Алёнка, со своей стороны, старалась как могла, помогать тёте в её нехитром, но требующим физических сил хозяйстве.

Через два года, получив специальность воспитателя дошкольных учреждений, Алёнка вернулась в город и стала работать в детском саду, неподалёку от дома. В группу к Алёне ходил её племянник, Костя, сын Гены и Натальи, которого Алёнка воспитывала с самого рождения. Он спал вместе с ней на кровати и как только начал говорить, стал называть её мамалёна. Алёнка в нём души не чаяла, и очень соскучилась за время учёбы в колледже. Денег, чтобы приехать в город, у девушки не было, и она все два года обучения проводила каникулы у тёти Зои. Несмотря на постоянно не просыхающего тёткиного сына, Алёнке было хорошо у тёти, и она даже собиралась оставаться там насовсем, однако, работы в районном центре ей не нашлось. Тётка тоже с сожалением проводила Алёнку, жалея её и успев к ней привязаться.

А брат со своей женой, напротив, возвращению Алёнки в однокомнатную квартиру не обрадовались. Сынишка подрос и в помощи девушки по уходу за ним ночью они больше не нуждались. Днём же, ребёнок, который к счастью почти никогда не болел, бывал в детском саду, предоставляя неработающим родителям массу свободного времени.

За время учёбы, мысли о Валере она старалась заталкивать глубоко внутрь, не позволяя себе питать напрасных надежд, что однажды он обратит на неё внимание, как на девушку, а не как на нищую, вызывающую жалость, соседку. Зарплата воспитателя оставляла желать лучшего, а девушке очень хотелось приодеться. И Алёнка почти постоянно работала в две смены, то есть, с семи утра до семи вечера. Поскольку девушке нравилась её работа, то по молодости своих лет, она не уставала. Дети взаимно её обожали и она, играя с ними и находя подход даже к самым капризным малышам, очень быстро завоевала популярность отличного воспитателя.