Татьяна Богатова - Нико-лав

В выходные Алёне удавалось немного почитать. Хотя Любовь Евсеевна гнала «молодую девицу» прогуляться по улице Липовой, вдоль нарядного парка, с красивыми клумбами, ухоженными деревьями и затейливыми фонтанами. Но Алёнка крайне редко пользовалась любезным предложением своей хозяйки. Во-первых, гулять одной оказалось довольно скучно, а во-вторых, девушке действительно хотелось отдохнуть. К тому же, в субботу Алёнка обычно совершала покупки на рынке, для того, чтобы запастись на неделю продуктами. Так что, большей частью, она предпочитала прогулкам чтение. Тем более, что библиотека у Любови Евсеевны оказалась богатейшая, с преобладанием русской классической поэзии и прозы. Когда же она принималась рассуждать о каком-либо, особенно любимом ею произведении, или рассказывала о том, каким она знала раньше город, Алёнка, забывая о чтении, слушала Любовь Евсеевну, буквально открыв рот.

Пожилая женщина отходила ко сну ровно в десять часов и никогда не донимала Алёну ночными просьбами и разговорами, ограничиваясь традиционным измерением давления перед сном. Умерла Любовь Евсеевна именно во сне, спустя пять лет после того, как у неё поселилась Алёна.

К числу женщин, с которыми Валера Лавров встречался наиболее редко, относились замужние. Одной из них была Женя, та самая парикмахер-универсал, которая когда-то сделала причёску Алёне и до сих пор стригла самого Валеру.

Девушкой она являлась исключительно практичной. Несмотря на то, что Лавров ей нравился до умопомрачения, Евгения дальновидно чувствовала, что жениться в ближайшие несколько лет он не собирается. В её планы абсолютно не входило оставаться одинокой, терпеливо ожидая, когда этот легкомысленный красавчик созреет для брака и созреет ли вообще. Поэтому, хорошенькая, стройная брюнетка Женя, придирчиво перелистав колоду возможных претендентов на её руку и сердце, быстренько вышла замуж за парня, немного постарше себя, и не прогадала. У её мужа, на двоих с компаньоном, был в собственности «КАМАЗ». Приличные деньги, заработанные мужем, самой Женей и пособие на второго ребёнка, которого она не замедлила родить через два года после первого, позволили супругам приобрести комфортабельное жильё в новом районе, без помощи кредита. Однокомнатную квартиру, доставшуюся ей от бабушки, Евгения сдавала посуточно, либо командировочным, либо для проведения праздников.

Изредка, мужу приходилось доставлять грузы на довольно большие расстояния. По времени это занимало порой несколько суток. И вот тогда, Женя звонила Валере. Под предлогом того, что ей необходимо как следует вычистить сдаваемую квартиру, Женька оставляла детей со своей матерью и уединялась с Лавровым.

Валерка всегда с готовностью откликался на приглашения давней любовницы и к тому же, неизменного мастера его исключительной стрижки. Вот и сегодня, спустя два дня после страстной ночи с Жанной, Валерка, сам сгорая от нетерпения, устремился после работы к Женьке. Прожив шесть лет в браке и родив двоих детей, ровесница Лаврова, Женя почти не изменилась внешне, с той поры, как десятилетие назад, Валерка впервые стал её клиентом и любовником. Довольно высокого для женщины роста, под сто семьдесят, стройная, но из разряда «всё при ней», с выпуклой, подтянутой тренажёрными тренировками попой, крепкой, небольшой грудью, длинными ногами, миниатюрными ступнями и ладонями, Женя гордилась своей привлекательностью. Чёрные, с едва заметным каштановым отливом, густые волосы, длиной до середины спины, она чаще всего убирала в пышный хвост, слегка приподнимая его над макушкой.

Одним из традиционных блюд за ужином, во время их встреч, являлись заказанные в ближайшем кафетерии роллы. Ни Валера, ни Женя, не являясь их большими любителями, употребляли исключительно для разнообразия и по сложившейся однажды традиции. Как-то раз, догадавшись, что Евгения уходит на свидания, мать поинтересовалась, чем это любовник прельщает её больше мужа. На что Женька честно ответила, что причиной походов налево являются куни, на которые ей никак не удаётся подвигнуть собственного супруга и которые любовник делает просто умопомрачительно. После чего мать невинно поинтересовалась:

«А что же ты мне ни разу не принесла попробовать эти его хвалёные роллы? Раз уж он такой мастер готовить японскую еду».

Женька покатилась со смеху и долго не могла остановиться. Мать сердилась и требовала объяснить, что это до такой степени рассмешило легкомысленную дочь. Женя сказала только, что это не роллы и предпочла удержаться от дальнейших объяснений, оставив женщину в недоумении. Выяснила ли мать потом значение этого слова, посредством интернета или у подруг, так и осталось для Жени покрыто тайной, которую, впрочем, она и не пыталась разгадать. Когда она рассказала об этом разговорном казусе Лаврову, тот потешался не меньше любовницы и тут же предложил ознаменовать свидание роллами, впервые попробовав их вместе с Женькой. Заехав по пути в кафе, чья продукция нравилась им с Евгенией больше других, Валера как обычно прибыл к любовнице с угощением, чтобы потом, самозабвенно занимаясь любовью, не отвлекаться на ожидание доставки.

Любовная игра началась, как всегда, с того, что Валерка приник к лону женщины ртом. Распластавшись в широкой кровати, на нежно-зелёной, с розовыми орхидеями простыне, Женька возлежала, приподняв одну согнутую в колене ногу вертикально, и откинув в сторону вторую, открыв любовнику доступ к своему чистому, без единого волоска лобку. Она всякий раз пыталась запомнить свои ощущения, строго зафиксировав последовательность интимных ласк возлюбленного, словно записав их на плёнку. Однако, все её попытки терпели поражение.

Каким-то непостижимым образом Валерке удавалось не повторяться в услаждении любовницы. Действия его чаще всего оставались медлительными, а вот их очерёдность предугадать было невозможно. То он вылизывал ей всё снаружи, оттягивая момент проникновения языком вглубь лона. То, наоборот, сразу же проскальзывал внутрь, дотягиваясь до основания самого чувствительного органа женщины, который снаружи мгновенно становился похожим на навершие копья, и продолжая воздействовать изнутри, стремительно доводил её до наивысшей точки наслаждения. Иногда Валерка замедлял действия настолько, что набрякшие желанием губы женщины начинали едва заметно содрогаться, словно возмущаясь его нерасторопностью. И вот тут-то следовало наказание-награда. Лёгкие покусывания, на грани боли, и затем, оглушительный фейерверк, сравнимый по своей силе разве что со вселенским взрывом. А порой, напротив, язык и губы Валерки оказывались настолько быстры, что Женьке казалось, будто всё лоно пылает, искрясь кристаллами удовольствия, готовое пролиться ошеломительным потоком из золотых звёзд. Но не тут-то было. В преддверии самого упоительного момента бессовестный любовник останавливался, и только несколько мгновений спустя, измучив женщину нетерпеливым ожиданием, великодушно завершал начатое.