Езид Гехинский - Слово мудрости. Афоризмы, размышления, наставления. Книга вторая

Христос был одинок и не понят в своем пути. Христа приняли и поняли лишь после крестной его смерти. Одиночество вполне соединимо с универсальностью, в одиночестве может быть больше универсального духа, чем в стадной общественности.

Правда распинается в мире. Единый безгрешный праведник был распят.

Тот, кто выдает себя за спасителя, рискует быть распятым.

О что за мир, где добродетель губит

Тех, в ком она живет.

Я говорю правду постольку, поскольку осмеливаюсь ее говорить; чем старше я становлюсь, осмеливаюсь делать это все реже.

Человеку, который все называет своими именами, лучше на улицу не показываться – его изобьют как врага общества.

Если бы родился совершенный человек, то он должен был бы какими-нибудь глупыми выходками смягчать ненависть своих сограждан. Правда, в этом отношении можно довериться природе, ибо каждого человека она наградила достаточным количеством недостатков, чтобы сделать его выносимым.

Правда иной раз гнется, но никогда не ломается и всплывает поверх лжи, как масло – поверх воды.

Правда – точно горькое питье, неприятное на вкус, но зато восстанавливающее здоровье.

…Если все, что говоришь, должно быть истинным, то не обязательно гласно высказывать всю истину.

Немалое нужно умение и чтобы сказать правду, и чтобы о ней умолчать… не всякую правду сказать можно: об одной умолчи ради себя, о другой ради другого.

Правда подчас рождает ненависть.

Люди, ненавидящие правду, ненавидят также и людей, имеющих смелость высказывать ее.

Добрыми делами можно навлечь на себя ненависть точно так же, как и дурными.

Ясно, что свет устроен так, что давать миру можно не иначе, как расплачиваясь за это страданиями и гонениями.

Говорить неправду боюсь я Бога, говорить правду боюсь я людей.

Каждый хочет, чтобы правда была на его стороне, но не каждый хочет быть на стороне правды.

Этика есть ограничение инстинктов. Пророки не устают утверждать, что Бог не просит у своего народа ничего, кроме ведения праведной и добродетельной жизни.

Разве люди так добры, постоянны и справедливы, чтобы мы возлагали на них все наши надежды и не нуждались в Боге, к которому мы могли бы обратиться за помощью, когда над нами тяготеет незаслуженный приговор, когда нас преследуют и предают?

…Как для скупого богатство, которое первоначально служило средством для получения удовольствия, сделалось под влиянием привычки целью само по себе, так для стоика и христианина добродетель есть высшая цель жизни, несмотря на то, что в действительности добродетель есть лишь средство для достижения счастья.

Добр тот, кому добро доставляет удовольствие, жесток тот, кого зло неотразимо тянет к себе.

Доброта не противоположна твердости, даже суровости, когда ее требует жизнь. Сама любовь иногда обязывает быть твердым и жестоким, не бояться страдания, которое несет с собой борьба за то, что любишь.

По личному своему опыту каждый человек знает, что боязливая и размягчающая отсрочка некоторых страданий и жертв ведет лишь к тому, что в будущем эти страдания и жертвы делаются еще большими.

Нравственность погибает, когда зло преобладает.

Мы похожи на родники, которые засоряясь всё больше и больше, вообще перестают давать живительную влагу.

Посещать и слушать злых людей – это есть уже начало злого дела.

Чем зло распространеннее, тем оно хуже.

Я, пожалуй, решусь утверждать, что никогда не стану вором или убийцей; но если я стану утверждать, что меня никогда не осудят за воровство или убийство, я выкажу себя очень легковерным человеком.

Там, где процветают пороки, грешным оказывается праведник.

В диком крике озлобленья я слышу звуки одобренья.

Мир надтреснут, и причина этого – грех и зло.

Оправдайте, не карайте, но назовите зло злом.

Когда зло существует, нужно не отрицать его существование, а обнаружить его во всей полноте. Кто поступает иначе, тот мирится с ним.

Странно! Человек возмущается злом, исходящим извне, от других, – тем, чего устранить не может, а не борется со своим собственным злом, хотя это в его власти.

Чтобы поверить в добро, надо начать делать его.

Станьте честным человеком, и тогда вы сможете быть уверены, что одним плутом стало меньше на свете.

Добро есть добро, даже если никто не добр.

Старайтесь же опередить друг друга в добрых делах!

Путь к неуязвимости прост. Достаточно подвергнуть душу строгой аскезе, приучая ее к воздержанию и мужеству. «Поверим Секстию, – пишет Сенека, – когда указывает нам прекраснейшую из дорог и восклицает: „Вот где пролег путь к звездам!“ А пролег он через простоту жизни, через владение собой, через стойкость».

Путь доблести, самоотвержения и высокой борьбы с низким и вредным, с бедствиями и пороками людей не закрыт никому и никогда. И были всегда, везде тысячи людей, вся жизнь которых была непрерывным рядом возвышенных чувств и дел.

Были в человеческом мире пророки, апостолы, мученики, герои, были люди мистических созерцаний, были бескорыстно искавшие истину и служившие правде, были творившие подлинную красоту и сами прекрасные, были люди великого подъема, сильные духом.

Человек существует для других – в первую очередь для тех, от улыбок и благополучия которых полностью зависит наше счастье, затем для тех многих, незнакомых нам, с судьбами которых нас связывают узы сочувствия. Сотню раз каждый день я напоминаю себе, что моя внутренняя и внешняя жизнь основываются на труде других, живущих и умерших, и я должен прилагать усилия к тому, чтобы отдавать в той же мере, что получил и получаю…