Александр Стребков - Курай – трава степей

Любовь Филипповна глубоко вздохнула, поднявшись на но- ги, отряхнула юбку со всех сторон, попрощалась и пошла даль- ше. Беседа разбередила душу ещё больше, у неё даже злость появилась на старого человека. Перейдя на разговор сама с со- бой, она с горечью говорила: «И чёрт, прости меня господи, дёрнул остановиться с ним! Думала душу отвести, может, уте- шит чем, а он наговорил такого, что хоть иди да топись. Вот бол- тун старый, а ещё коммунист!..».

Прошлая зима была снежной. Старики говорили, что это к урожаю. В балках и оврагах ещё дотаивал снег, речки не успева- ли сбрасывать воду и с каждым днём берега всё больше покры- вались ею. Во многих местах огороды были затоплены до самых сараев, а те скирды соломы, которые стояли на краю огорода постепенно уплывали вслед за потоком воды.

Любовь Филипповна вернулась домой от дочери уже к ве- черу, находясь всё ещё под впечатлением разговора с Кошевым, затеяла разговор с сыном всё на ту же тему:

– По дороге встретила старого Кошевого, говорит, что война будет. Ты что-нибудь об этом слышал?

– Об этом в деревне все только и говорят, да и газеты, если внимательно почитать, между строчек намёков найти можно не мало.

– Ты недавно из армии… вас таких в первый же день призо- вут; мне-то каково?..

– Мама, ну не сидеть же мне возле тебя, если Родину надо будет защищать?!

– Родину, а с ней большевиков заодно.

– Нет, мама, ты глубоко заблуждаешься, большевики тут не причём, да и вообще, кто – бы ни был у власти хоть сам дьявол – Родина и народ – всегда остаются вне обсуждения. Это обязан- ность каждого встать на защиту Отечества.

– Вон ты какой?! Ну-ну просвети мать… – а то днём один просвещал так, что я ему чуть было в морду не плюнула, благо, что сдержалась.

– Мама, не злись, пожалуйста. Ты живёшь ещё критериями прошлого века, то есть – дореволюционными взглядами, а на дворе уже скоро середина двадцатого века. А что насчёт боль- шевиков, так нравятся они кому-то или не нравятся – это даже значения мало имеет, потому как они ведь тоже не вечны: рано или поздно придут другие, может быть во стократ хуже их, но и тех народу придётся терпеть. Так было всегда. Русь сколько ве- ков монголов терпела, но и их конец пришёл. Власть и Родина —

это две совсем разные вещи, и смешивать их было бы глупо. За длинную историю России власть всякая была, а народ и Родина оставались прежними. Ты, мама, не пугайся, что я хочу сказать, но может быть, для меня война – это даже лучше. Там, если не убьют, я свою биографию исправлю. Война всегда делала по- правку в биографиях людей. Одних людей война делала хоро- шими, других наоборот плохими – это зависело, кто чего стоил. На войне трудно сфальшивить, там человек сразу открывается, если ему даже этого порой и не хочется. Вот и я хочу стать пол- ноправным гражданином своей страны. Чем всю жизнь быть изгоем, лучше сразу показать чего ты стоишь, но для этого нуж- ны особые условия, одним из которых и является война.

– Ты, сынок, вполне взрослым стал, откуда только не могу понять такие у тебя рассуждения? В школе, кажется, этому не учили.

– У нас в части, где я служил, помимо стройки была хорошая библиотека, которую я за три года, пожалуй, почти всю перечи- тал. Там было много умных книг да даже те же Маркс и Энгельс: они ведь были, прежде всего, философами, а потом уже как фундаменталисты коммунизма, но даже и в этом учении они преуспели и я лично во многом с ними согласен. Совсем другое дело, когда их учение изуверски выворачивают наизнанку, из- вращают саму суть идеи и учения, всё на свой лад начинают претворять в жизнь; но Маркс и Энгельс в том не повинны ведь, что идиоты, всё поняли по-своему.

– Ладно, давай оставим этот разговор, может ты в чём-то и прав, я ведь не настолько учёная, чтобы оспаривать твои взгля- ды, – сказала мать примирительно.

Больше она не заводила разговоров на эту тему. После и спустя годы она часто будет, слово в слово вспоминать тот раз- говор: анализируя и примеряя к разным ситуациям, которые могли сложиться там – на фронте у её сына. И каждый раз в ней крепла уверенность в том, что Саша её с честью выполнил свой воинский долг перед Родиной, как и его отец когда-то не нару-

шил присягу царю и Отечеству. В первый месяц начала войны Саша уйдёт на фронт, и в тот же год она получит извещение —

«Пропал без вести». Прочитав, ноги подкосятся, она долго будет сидеть под стеной своего дома, не крича и не плача, словно в параличе. Невозместимая горькая утрата, как ледяное прикос- новение твари, ползучей змеи навалится на душу и сердце её. Это сильно подкосит её здоровье, а впереди ещё предстоит пе- режить немецкую оккупацию. Последующие годы, вплоть до самой своей смерти она будет ждать своего сына и всегда ут- верждать, что он живой. Она никогда не станет заказывать в церкви батюшке, чтобы он помолился за упокой её сына, как не будет ставить и свечи за это. Говорят, – материнское сердце ни- когда не обманывает, может быть так оно и есть. В июне сорок первого переступив порог своего дома, простившись с родными, Саша, будто в бездну шагнул, потому, как с той минуты от него не было ни единой весточки. В сорок первом году первые меся- цы войны оказались самыми тяжёлыми для нашей Армии. По- павших в плен были миллионы; убитых и не похороненных, за- валенных в траншеях и окопах тоже миллионы. И нам гадать о его судьбе, тем более, что-то выдумывать и писать об этом, бы- ло бы несправедливо даже по отношению к нему самому. Сорок первый лишь и будет славен тем, что никогда за всю историю России не было столько без вести пропавших. Когда армия всё время отступает, а местами бежит, все те, которые остались по ту сторону становились без вести пропавшими, ибо установить – погиб человек или в плен попал – было невозможно. Не будет сказано в упрёк остальным защитникам и участникам войны – заслуга их безмерна! Мы приведём лишь статистику.

Село Глебовка, а также близлежащие к нему хутора и сёла: Ильинка и Полтавчинское, выставило на защиту своего Отечества поистине настоящих воинов и патриотов своей Родины. Даже, ес- ли посмотреть послевоенный список воинов награждённых и осо- бо отличившихся в боях – героев Советского Союза и награждён- ных орденами особо высокими и количество их, то именно эта ме-

стность, будто плодородная почва для героев отличается от других станиц и хуторов района обилием настоящих доблестных воинов защитников Отечества. И это лишь те, о которых нам стало извест- но. Неизвестных, как мы знаем в сотни раз больше. Если, кто-то сомневается в выше сказанном, это легко проверить и сравнить.

На третий день войны с раннего утра были запряжены лоша- ди во все брички и линейки. Готовились к отправке мобилизо- ванных в райцентр: тех резервистов, которые должны были, не дожидаясь повесток прибыть в военкомат. Телефон в кабинете председателя сельсовета разрывался от постоянных звонков: в трубку из района кричали, почему долго чухаетесь и чтобы к обе- ду были все у военкомата. Во дворе сельсовета уже собрались все те, которые готовы были на отправку, а больше тех, кто про- вожал их. Многие вчерашние солдаты, которые не успели изно- сить на работу в колхозе гимнастёрки, галифе и кирзовые сапоги, обрядились в военную одежду, а надев её, вдруг, почувствовали