Александр Стребков - Жизнь – жестянка. Книга 2

– Неужели как в коммунизме?.. – спросил Прыщь, и сам же ответил на вопрос, – ну, правильно – мы бормотуху и всякую дрянь пьём, а они кумыс подобие нашей браги из сахара…

– Толян, не в обиду, закрой хайло, и не перебивай, когда старшие говорят. У тебя, Прыщь, видимо ещё из роддома в уме токо то, что по мозгам шибает. Я к чему… – перебил, падла, всё из головы выветрилось. Ладно, приедем, разбе- рёмся, что к чему.

– Вот кстати напомнил про бормотуху, история одна в голове всплыла, – сказал Микстура, хотите, расскажу, как нас троих одна шалава развела?..

– Валяй, Закваска, всё равно ехать ещё долго, – сказал Оглобля.

– Не обидно бы было, если бы бабки те, на которые она нас сделала, были заработанные где-то, на шабашке, хрен с ними, где наше не пропадало, а то ведь кровные – на Зоне вы-

данные, мне, к примеру, так за все шесть лет, а у моих корешей по четыре с полтиной набёгло. Прибыли мы это на радостях в город на вокзал; немного по водочке с пивком причастились, а тут как из-под земли… не видели, откуда она и взялась, мочал- ка мочалкой к столу подваливает. Ну, с голодухи-то кто станет разбираться?.. но наглеть не стали хрен её знает, что у неё на уме – сразу договариваться по-хорошему стали. Видим, натура перед нами сложная стоит я бы сказал, мечтательная и у меня хоть на грибы иной раз нюх подводит, но на этот раз всё-таки в душе какое-то подозрение возникло. Спрашиваем, – обслу- жишь по полной программе троих, а она, не моргнув глазом, и говорит, что нефик делать не впервой. Допили, значит, стали в округе место искать, а она и говорит, что типа не затрудняйтесь вы типа здесь впервые, так что ещё на мусоров нарвётесь, по- шли – говорит – за мной место надёжное. Привела нас в какой- то сарай, где чёрт ногу сломит. Прошли в дальний закуток: под досками нагнувшись, порылась, вытащила оттуда пару пузырей и говорит: «Я люблю пить токо своё, но если хотите и вас уго- щу…». Ну, чё спрашивается на дармовщину не выпить, к тому же за работу ещё ей предстоит заплатить. Выпили, чем Бог по- слал!.. как ещё очухались хоть на этом свете, а не на том. Через часик пришли в себя окончательно, пошарили по карманам – даже копейки выгребла ни копея на троих!.. Вот это я вам ска- жу любовь на троих! И это я не преувеличиваю; вот тебе и мо- чалка! Так у кого мозги не на месте оказались?.. Кабы не она, сучка, возможно бы сейчас я с вами бы тут и не сидел; водово- ротом дальше карусель завертелась, пока в этих диких степях не очутился, корешей по пути растеряв!

В вагончике установилась тишина, каждый обдумывал услышанный рассказ, и мысленно примерял к себе. Молча- ние прервал Лява, задумчиво, сказав:

– Забавный случай… надо себе в голове на всякий случай пометить и крепко запомнить, чтобы самом не нарваться на

подобное. Жадность вас погубила!.. Вы чё не могли за свои деньги купить два пузыря?.. Вот это вы попарили свои шишки в голове!.. Бабло у вас было… так?.. она мочалка… так?.. Так в баню надо было её тянуть, и там мочалить: пусть бы спины вам тёрла или вы ей, а вас хрен в сарай какой-то вонючий потянуло! Вот дебилы!..

К концу дня за окнами вагончика вдали увидели в степи отару овец, и два шатра-юрты Миша повар весело воскликнул:

– Опа – на!.. Ват тебе и Монголия в картине… кажись в-о- он, в дали и верблюды пасутся.

Ехали уже по землям Калмыкии. К вечеру были на месте, а Дыня встречал их с улыбками, тут же на ходу объясняя, что недалеко расположен посёлок Тоста, а вон та речка каким-то Харазухом называется, есть ещё озеро невдалеке, летом ку- паться будем. Немного подумав, дополнил, что и до самой столицы рукой подать – не больше, сорока километров. В тот вечер выдал по сто рулей на человека, занёс в вагончик и поставил на стол две трёхлитровые банки чачи, на каждого по банке консервов «килька в томатном соусе» и по булке хлеба. Сделав напутствие и сказав, что калмыки кормить вас завтра станут, сел в машину и уехал. Закуски, считай, не бы- ло, а чачи по бутылке на рыло потому вскоре все захмелели. Утром вдруг обнаружили, что куда-то Прыщь делся. Вначале значения не придали, подумав, что по нужде отлучился, но спустя время поняли – нужда здесь не при чём. Больше всех конечно в расстройстве был Оглобля. Вначале прочесал всю округу, не обнаружив даже следов своего закадычного дру- га, вошёл и сказал с огорчением:

– Да чё его искать?.. знаю я, где его понесло, не посове- товавшись, неблагодарный! Я за ним как за дитём, а он так и не понял, паразит! Через бугор пошёл домой к себе, только я здесь что-то бугров ещё не видел. Между прочим, я за ним давно заметил, что он придурковатый.

Присутствующим было наплевать – есть Прыщь или нет его. Оглобля, изливая душу больше себя успокаивал, и по- следующие дни он ходил задумчивый с плохим настроением не желал ни с кем разговаривать. В течение всей зимы так Прыщь и не объявился. Со временем о нём все забыли и ес- ли кто, и вспоминал изредка так это Оглобля.

Зима в этих краях не подарок: мокрый снег переходит в дождь, сменяясь гололёдом и настом, куда ступня по щико- лотку проваливается, словно под лёд. На смену приходит ко- лючий пронизывающий ветер и снова всё по кругу. Всю зиму свозили стройматериалы для будущего строительства сара- ев для овец, этим бригада и занималась до самого марта. В марте всех отправили разгружать солому в тюках, которую машины марки «Зил» и «Колхида» интенсивно возили из Краснодарского края: трава ещё не выросла, а овец кор- мить чем-то надо было. В конце марта из-за Каспия с про- сторов необъятных песков пустыни Кара-Кум пришёл тёп- лый поток ветра, который просушил дороги, и в несколько дней степь зазеленела, но для баранов в их многотысячные отары это ещё был не корм. Было воскресенье, и день вы- дался не по-мартовски особенно тёплый и у бригады строи- телей был выходной, до этого всю неделю солому в тюках разгружали. К жилому вагончику неожиданно подкатил

«Газ-бобик», как его называли в народе: без тента одни ду- ги торчат, пикап времён ещё послевоенных. На этой маши- не по овцефермам обычно ездил директор овцесовхоза, которого звали Азимхан, но в бригаде строителей его назы- вали Азимом. Сейчас на нём приехал Джафар. Выпрыгнув из машины, вбежал в вагончик, окинул лежащий на крова- тях свой контингент, сказал:

– Так, ханурики, не в обиду за воскресенье, но придётся поработать, а завтра отоспитесь. Прибыло три машины с со- ломой: разгружаем две на первой овцеферме, одну на чет-

вёртой вываливаем. Азимхан обещал вам на вечер барашку на сюрпу выделить.

– К барашку чачу выделите? – спросил Шурик-Перс.

– Спросите у завхоза, ему тот баллон я сдал, так Абдула велел. Короче не будем долго договариваться, машины уже под конторой стоят, Бекас, шустрей собирай их.

Снимая тюкованную солому из машины, квадратные тюки относили в сторону и штабелевали ступенчатой пирамидой. Устроив перекур, Бекас с Лявой влезли на самый верх тюков, и сидя вдвоём от остальных вели беседу, Алексей принялся уго- варивать своего друга всё на ту же тему сделать ноги: