Александр Стребков - Жизнь – жестянка. Книга 2

– Мадам… прошу любить и жаловать всем сердцем хочу вас подвести: ножки у вас молодые надо беречь к старости. Вас трое нас как раз получается, тоже стоко… запрыгивайте!

– Спасибо, доброжелатель, в транспорте не нуждаемся… – ответили девушки через плечо и продолжали свой путь. Джафар включил первую передачу ехал вровень с ними и кричал в окно:

– Боже мой! Какие страсти и недотроги мы!.. вот когда постареете и нараскоряку ходить станете, не раз ещё доб- рым словом меня вспомните, что я вам добра желал. Ну ладно не обижайтесь на нас идиотов; это мы так в уме чуть, чуть помешались; скажите лучше, где у вас тут магазин, в ко- тором бы тряпья было завались?.. а то мы люди не местные можем в вашей столице блукануть.

– Вам магазин «Одежда», наверное, надо?.. – спросила одна из них.

– Вот, вот оно самое, куда человек голяком заходит, а на улицу уже в прикиде.

– Езжайте прямо пока не упрётесь в большую улицу, где транспорту много ходит, на ней свернёте направо, а там смотрите на вывески: таких магазинов у нас много.

– Вот это по деловому, а то боюсь да не хочу, мама зару- гает… – покедова, девчушечки вы мои родные!.. – поднеся сжатые пальцы ко рту, чмокнул на всю улицу и рванул свой

«Луноход» – так он его называл в последнее время.

Остановившись у магазина, заехав прямо на тротуар, Джафар вытащил две пачки денег из бокового кармана курт- ки-ветровки, протянул через сидение Бекасу, сказал: «Ровно две тысячи рубчиков в банковской упаковке, прошу, любить и жаловать делите уже сами вы кенты между собой». Входя в магазин «Одежда» уже на самом пороге оба разом огляну- лись на Уазик, желая убедиться в том, что Джафар не следует за ними по пятам. Взявшись за ручку двери, с трудом натяну-

ли на себя её полотно: на двери стояла мощная пружина, яв- но позаимствованная у зерноуборочного комбайна, а на двери красовалась крупными буквами надпись на трафарете

«Просим закрывать за собою дверь!».

– Вовчик, – обратился Лява к другу, следуя сзади его, – брать надо всё, что самое дешёвое нам бабки на дорогу нужны и зеньки свои не вставляй в костюмы для начальни- ков. Когда заживёшь – кум королю сват министрам – вот то- гда и нацепишь то, что душа желает. Давай начнём с гамно- давов, потому что в чёботах ходить не-кайф уже давным давно лето настало. Пошли вон в тот угол, где бабские шпильки торчат – там где-то и наша обувачка лежит.

Прошли в обувной мужской отдел. Бекас, подойдя к пол- ке, сдёрнул лакированные сияющие бездной пропасти туфли и стал крутить в руках. Лёвчик скривив рот и ухмыляясь, по- смотрел на него, сказал:

– Куда ты их вытащил… ты или полоумный? Поставь на место или ты на свидание собрался к Гульфем?.. Нам нужны ботинки на все случаи жизни, я же сразу сказал, что гамно- давы покупать будем, а тебе лак подавай! Вон видишь, обу- вачка для зимы стоит, туда и пошли.

– Лява, так лето же настало!.. жарко в них будет ходить.

– А ты что в пуховой постели спать собрался?.. ночами холодно бывает, а спать, считай, что под забором зачастую придётся.

Наконец после долгих препирательств и споров выбрали две пары ботинок из керзухи, но с добротной подошвой хоть по горам скачи: на железных заклёпках вокруг, как и на самой подошве. Бекас по этому поводу сказал: «Ну и чё?.. те же кир- зовые сапоги только без голенищ и шнурки в придачу – разни- цы не вижу…». Лёвчик поглядел на него с улыбкой, сказал:

«Буду последней, падлой, если ты меня ещё не раз благода- рить станешь!..». После этого они направились к вешалкам, где

висели пиджаки, а за ними брюки. Владимир снял с вешалки пиджак в большую светлую клетку, какие в то время в моде были, и стал примерять, но Лёвчик снова взялся за критику:

– Бекас, ты, что в Америку собрался?.. это токо там у них негры в таком прикиде ходят да ещё у нас клоуны в цирке выступают – кинь его нахрен на место! Впрочем, можешь ку- пить и носить, чтобы тебя за версту было можно разглядеть. Может ты и впрямь, сомневаешься в справедливости моих доводов, тогда скажи, как надо поступить в том, или ином случае. Берём вот эти лапсердаки, кажется, сварганены они из хорошего сукна и, по-моему, если не ошибаюсь то это драп. Поползли дальше, уважаемый покоритель женских сердец, нам ещё много мелочёвки собрать требуется.

Минуло не менее часа, на прилавке перед кассиршей ле- жала гора барахла. В завершение последним рейсом несли к прилавку две спортивных сумки и две фуражки со вставной катонной лентой, чтоб выглядела почти, как Сталин носил, ну ещё мужики в деревне таскали. Кассирша всё это время с ка- ким-то недовольством поглядывала и на саму кучу «добра» и на самих покупателей: то она хмурилась, то наоборот улыба- лась чему-то. Между тем они подошли и коротко сказали:

«Посчитайте нам и упакуйте, пожалуйста, добрая и справед- ливая продавец – бухгалтерша…» – этот синоним Лява успел на ходу придумать и так выразился. Кассирша скептически по- смотрела на кучу одежды и недовольно сказала:

– Вы что не могли по порядку всё сложить?.. навалили как на городской свалке, а мне разбирайся. Ройся теперь бирки ищи, что за народ… – куда вы его нагребли… – никак к войне готовитесь?.. – сказав, стала по порядку брать сверху, пробивать на кассе тарахтя клавишами кассы и с обратной стороны кидать в такую же кучу.

– С вас пятьсот восемьдесят два рубля и восемьдесят три копейки, молодые люди. Денег у вас столько будет опла-

тить?.. – уставилась она с подозрением почему-то именно на Ляву, словно ему-то больше всего и не доверяет. Может быть потому Лява, а ещё и по причине, что ранее было с Бе- касом уговорено быть кассиром Лёвчику, именно он достал из кармана пачку десятирублёвок, протянув под самый нос кассирше, сделав глупое лицо, наивным голосом сказал:

– Не будите ли, вы любезны, уважаемая кассир-бухгалтер, отсчитать деньги с пачки сами, вы уж нас извините, но в школе мы учились давно и не совсем прилежно успели почти всё по- забыть. Ещё у нас просьба: не подскажите ли вы – эти деньги настоящие или цыганами нарисованные? К вашему сведению они нам их и вручили за ту солому, что мы им загнали по ошибке, она, видите ли, баранам предназначалась.

– Ты из себя-то дурачка не строй!.. – сказала кассирша, – я таких урок как вы за двадцать лет работы уже изрядно тут насмотрелась. Отсчитывай сам – сколько сказала!.. а то по- том скажешь, что я их у вас переполовинила.

– А как мы это понесём?.. – спросил Лява, хлопая по сво- ей ладони денежной упаковкой и глядя при этом на кучу ве- щей, но расплачиваться не торопился.

– Щас, – сказала язвительно кассирша, – панталоны свои подсмыкну, чтобы дорогой их не потерять, губы подкрашу и причепурюсь – как на свидание, принесу вон с полки про- стынь в узел вам всё складу, кассу брошу, взвалю на горб и понесу, куда вам надо. Ты, наверное, это хотел сказать?.. чё, если шли сюда утильсырьё в таком количестве брать мешков из-под шерсти бараньей не прихватили?