Павел Тиккоев - ГОРА РЕКА. Летопись необязательных времён

Так вот именно опасность того, что зоркие уши секретаря могут побудить его партийный долг к написанию “документа”, захлопнула пасть нецензурному лектору. Мускулы ярости на его лице атрофировались и заместились кожными складками плебея. Офицер плюхнулся на стул, издав задницей вонючий звук.

Той зажал пальцами нос и отгнусавил что-то типа: «Может, проветрим?».

Мент переменил рожу на дознавательскую и положил перед собой замызганный лист бумаги.

– Где были? Что делали? – вопросил он, обмакнув перьевую ручку в чернильницу.

– На каникулах мы с отцом пару раз ездили на рыбалку. Мы даже пытались поймать щуку на живца, однако нам…

– Ты чё несёшь? – дознаватель зло хлопнул ладонью по столу. – Я тебя про сегодня спрашиваю! – он уже заранее определился с тем, кого следует “колоть” и, нагнувшись над столом, уставился на Тоя.

– Это конкретней. – Той настроил воспоминательно-сморщенную рожу, прищурил глаза и продолжил. – Встал я как обычно в шесть тридцать, размялся, но, правда, не шибко…

– Ты что специально издеваешься? – мент остановил рукой и вернул к стене двинувшегося к Тою “шкафа”. – Тебя про сейчас, про вечер спрашивают! – сузил время исследования мент.

– Тогда начнём от пяти или от шести? Хотя часов-то у нас нет. По солнцу – никак. Его тоже сегодня не было – всё тучи и тучи. Зима, блин, надоела уже, товарищ майор, – Той снова пробил мента на “подхалимку”.

– Ты рассказывай, что и где вы делали два часа назад и до момента задержания, – подобрался к теме офицер.

«Видимо, всё таки – за то» – подумал Той и решил помолчать, используя паузу для оттачивания легенды.

– Фамилия, имя, адрес места жительства, – формализовал процедуру участковый.

Той сообщил свои данные, предварительно испросив, требуется ли назвать отчество. Жил Той в соседнем доме и мент сразу про себя это отметил в тот момент когда записывал адрес.

– Дата и место рождения, – не унимал своего любопытства участковый.

– Складывается впечатление, что это допрос. Тогда по какому поводу? Что случилось? – загрубил свой голос Той.

Толстый при этом напрягся и покраснел. Анастас хмыкнул безо всякой заинтересованности и, откинувшись на спинку скамейки, закрыл глаза.

– Не допрос, а опрос, – уточнил опер. – Допрос будет потом, – подло-мягенько произнёс мент и схитрил рожей.

– Тогда давайте конкретно, товарищ майор, – не унимался Той. – Мы – комсомольцы! И конечно, всё, что нам известно конкретно о конкретном, доведём до вашего сведения со всей присущей комсомолу ответственностью и…

– Ты что здесь цирк устраиваешь? – теперь уже кулаком вдарил по столу алкаш в погонах. – Хочешь, чтобы отца твоего привели? Где он? Что сейчас делает? – сформулировал угрозу начальник.

– Скока время? – очень спокойно спросил Той.

– Полвосьмого, – явно не догоняя, ответил опер, поглядев на часы.

«Хороший ремешок!» – отметил про себя Той, глянув на руку опера.

– Отец уже поужинал и сейчас вслух читает маме передовицу в “Правде”. А когда я вернусь после школы и немного отдохну, мама перед сном изложит мне её основное содержание. Мы не можем оставаться в стороне от неудержимого движения всего нашего…

– Прекратить эту бредятину! – мент явно начал выходить из себя. Он кляксно что-то чиркну́л на маленькой бумажке, толкнул её в сторону красноповязочников и, глянув на “худого”, вызмеил из себя. – Веди его отца! Скажи, что вызываю.

ДНДшник [23] ДНД – добровольная народная дружина (один из атрибутов советского строя) , потеряв бдительность, хватанул цидулю, испачкал пальцы о непросохшие чернила, матюгнулся и неохотно отправился на задание. Опер, утеряв план допроса, туповато уставился на Тоя.

– Что вы имеете в виду, товарищ начальник? – не унимался Той. – Вы хотите сказать, что в главном печатном органе партии – бредятина? Да это никак не укладывается… у нас в головах! – Той присоединил к своему возмущению и пацанов, демонстративно обведя их глазами, и продолжил. – Наши учителя в школе принуждают нас понять, что доблестная милиция тоже является передовым отрядом нашей партии, – Той упорно нагнетал пар в уже закипавший котёл злости мента. – И можно испытать глубочайшее разочарование, когда и если утверждения наших преподавателей будут разрушены отдельными необдуманными действиями отдельных…

– Сиди и молчи, – вышипел мент и скроил харю, которая убедила Тоя взять паузу в политинформации.

«Вот падла, послал таки за отцом, – размышлял Той. – Не задался день… Похоже, и вечер будет не лучше. Сука ментовска́я. Как и что ты будешь доказывать? Да, если что, то надо будет требовать, чтобы сразу привели этого гэбиста… а, может, он уже где-то здесь? Да нет, он же был в жопу пьяный. Во, точно! Хер ты нас теперь возьмёшь! – Той накинул на лицо ухмылку, приняв решение о том, что и как будет дальше. – Надо только не дать базарить пацанам, нето они могут всё испортить…». Но Той так и не успел додумать свой план, потому что дверь резко пошла враспашку.

Отец Тоя вошёл в комнату по-россомашьи свирепо. Проходя мимо сидевших на скамье хулиганов, он остановился и врезал Тою массивный подзатыльник. «Блин, чорт меня дёрнул снять шапку!» – хапнув боли через край, укорил себя Той.

– И ты здесь? – отец Тоя грубо глянул на Толстого, но не стал отвешивать ему “леща” по склонённой к коленям голове, а лишь замахнулся и рубанул ладонью вонючий воздух узилища.

Анастас был обойдён каким-либо вниманием вообще, так как даже не открыл глаз для наблюдения за происходившими событиями. Он очень правильно вошёл в роль и решил для себя: «ничё не было… ничё не помню… ничё не знаю… я тут не при делах и не приставайте ко мне».

Михаил Иванович (а Мика Карьялайнен так и не привык к этому имени – к этому нельзя привыкнуть – он лишь приспособился, как приспосабливаются к негодным условиям жизни) по-хозяйски подошёл к столу, снял с головы шляпу и, оглядевшись, с паузой возложил её на стол ближе к его середине. Мент невольно подгрёб к себе сальную папку, образовав достаточное пространство между ней и шляпой. После этого он встал и протянул “вызванному” руку с потной грязью под ногтями. Отец Тоя заклещи́л охранительную длань своей особенной хваткой, которая буквально прессовала кости. Эта хватка была натренирована кайлом и лопатой на колымских стройках. Офицер из-за неспособности противодействовать силе силой, согнулся от боли в поклон и задёргал рукой, испрашивая возможность её освобождения. Отец Тоя ещё чуть придавил совсем размякшую кисть, тряхнул её и выкинул обратно менту. Офицер облегчённо шмякнулся на стул и надёжно запрятал руки между колен. “Михаил Иванович” удобно расположился на стуле, стоявшем возле стола, хорошенечко рассмотрел каждого из пацанов в отдельности и вопросительно-осуждающе уставился на участкового. Тот, в свою очередь, заёрзал глазами и окончательно утратил план расследования, да, собственно, и сам смысл предстоящего разговора. «Чортова работа, чортов день, чортово происшествие, чортов паскуда – сторож, чортовы дружинники!» – только и исключительно это гонял в своей безыдейной голове мент.