Артем Соколов - Дорога так далека

– Здравствуйте! – инстинкты реагировали раньше него самого – У меня встреча назначена с Валерией Михайловной! – Максим уверенным шагом направился к дверям школы.

– С директриссой? – внешне школьный охранник напоминал скорее росгвардейца, чем человека, которому вы бы доверили защищать детей.

– Да, мы на полтретьего договорились…

Охранник, не сводя с Максима глаз, отошел за стойку и поднял трубку телефона. Максим огляделся: унылая мозаика на стенах; пустая, но даже так кажущаяся тесной раздевалка своими бесконечными изгибами напоминала промзону в масштабах школы. Максим вспомнил, как часами ждал в раздевалке папу, прежде чем тот его заберет.

Ему одиннадцать. Он уже не милый голубоглазый мальчик со светло-каштановой челкой. Волосы подстрижены под абсолютно безвкусный горшок, потемнели и все время сальные. Заметно вырос и растолстел. Школьная форма больше не вызывает умиления: теперь рубашка сидит плотно; не практичные брюки все в пятнах уличной грязи. На лице уже заметно пробиваются прыщи.

Он сидел в конце длинного коридора на жесткой узкой банкетке, на которой он толком не умещался. Папа здорово задерживался. Совещание, наверное…

Охранник сидел от него метрах в пяти и разгадывал кроссворд и периодически подозрительно и с недовольством поглядывал на Макса. Очевидно, он доставлял охраннику какие-то хлопоты тем, что не мог уйти.

Максим хотел в туалет. Жжение в области мочевого пузыря было непрерывным и сводило его с ума. Он уже дважды пытался уйти из коридора ожидания назад в учебные помещения, чтобы зайти в туалет, но при прохождении туда надо было заново отмечаться в журнале, а охранник сказал, что чаще раза в учебный день без уважительной причины нельзя; идти в третий раз со своими физиологическими потребностями к незнакомому человеку Макс стеснялся.

Жжение не прекращалось, и, стоило хоть на миг подумать об этом, оно усиливалось. Макс старательно пытался отвлечься. Змейка помогала, но кнопочная нокиа уже давно села, а все уроки, которые Максим мог сделать на коленке, он уже сделал. Теперь он смотрел на облака через стеклянные витражи, пытаясь придумать на что они похожи. Но на дворе ноябрь, дождевые облака потемнели и сливались в один непроницаемый занавес, различить в котором формы было невозможно. Жжение, спазмы… Он ерзал на месте, по лицу катился пот.

По коридору прошли две девочки. Вот они точно сохранили очарование первоклассниц: банты пышные, кожа чистая, глаза сияют, у одной уже растет грудь, и это ее совсем не портит.

Девочки весело смеялись, говоря о чем-то совсем непонятном Максиму. Проходя мимо него они замолчали, а, оказавшись буквально в метре, снова противно прыснули и побежали к турникету, приятно улыбнулись охраннику, попрощались с ним (после чего он снова бросил взгляд на Макса) и исчезли за стеклянную дверь.

Спазмы Максима перешли в боль, вынуждающую задержать дыхание, чтобы не закричать. Он встал, начал ходить по коридору. Он стиснул зубы, чтобы ничем не выдать охраннику своего состояния, иначе ему светил нагоняй, что не посетил туалет перед выходом. На понимание можно не рассчитывать.

Надо просто дождаться папу, а там… черт, а вдруг, если выехать так поздно, то на дорогах пробки? Неожиданная мысль пронзила мозг Макса, вызывая у него не просто страх, панику! Сможет ли он дотерпеть до дома? И ведь ни позвонить, ни даже время посмотреть.

Максиму было больно. Ощущения в мочевом пузыре нельзя было назвать иначе как боль, а он все равно был вынужден терпеть. За ним приедут, уже скоро… Он часто дышал, пытаясь снять боль.

Он метался вдоль коридора как тигр в клетке, все мысли сосредоточились вокруг эпицентра боли внизу живота.

Уткнувшись в рукав рубашки Макс сдавленно застонал, моля, чтобы охранник ничего не услышал. Хотелось ощутить поддержку хотя бы от одежды, но он же в школьной форме. Тонкая рубашка только размазала слезу с потом по лицу, ничего не впитав. Как пластик.

Следующий спазм вынудил Макса содрогнуться от ужаса. Он не удержался, и сейчас он писался прямо тут, в школьном коридоре. Максим не дышал, не двигался. Толстая крахмальная материя брюк не впитывала много жидкости, и моча полилась прямо в обувь. Он ничего не смог сделать и снова вернется домой поверженным. Спазмы отступили, боль утихла. Максим несдержанно всхлипнул.

Охранник бросил на него странный взгляд, но в следующую секунду в коридоре уже показалась директриса.

– Здравствуйте… как я могу к вам обращаться? Прошу, пройдемте! – ко входу вышла женщина в годах, выглядит молодо, но Максим чуял не меньше шестидесяти.

– Здравствуйте, Валерия Михайловна, можете звать меня Ярослав, – он широко улыбнулся.

– А о чем конкретно вы пишете статью? – поинтересовалась директриса.

– Да так, полный школьный цикл, что за кадром остается… – промямлил Макс.

Они поднялись на второй этаж и остановились у дверей директорского кабинета. Максим достал телефон и начал печатать какие-то заметки, чтобы отвести взгляд. Кажется, это удовлетворило директрису.

– Не знаю, что в этом интересного, но проходите.

Зачатки подозрительности во взгляде директрисы пропали и она отворила дверь в кабинет. Они сели по противоположные стороны от стола и Максим снова ощутил себя ниже, чем он есть.

– Итак…

Макс не готовил вопросы. Он считал себя профессиональным лжецом и верил в свою способность к импровизации. И он был прав: ему даже задумываться о вопросах не приходилось. Он автоматически задавал несвязанные друг с другом вопросы, делал вид, что пишет, но в остальном плавал в своих больных мыслях.

Он бывал в кабинете директора, и не раз. Но в этом посещении есть что-то победное. В конце концов, он сам сюда пришел. И, если уж на то пошло, пришел обманом, а значит практически против воли директрисы. Сколько всего изменилось…

– Вы замужем, Валерия Михайловна? Вижу на пальцах кольца, но…

– Что? – вопрос немного смутил директрису. – Я… Я замужем за работой. – Макс запел себе дифирамбы, глядя, как женщина, вгоняющая сотни учеников в страх, потупила глаза.

– Стало быть, и детей нет? – он старательно сохранял деловитость.

– Я не… А какое это имеет отношение к теме вашей статьи?

– О, мы просто думаем уделить немного внимания личностям школьного персонала. Решили, что это добавит… жизни.

– У меня нет собственных детей, но я отношусь ко всем нашим выпускникам, как к родным! – Валерия Михайловна звучала теперь немного обвинительно, будто оборонялась. Макс остался невозмутим, но тень сотрясалась от ледяного хохота.

– А живете вы…

– Моя квартира недалеко отсюда, школа мне как второй дом! – с нажимом произнесла директриса, четко давая понять, что тема закрыта.