Артем Соколов - Дорога так далека

– Как скажете, а как насчет… – Максим замялся глянуть имя в телефоне – У вас пропадают дети. Даниил Соколов, Яша Черников, Михаил Крестовоздвиженский? Что можете сказать о них?

Едва закончив вопрос, Макс понял, что ничего ему не светит.

– Эти дети убежали из дома и я не желаю обсуждать это с журналистами! – рявкнула Валерия Михайловна, побагровев. – Школа не дает комментариев на эту тему!

– Но как же, вас не беспокоит, что в одной школе целых двое за год…

– Эти дети изначально не подавали особых надежд! – директриса кричала, а темный попутчик Макса бился в экстазе. Может, он даже доведет ее до слез?

– Но…

– С ними всеми занимался психолог! – директриса явно потерялась и выдавала зазубренные фразы. – Эти дети все были ненормальными, последний резался! Родители у него золотые, а он… – она задыхалась от гнева.

– С ними всеми занимался психолог? Резался? – Макс резко посерьезнел. Этого он знать не мог. Он и так знал больше, чем следовало.

– Да! Александр Анатольевич потрясающий педагог, заслуженный учитель, всю душу в этих детей вкладывает… Если еще кто-нибудь из вас, шакалов, скажет, что он плохо делал свою работу, я лично…

– А можно с ним…

– Убирайтесь! – Валерия Михайловна подошла к нему вплотную, казалось, по привычке с детьми чуть не схватила его за ухо.

Разговор, очевидно подошел к концу.

– Ладно, ладно, – он поднял руки в защитном жесте.

Макс вышел из кабинета и направился к выходу, директриса следовала за ним по пятам, продолжая плеваться оскорблениями.

«И это я еще о найденных не заговорил.»

По коридору пронеслись двое детей, Валерия Михайловна даже крикнуть им ничего не успела.

– А каникулы разве не начались? Что эти дети в школе делают? – раз все уже полетело в тартарары, можно и дожать.

– Летняя школа! – злобно выдохнула директриса. – Доучиваются за прогулы, отсиживают наказания! Уходите!

– И что же, вы держите весь преподавательский состав ради нескольких пятиклассников? – хотя внутри Максим начинал злиться, снаружи его невозмутимости можно было позавидовать.

– С ними занимается психолог! – просто удивительно как громко может рявкать такая маленькая женщина.

– Валерия Михайловна!

Они подошли к пересечению двух коридоров, теперь из дальнего конца одного из них к ним шел охранник, а с другого какой-то мужчина в пиджаке.

– Что-то случилось? – оба очутились рядом практически одновременно.

– Проводите этого! К выходу пожалуйста, и проследите, чтобы территорию школы покинул.

– Я могу вам чем-то помочь? – довольно приятный тенор мужчины в пиджаке вызвал у Макса странное чувство.

В этом человеке определенно была сила, которой большинство людей напрочь лишены, и это приковывало к себе внимание Максима. Заметно за сорок, но не старый, лицо… нет, приятным не назовешь, а на голове прилизанные, но бесформенные волосы, немного тронутые сединой.

– Нет, Александр Анатольевич, – Валерия Михайловна резко отдышалась и снова заговорила спокойно.

Они пропали из виду, а охранник перегородил Максу путь и дал понять дальнейшее направление. Максим на мгновение скинул маску и криво усмехнулся, глядя на охранника сверху вниз.

«Знал бы ты дядя, сколькими способами я могу остановить твое сердце. Забавно: в армии служил ты, а убиваю я.»

– Уже ухожу, – Макс поднял руки, будто сдаваясь.

Самым медленным шагом, на который был способен, он двинулся к выходу, старательно осматриваясь по сторонам. Напротив входа висел большой стенд. Максим искривил траекторию, чем вызвал явное недовольство охранника.

– Да иду я, иду!

Он вперил напряженный взгляд в стенд, увешанный фотографиями персонала с именами. Вот он – Хромых Александр Анатольевич. Психолог, учитель обществознания. Тот самый мужчина в пиджаке.

Макс чуть ли не вприпрыжку выбежал из давящих стен в лето и побежал прочь с территории школы. Через дорогу его ждал фургон.

– Ах, хорошо! У вас тут кондиционер есть, а они экономят походу. – Макс захлопнул дверь фургона и плюхнулся рядом с Никой.

– Ну, как прошло? – спросил Гриша серьезно.

– Плохо, – сообщил Максим – кое-что выяснить все же удалось, но что делать дальше непонятно.

– И что же? – Моника с интересом ждала поворота событий. – Последний пропавший, Миша Крестовоздвиженский, баловался селфхармом. Вообще, все дети занимались с психологом, что вообще-то нормально для детей из неблагополучных семей, но психолог один…

– Думаешь, это он? – Ника нахмурилась.

– Да хз, – пожал плечами Макс, вспоминая темную силу вокруг Александра Анатольевича. – Все это я вытянул клещами и меня оттуда выгнали. Говорить они больше не будут.

– Я их понимаю, – Гриша фыркнул – школьным преподам сегодня проще сесть, чем оппозиционерам на условке.

– Ну не…

– До такой. – С нажимом отрезал Гриша.

– В любом случае, я знаю его в лицо и по имени.

– Неплохо, – Ника уставилась в пустоту болезненно ироничным взглядом – Но вряд ли он с тобой будет говорить.

Максим вздохнул. Он отлично понимал разочарование Ники. Он чуял в каждом ее движении потребность в выражении подавленных инстинктов. Максу было это знакомо. Ужасное чувство. Но он не мог помочь Монике. Что делать дальше было совсем непонятно. Хоть домой с возвращаться. Снова поверженным…

– У меня есть идея, – Гриша напряженно озирался по сторонам, пытаясь маневрировать в пробке, – Но это недешево.

– Деньги у нас есть, – Максим отмахнулся – а раз нет других вариантов, то о нашем бюджете ты все знаешь.

– Отлично! Нам нужен мой ноутбук, быстрый интернет, фотоателье и купить битки.

***

– Ну, как я выгляжу? – Гриша вертелся перед зеркалом в дешевом бежевом костюме. – Лейтенант Кузнецов к вашим услугам.

– И вот за это столько денег… – Макс в сторонке все еще задумчиво вертел липовую ксиву. Единственное Гришино фото с серьезным лицом. – И столько дней непонятно на что…

– И на том спасибо скажи, – отозвался Гриша – у тебя за сдачу от завтрака и несколько дней появляется возможность притвориться сотрудником следственного комитета. Это ли не торжество культуры даркмаркетов?

– Оно самое, но рентабельность у этих чуваков должна быть бешеная. – Максим отшвырнул удостоверение на кровать, снова передавая его таким образом Нике.

– Неважно, – отмахнулся Гриша. – Главное, что я теперь лейтенант юстиции, по крайне мере для тех, кто не может это проверить, в том числе для твоего психолога-юрист.

– Осторожнее с ним. Подозреваю, он умный…

– У меня не твой скилл вранья, но думаю, я справлюсь, – Гриша весело подмигнул ему. – Он детский психолог, а не Кэл Лайтман.

– И даже не Пол Экман, и не лейтенант юстиции, но…