Татьяна Катушонок - Близкая даль. Книга 2-я

Ленька глянул на стряпуху и медленно, почти по слогам, произнес:

– Пле-вал я на ва-ше-го Ча-ло-го! Мне он не указ, тоже мне – героя нашли…

– Смотри, я предупредил, – ответил Дмитрич.

– Ладно, считайте, что информация принята к сведению, – сердито глядя на друга, произнес Иван, – отметьте нас, и приступим к работе…

– Пошли, – кивнул мужчина и сел за письменный стол. – Так вы, говорите, из Гущино приехали? – открыв потертый журнал, уточнил начальник. – Бывал я в ваших краях, точнее – в Доме отдыха. Красивейшее место: лес, река, лодочная станция, пруд с зеркальными карпами, ажурные беседки… Порыбачил я тогда вволю… Итак – с кого начнем? – взяв перьевую ручку и, обмакнув ее в чернильницу, поинтересовался мужчина.

– Варенков Иван Станиславович, – представился парень и протянул мужчине документы.

Начальник с нескрываемым интересом посмотрел на приглянувшегося ему парня.

– Станислав Варенков кем тебе приходится? – полюбопытствовал мужчина.

Иван смутился, а Леонид отрапортовал:

– Отец он ему – похож?

Иван недовольно глянул на напарника.

– Отец, говоришь… – задумчиво произнес Дмитрич. – Хороший мужик, он у нас две недели работал, сегодня утром уехал.

Иван огорчился, он рассчитывал, что застанет отца на лесозаготовке. Дмитрич сделал необходимую запись в журнале и внимательно посмотрел на парня.

– Похож, но это внешне, а по характеру как – такой же настырный и работящий?

От внимания Баренцева не ускользнуло, что начальник явно благоволит другу.

– Во всем копия отца! – бравурно заявил парень. – И ответственный такой же, и работящий, словом, мастер на все руки, потому нас сюда и прислали…

– Прекрати, Леонид! – осадил его Иван. – Тебя послушать, так только мы с тобой и работаем…

Начальник улыбнулся, его усы слегка дернулись и приподнялись концами вверх. Настроение Дмитрича улучшилось, мужчина погладил рукой окладистую, черную, как у Карабаса-Барабаса, бороду, и произнес:

– Парни вы, я гляжу, бравые, только не знаю – радоваться мне этому или огорчаться…

Ленька присел на край письменного стола и улыбнулся:

– Зачем огорчаться? Нас заставлять работать не надо, мы – люди сознательные, а то, что у вас народа всякого набрано, так то – не беда, у них своя свадьба, у нас – своя…

Дмитрич внимательно посмотрел на Баренцева и полюбопытствовал:

– А ты кто таков? То, что ты друг Варенкова – я уже понял, а величать тебя как? Ваша фамилия, имя, отчество… – мужчина обмакнул перо ручки в чернильницу и приготовился записывать.

Ленька слез со стола, вытянулся перед начальником, как струна, и с артистичной выразительностью отрапортовал:

– Товарищ начальник, разрешите представиться – Леонид Игнатьевич Баренцев! Лучший работник МТС и образцово-показательный комсомолец.

– Кончай ломать комедию! – одернул его Иван. – Говори по делу…

Ленька игриво взглянул на друга.

– Чего скромничать? Лучший – он и есть лучший… Это я для того, чтобы товарищ начальник понимал, с кем имеет дело. Мы не какие-то там чахлые… Передовики – они и есть передовики…

Дмитрич покачал головой:

– Да, парень, хлебну я с тобой горя… Язык твой – враг твой… Я уже предупреждал тебя насчет Чалого – лучше тебе его не трогать, так всем спокойней будет, а на будущее запомни: лучше что-то не досказать, чем ляпнуть, а потом не знать, что делать. Здесь одно неосторожное слово может стоить человеку жизни. Из-за своей дурости ты сам можешь в беду попасть и друга своего погубить… Ты меня понял?

Ленька перестал улыбаться, отошел в сторону и обиженно буркнул:

– Понял…

– Вот и замечательно, – вздохнул мужчина, – а то я уже переживать стал.

Баренцев разгорячился:

– За нас? Не было случая, чтоб нас с Иваном кто одолел.

Повариха искоса глянула на парня и ухмыльнулась:

– Только к Чалому это не относится, вы ему на один зубок, ткнет пальцем – и нет вас, вся ваша спесь слетит, как кора с сухого дерева…

Баренцеву не понравилось замечание Любки, он многозначительно посмотрел на женщину и заносчиво заявил:

– Это мы посмотрим! Не таким рога обламывали…

Услышав это, Дмитрич поперхнулся.

– Да ты что, парень? Думай, что говоришь! – испуганно глянув на повариху, прошептал мужчина. – Это ж его зазноба, она все ему расскажет.

– Пусть рассказывает… – не обращая внимания на знаки, которые подавал ему начальник, заявил Баренцев. – Нам Чахлый не указ! Ферштейн?

Любка саркастично ухмыльнулась.

– Все, парни, я вас проинструктировал, принимайтесь за дело… – подытожил Дмитрич. – Ставлю вас с сегодняшнего дня на довольствие. Любовь Прохоровна, надо этих двух удальцов покормить, а как отобедаете – жду на деляне, будете возить лес на железнодорожную станцию. Задача ясна?

Парни переглянулись.

– У нас одна полуторка… – растерялся Иван.

– Вторая стоит в нашем гараже, – пояснил Дмитрич, – а кто из вас на какой ездить будет – решайте сами…

– Другое дело, – кивнул Иван.

– Ну, я пошел, а то ведь у нас глаз да глаз за всем нужен, стоит на секунду отвернуться – и уже перекур, и таких перекуров за день штук пятнадцать набирается, – Дмитрич вздохнул и пошел на деляну.

«Дела… – покачал головой Иван. – Кто б подумал, что здесь такое творится? Надо прислушаться к советам Дмитрича и постараться ни с кем не конфликтовать. Только как с Ленькой договоришься?.. Надо присматривать за ним, не то натворит дел, потом сам не рад будет». Парень украдкой глянул на друга, затем на суетившуюся возле котлов повариху и пригрозил:

– Не дури, Ленька…

Баренцев сделал вид, что не понял, о чем речь.

– Ты это о чем? – спросил парень.

– О том самом…

Баренцев сел за дощатый стол, изрядно потемневший от времени, и с невинностью младенца произнес:

– Садись, будем обедать… Гражданка, чем вы нас покормите?

Любка поставила перед парнями глубокие миски и налила в них щи.

– Это все?.. – ухмыльнулся Леонид.

– Съедите первое, принесу второе, – ответила женщина, – у нас не санаторий… Мужики наработаются на деляне, так не то, что щи – ложки грызть готовы!

Парни переглянулись, взяли с общей тарелки по румяной пампушке и стали есть.

У поварихи появилась возможность рассмотреть новичков. «Эти парни – не чета Васькиным головорезам, – мысленно отметила женщина, – мужики что надо, с любым из них хоть сегодня бы под венец пошла. Как же, размечталась, можно подумать, Чалый мне это позволит…» От этих мыслей на душе у женщины заскребли кошки, она понимала, что сама виновата в том, что происходит в ее жизни, и прекрасно сознавала, что изменить ситуацию будет сложно. «Писаные красавцы, – продолжая рассматривать новичков, мысленно отметила женщина, – принесла их нелегкая… У кого ума хватило прислать сюда таких орлов? Будто не знают, что здесь творится… Эх, ребята, ехали б вы отсюда подобру-поздорову, не место вам здесь». Любка заметила, что парни съели щи, и как бы невзначай поинтересовалась: