Влад Савинн - Амбидекстр. Повесть

– Шлыков, Скорин твой солдат?

– Он сиську мамкину потерял, старшина? – улыбаясь, ответил сержант.

– Начиная с сегодняшнего дня ты, пристегиваешь этого бойца к кровати ремнями. До тех пор, пока он не научится спать на ней. И если он или кто-нибудь из молодых еще раз упадет, я буду считать, что приказ не выполнен. Надеюсь, повторять не нужно? – спросил старшина у Шлыкова.

– А если он вместе с кроватью перевернется, я тоже буду отвечать за это?

Все старослужащие, сидящие в парной, во весь голос расхохотались.

– Если он перевернется с кроватью, Шлыков, значит, рядом не было заботливого командира, следящего за крепким и сладким сном молодого защитника Родины, – улыбаясь в ответ, сказал старшина.

Понятно, что никто меня не пристегивал ни в эту ночь, ни в последующие. Просто когда старшина принимал решение снова сходить с нами в баню, меня отправляли в наряд по столовой.

Через шесть месяцев учебки меня вместе с остальными парнями из моего отделения перевели в первую роту специального караула, которая уже располагалась в казармах Арсенала на территории московского Кремля. Именно эта рота несла специальную караульную службу, включая охрану поста №1 – могилу Неизвестного Солдата.

Заступая в свой первый почетный караул на пост №1 в один из знойных июньских дней, я заранее подготовил парадную форму. Думаю, что известнейшие артисты, выступающие на концерте в Государственном Кремлевском дворце, вполне могли позавидовать хрустящим стрелкам на моих брюках. Аксельбант и пряжка парадного ремня были начищены до блеска, и в них можно было смотреться, как в зеркало. В моих сапогах отражались все, кто проходил мимо обувного шкафа, а белые перчатки были накрахмалены до звона. В ночь перед караулом я был слишком возбужден, чтобы просто так взять и уснуть. Утра дождался еле-еле.

«Я стою в почетном карауле! У стен Кремля! С ума сойти!», – восторженно думал я, крепко сжимая левой рукой словно приклеенный к моей ноге ствол самозарядного карабина.

А еще я подумал о том, как было бы здорово, если бы меня прямо сейчас увидели мои брат, мама и бабушка. Конечно, я бы им не помахал, но всем своим суровым видом я бы дал понять, что они и вся наша большая Родина могут на меня положиться.

Спустя час непрерывного и неподвижного стояния на одном месте я вдруг осознал, что вокруг меня кто-то резко отключил свет…

…Когда свет снова появился, я увидел над собой белый потолок. Медленно перевел глаза, и взгляд наткнулся на красивую темноволосую девушку в белом халате возле моей кровати. Значит, это медсанчасть, а девушка – медсестра. Только теперь я понял, что потерял сознание, упал и долбанулся затылком о гранитную плиту мемориального комплекса.

В этот момент я подумал: как же хорошо все-таки, что и брат, и мама, и моя бабушка этим солнечным днем решили остаться дома и не потянули за собой еще пол-России.

Следующим вечером, после моей выписки из медсанчасти командир роты приказал построиться всему нашему подразделению на плацу перед зданием казармы.

– Рота, равняйсь! Смирно! Рядовой Скорин!

– Я!

– Выйти из строя на десять шагов!

– Есть!

– За невыполнение боевой задачи при несении караульной службы объявляю десять суток ареста!

– Есть десять суток ареста! – гаркнул я, не показывая вида, что ошарашен приказом командира.

– Военный билет, личные вещи, ремень передать командиру отделения!

– Есть передать командиру отделения… – уже не так громко ответил я.

Представьте только: стою я перед целой ротой с перебинтованной башкой и думаю: «Ну как так?! Мой первый караул! Ни где-нибудь на острове Русский, среди бобров и медведей, а в самом сердце России! На Красной площади! Скорин! Ты – редкостный неудачник!»

Это был первый и последний подобный инцидент в моей воинской службе. С каждым днем армия выдавливала из меня неуместный романтизм, делая хладнокровнее, мужественнее и ответственнее. Армия научила бесконечному терпению и выдержке: стоять часами без движения в парадной форме в тридцатиградусный мороз или зной оказалось совсем не повседневной, а боевой задачей.

Уже будучи командиром отделения, заступая в суточные наряды дежурным по роте, ночами я стал зачитываться деловой и экономической литературой, которую на сержантские деньги приобретал в старом книжном магазине недалеко от Кремля. В одном из увольнений, пересматривая книжные полки букинистического магазина, я наткнулся на книгу «Голос через океан» английского ученого и писателя Артура Кларка. Это была книга об упертом предпринимателе по имени Сайрус Филдз, благодаря которому в середине XIX века был проложен телеграфный кабель по дну атлантического океана между двумя континентами: Америкой и Европой. История Сайруса Филдза оказалось историей неудач и падений, историей разочарований и бесконечной надежды, захватившей меня целиком…

Ближайшие двое суток я не вылезал из наряда по роте, уговаривая дежурного офицера не сменять меня, чтобы я мог не прерывать чтение более чем на полдня. В конце концов, уже падая на ходу от недосыпа, я передал штык-нож и знак дежурного по роте другому сержанту, закрылся в каптерке старшины и завалился спать.

Думаю, поспал я тогда не более часа.

– Дежурный по роте, на выход! – услышал сквозь сон. Команда дневального означала, что кто-то из офицеров прибыл в расположение роты. Еще через несколько минут в дверь негромко постучали.

– Савва, тебя командир роты вызывает!

– Слышу! – крикнул я.

Подойдя к канцелярии командира роты, я постучал в дверь.

– Разрешите войти, товарищ майор?

– Да, входи, – угрюмо ответил командир роты. – Знаешь, зачем вызвал?

– Никак нет!

– Очередная жалоба на тебя, Скорин. И опять от родителей, – сказал командир. После чего сначала присел на край стола, а после резко вскочив и направив руки в мою сторону, заорал:

– В тебе, вообще, хоть какой-то страх присутствует?! Слово «дисбат» не пугает?!

– Товарищ майор… – задумчиво начал я, – как вы думаете… у инопланетян такое же представление о числе Пи?

– Что?! – растерялся майор и слез со стола.

– На что сейчас-то жалуются? – вздохнув, спросил я.

Еще не опомнившийся от моего вопроса командир машинально взял в руки какую-то бумагу и начал перечислять:

– На жестокое обращение… На создание невыносимых условий службы… На все тоже самое, что и в прошлый раз!

– Товарищ майор, – я смотрел ему прямо в глаза, – разрешите вопрос?

– Еще один дебильный вопрос?!

– Если вдруг война, защищать Кремль будут бойцы Президентского полка или их родители?

– Не передергивай, Скорин! Сейчас не война! В мирное время мой сержант превышает служебные полномочия! У тебя молодняк каждую ночь «крокодилов сушит»! Ты хочешь, чтобы меня с должности поперли за то, что прикрываю твой рассадник дедовщины?!