Надя Бирру - Прощальная прелюдия, или Прогулка под дождём

– По-вашему, все музы имеют демоническую природу? Я не согласен. Я знаю, конечно, несколько случаев, которые можно трактовать как одержимость, выражаясь языком церкви, но ведь есть же и другие примеры, и прекрасные, позитивные произведения творческих людей. Не хотите же вы сказать, что искусство по своей природе демонично?

Владимир Николаевич улыбнулся. Улыбка эта была такой мягкой, доброй и всепрощающей, что полемическая горячность Виктора мигом улетучилась.

– Давайте разбираться дальше. Творческий человек обнаруживает внутри себя некие образы, которые хотят воплотиться. Давайте пока оставим в стороне вопрос о том, как эти образы туда попали, то есть вопрос о вдохновителе – музе ли, даймоне или чем-то ещё… Остаётся вопрос миссии: нечто, просящееся наружу, должно быть реализовано, иначе нереализованное произведение убивает, разрушает своего творца. Закономерность очень жёсткая! Либо выполнение миссии, либо гибель. Следовательно, было бы правильнее дать этим творениям жизнь – переосмыслив, переработав, в приемлемой для данного человека форме. Я бы даже рискнул сказать так: автор должен дорасти до своего произведения. Позволю себе небольшое, но полезное отвлечение. Знаете, мне часто помогает в решении различных проблем знание иностранных языков. По-английски «понять» – understand, то есть, в буквальное переводе, «стать ниже», «спуститься», то есть до этого надо находиться выше этого явления или предмета, иначе – куда же спускаться? Для того, чтобы что-то понять, надо быть выше этого, вне этого… Вот именно в этом и состоит мастерство и мера ответственности творца. Он получает «сырой» материал, а сделать из него произведение, приемлемое для человечества – вот вам задача. Теперь вернёмся к вопросу о музе… Допустим на мгновенье, что это – демон, то есть падшее существо. Но что есть падшее существо? Ничто иное, как вчерашний ангел. Его падение – от него самого, а вот его дары – от Создателя, то есть изначальная природа таланта всё-таки божественна и созидательна… Не зря говорят древние: человек есть мера всему. Его задача – очистить дар от злых примесей, пережить, переплавить – и вернуть Творцу в прекрасном виде. Такое искусство служит Добру и оно – непобедимая сила.

Виктор слушал молча. Его, как всегда, поразила сила мысли профессора, а от вырисовывающихся перед его мысленным взором далёких перспектив захватывало дух.

– Что мы имеем сейчас на руках? – продолжал между тем Владимир Николаевич, – бедное, больное, искалеченное, при этом несомненно одарённое человеческое существо, которое устрашилось самоё себя, своих неизведанных глубин. Нам предстоит исследовать эти глубины вместе. При этом ненасильственно. А это, Виктор, уже искусство, которому я бы и хотел, чтобы вы обучились. На лекциях научить этому нельзя. Это штучная работа. Поэтому я и настаиваю, чтобы мои ученики присутствовали при обходах, а также на некоторых сеансах, на некоторых, подчёркиваю, потому что на первом месте у меня всё-таки пациент. Здесь и скрыто самое большое «но» нашей работы – в особых случаях, то есть именно таких случаях, которые представляют наибольший интерес, я вынужден работать один на один.

– Но существует же техника!

– Нет, Виктор, нет, это в вас говорит неопытность! Нет на свете прибора, точнее и чувствительнее, и удивительнее, чем прибор под названием человек. Когда, даст Бог, вы будете иметь за плечами такой же опыт работы, как и я, вы поймёте, что подлинная искренность со стороны пациента возможна только в ответ на подлинную искренность со стороны врача. Конфиденциальность должна быть абсолютно реальной, а не мнимой. Врачебная тайна – то же, что и тайна исповеди. Если врач начнёт играть с пациентом, подсознание пациента начнёт играть с врачом, и вы никогда не добьётесь результата. Врач должен расти, Витя, запомни! Расти, как личность. На сегодня всё.

– Виктор Николаевич, один вопрос.

– Да?

– А разве нельзя собрать группу одарённых людей, чтобы изучить эту самую природу их муз?

Доктор улыбнулся молодому задору Виктора, его наивности, но это было очень светлая улыбка – давно ли и сам он был таким?

– Нельзя, Виктор. Тут тайна творчества. Если вы начнёте копаться в душе живого гения и нарушать приватность его общения с высшей силой, всё исчезнет. Нельзя молиться напоказ! Не потому, что это неприлично, некрасиво, а потому, что это уже не молитва… Я тоже был молодым и горячим и рассуждал примерно, как вы, но мы убедились на опыте: талантливые люди каким-то шестым чувством знают об опасности внешних вторжений, и на подобный контакт не идут, тем более на исследования… Увы… Но вы можете попробовать! Есть другой путь…

– Какой?

– Изучить продукт. Вот как раз этим вы и можете заняться, если вас увлекла эта тема. Продукт творчества предметен и обладает собственной жизнью – энергией и силой воздействия, а часто и судьбой. Ведь что такое талант? Можете дать ему краткое определение?

Виктор замялся. Ему мучительно хотелось произнести что-нибудь оригинальное.

– Талант – это способность переводить образы изнутри во вне, – произнёс он, наконец.

– Неплохо, молодой человек, неплохо, и вполне в контексте нашей беседы. Моё определение таланта совсем короткое: талант – это энергия. Произведение искусства – воплощённая энергия. И, вложенная в произведение, энергия эта совершает работу, не теряя силы своего воздействия с течением времени. Кстати, время тут тоже важный показатель, очень важный. Вот вам уже две характеристики! Сила воздействия и время воздействия… Да, возвращаясь к делам насущным, я распорядился повесить в боксе у Лизы несколько картин… Это работы моей жены. Думаю, что результат не заставит себя ждать… Знаете, Витя, может быть наша долгая память и любовь к гениям – это реакция благодарного человечества на этот род подвига. А это подвиг, да… Как они мучаются, бедные, живя среди нас, – Владимир Николаевич на миг прикрыл глаза рукой. Виктор хорошо знал этот его жест – в иные моменты доктор бывал очень чувствителен. – Я знаю, я видел… существа без кожи, существа странные, нередко бисексуальные, переживающие комплексы присущие и женщинам, и мужчинам, какой-то третий пол; существа, несущие в себе вселенскую скорбь, пропускающие через себя токи высшего напряжения, болезненные и опасные для физической составляющей человека, существа одновременно и очень сильные, и совершенно беспомощные, хрупкие и выносливые, вынужденные хранить свою совесть в чистоте, иначе замутняется их «воспринимающее» устройство… Вот что такое, Витя, дар Божий. Хотите иметь такой дар?!

Но собеседник потрясённо молчал. Сказать «да» было боязно, потому что в голосе профессора прозвучал пафос такой силы, точно он был уполномочен в ответ на это «да» произнести: «Возьмите!»