Агата Колобанова - Не оглядывайся назад!

«Что-то мне пить захотелоооось. Там вроде лужа былааааа».

Небольшая, черная, лохматая, она казалась игрушечной рядом с огромным рыжим красавцем. Но сейчас она решала, куда они пойдут и что будут делать. Только она.

***

Ускользнуть от Другана было не сложно. Он оказался не таким навязчивым, как некоторые из прежних кавалеров Кристи. Это было приятно. И в этом, пожалуй, был весь Друган: спокойный, вальяжный и уверенный, что весь мир подождет лично его, если понадобится.

Шарик ждал ее. Впрочем, она знала. Знала, что он появится, как только Друган окажется достаточно далеко.

Сейчас они оба думали только о ней, о Кристе. Жили мечтой о ней, ее манящим запахом.

Не они одни, конечно. Немало псов, живущих с людьми, тоже с удовольствием пошли бы за ней, но люди их не пускали. И это было прекрасно. Слишком большая стая воздыхателей Кристе никогда не нравилась. Двоих, которых она хорошо знает, вполне достаточно.

Скоро, очень скоро их общество начнет тяготить ее. Так всегда бывает. Это значит, что кончается ЕЕ время и скоро жизнь станет прежней, такой, какой была раньше.

Но сейчас… сейчас за ней следует Шарик. Следует и ждет разрешения приблизиться. Прекрасный, ловкий и такой услужливый…

Это была прекрасная игра. Ускользать то от одного, то от другого пса, а потом позволять им находить себя. Она старалась, она лавировала, чтобы больше не допустить встречи и поединка своих кавалеров. Все, что было нужно, они показали ей в тот, первый день.

Завершилась игра, как всегда, внезапно. Еще недавно присутствие кавалеров доставляло Кристе удовольствие, тешило ее самолюбие. А теперь начало раздражать.

Шумные. Такие шумные, неуклюжие, навязчивые. Все время вертятся вокруг, пристают. Мешают. И пищу искать в баках мешают, и охотиться мешают.

Кристя знала, что означают эти чувства. Нужно уйти. Уйти на какое-то время, пока ее запах не станет прежним. А потом вернуться и делать вид, что этих нескольких дней просто не было.

Ночная охота – отличный способ скоротать время. А утром она втиснется между двумя могучими телами, утомленными любовной горячкой последних дней, и отоспится между ними в неге и уюте.

В уюте уснуть не получилось. И Друган, и Шарик спали неподалеку друг от друга. Но не рядом. Чудесное, теплое и безмерно важное ощущение единства пропало. Это были два пса, просто два пса. Не стая.

Это было почти больно. Ее маленький уютный мирок рухнул.

Тихо заскулив, Кристя легла между псами. Между, но не рядом.

«Чего хнычешь?» – недовольно проворчал сонный Друган.

«Одиноко. Холодно. Хочу лежать рядом», – честно начала она.

И не смогла закончить. Что она должна сказать дальше? «Рядом со своей стаей»? Но стаи-то и нет.

«Ну так ложись рядом!»

«Не могу…»

Она лежала и грустными глазами смотрела в медленно светлеющий сумрак.

Как же было раньше хорошо! И как же плохо стало сейчас.

Еще недавно она бы нашла их лежащих вместе. Втиснулась бы между могучими мохнатыми телами и задремала, защищенная со всех сторон.

А теперь…

Друган тяжело поднялся, подошел и обнюхал ее морду.

«Крысу поймала, да?»

«Да. И еще ящерицу и двух мышей».

«Хорошая охота. Удачная».

Огромное рыжее тело тяжело опустилось рядом. Шумно вздохнув, Друган привалился к ней боком.

«Хорошо с тобой. Лучше, чем без тебя».

Это были прекрасные слова. Самые лучшие на свете.

Шарик, который все это время притворялся спящим, тоже поднялся.

«Бок подмерз чего-то. Об тебя погреюсь».

Гибкий и ловкий, Шарик и лег вовсе не так, как могучий матерый Друган. Бесшумно и мягко, словно не спать собрался, а охотиться.

«Ты теплая. И пахнешь хорошо. Будь тут всегда!»

Что-то чудесное, неуловимое и безумно важное почти вернулось в их маленький мирок. Почти, но не до конца. Сейчас эти двое еще не были единым целым, не были стаей. Они всего лишь перестали сторониться друг друга. Стоит Кристе подняться и отойти, и все, возрождающееся единство рухнет.

Нужно сделать что-то. Что-то важное. Что-то такое, что объединит их заново.

«Ребяяята… вы такие хорошие», – вкрадчиво протянула она. – «А хотите, завтра все вместе на охоту пойдем?»

«А давай!» – вильнул хвостом Шарик.

«Пойдем, ага», – сонно отозвался Друган.

Что ж, начало положено, они согласились идти с ней. Оба.

Теперь осталось выследить и найти добычу, достойную охоты целой стаи. И тогда, на этой охоте, они снова станут прекрасным и единым целым.

Утро выдалось урожайным, еды хватило всем, даже Кристе.

Довольные, в кои-то веки по-настоящему сытые, собаки забрались под козырек подъезда, чтобы скрыться от моросящего дождика, и устроились там поуютнее.

Сначала они услышали вой. Вой был громок и наполнен безумием.

«Отдааааай! Отдаааай! Она мояяяяя! Мояяяяя!»

Потом к вою добавился звук моторов и повизгивание тормозов.

Рывками, словно спасаясь бегством от кого-то, между домами петляла машина. Она разгонялась и резко, воя тормозами, разворачивалась, дрифтуя на поворотах, как будто пыталась что-то стряхнуть с себя. Что-то… или кого-то…

Кто-то, завывая, цеплялся за машину сзади. И, похоже, люди, сидящие в машине, спасались от этого кого-то в ужасе.

Затихнув, собаки наблюдали, как несется автомобиль, как проносится мимо…

Наконец-то они увидели, кого так сильно испугались люди.

Это оказался… кот?

Серый кот, не самый большой, хоть и матерый.

Вцепившись в задний «дворник» машины, он пытался прорваться внутрь через стекло и выл, выл, рычал, требуя ему вернуть что-то, что считал своим.

Очередной резкий поворот…

Хруста они не услышали, его заглушил вой кота.

Вой, который неожиданно прервался.

Машина без «дворника» нырнула между домами и исчезла.

Неподвижный кот остался лежать на газоне, все еще сжимая в лапах «дворник».

Медленно, крадучись, троица собак приблизилась к коту.

Его глаза были открыты. Они были зелеными. Зелеными и безумными. Казалось, этот кот смотрит сейчас куда-то туда, откуда обычно не возвращаются. Смотрит и видит все, что там происходит.

Этот взгляд был страшен. Такого Кристя не видела ни у кого. Даже люди не смотрели так ужасно.

Шарик, вдруг потерявший интерес к коту, старательно и показательно обнюхивал основание фонарного столба, стоявшего неподалеку.

Друган, пригнувшись, осторожно сделал шаг к полосатому телу.

Лапа кота дернулась и заскребла по земле, выпустив когти.

«Мояяяяяя…» – завыл он тихим басом.

Это был совсем неправильный кот. Неправильный и очень опасный.

И Друган прямо сейчас собирается обнюхать его. Поднести к неправильному коту самую уязвимую часть – морду с глазами.