Елена Шейк - На границе подлунного мира

Конечно, Виктор сожалел о том, что целое лето придётся торчать в ненавистной с детства деревне и работать в огороде. Работа в огороде всегда внушала Виктору отвращение, но отец настаивал. Хорошо, что к колодцу за водой не нужно было ходить после того, как отец три года назад занялся капитальным ремонтом и провёл к дому все коммуникации.

И самое главное, просто вишенка на торте, Виктора не радовало то, что интернет в Синих ручьях ловил плохо, и это значило, что про общение с друзьями из Японии можно было забыть. Он надеялся, что Юко не разлюбит его. Виктор пообещал, что зимой после сессии прилетит к ней, а по окончании университета, ровно через год, вообще попытается переехать на постоянное местожительство на историческую родину отца, который уезжать никуда не собирался – привязался к дому, стране и её культуре, даже работу свою нервную очень любил.

* * *

Вересковый лес сегодня оставался мрачным и спокойным, хотя обычно был наполнен самыми разными звуками – от песен летучих мышей, которые люди в силу своих ограниченных возможностей услышать никак не могли, до криков ворона и треска веток под ногами. Но поскольку люди в этих краях никогда не водились, Итси без опасений переступил черту, отделявшую могильные земли от владений семьи Волчонка. Жизнерадостного клоуна в клетчатом бежевом костюме погнало в Вересковый лес не столько любопытство, сколько летнее домашнее задание по гербологии.

– Привет, Итси!

Из темноты леса навстречу клоуну вышел парень в пушистых штанах и варежках, с милыми волчьими ушками.

– Я думал, ты сходишь за травами вместе с Юсферату и Эмиру, которые были у меня в гостях на прошлой неделе, – сказал Волчонок, согласившись составить другу компанию в горах. – Они даже с картой умудрились заблудиться, представляешь? Пришлось идти за ними.

– Ой, подожди! Подсвети монстрофоном, я куда-то вляпался, – буркнул Итси, понимая, что поскользнулся на липкой вонючей жиже и запачкал пиджак.

– Пресвятые тыковки, а это ещё что такое? – ахнул Волчонок, увидев огромные следы неведомого ему ранее зверя.

– Это же твой дом. И ты не знаешь?

– Да, но я даже не в курсе, у кого из жителей леса может быть такой огромный размер лапы, – озадаченно почесал за ухом Волчонок.

«М-я-я-я-у-у-у-у-у!»

Итси и Волчонок от неожиданности отпрянули в сторону, когда на бетонную плиту от заброшенной могилы запрыгнули коты. Серый, пушистый рыжий и чёрный. Горящими глазами они смотрели на монстров, а серый решил похвастаться добычей – в зубах он держал свежепойманную летучую мышь.

– Фу, напугали! – выдохнул Волчонок. – А ну, брысь!

– Кто-то из ваших выходил к людям? – осведомился Итси.

– Нет. Не знаю. Эти коты могут шнырять туда-сюда, никакие границы миров им неведомы. Хотя мне не нравится, что они чувствуют себя тут, как дома. Я… А-а-а-у-у-у-у!

Пока Волчонок размышлял о порядках в лесу, котах и прочих недоразумениях, Итси незаметно для друга подкрался сзади и прикусил его за ухо, отчего тот в ужасе заверещал на всю опушку леса.

– А-ха-ха-ха-ха!

– Ну и шуточки, – пробормотал Волчонок, хотя сам готов был залиться смехом. – Пошли уже!

Поиграв с котами, друзья забыли про следы неведомого им существа и далее отправились в горы на поиски трав для летнего домашнего задания. Итси пребывал в прекрасном расположении духа. Убрав паутину с волос и с лёгкостью преодолев овраги, он пробирался сквозь плотно стоявшие друг к другу деревья, окутанные паутиной, будто пледом, и пел:

Есть странный город

На границе подлунного мира,

Где все живут спокойно,

Где нет места суете.

– Где нет места суете-е-е-е! – подхватил последнюю строчку Волчонок.

Вскоре и сами друзья пропали в густеющей темноте Верескового леса.

– Вить, как позавтракаешь, сходи на огород и полей огурцы, – делал последние наставления отец, собираясь рано утром на работу.

– Угу, – подал Виктор недовольный голос из самой маленькой комнаты, находящейся близ кухни. Коты с самого утра, как только рассвело, скакали по нему как ненормальные, так что выспаться не удалось.

– Да, там ещё морковь надо прополоть, – вспомнил отец и окончательно добил его последней просьбой: – И шляпу надень, чтобы голову не напекло.

– Ага, сейчас ещё чуть-чуть полежу…

– Вставай! В жару никто огород не поливает.

С нехорошим предчувствием Виктор выглянул в окно. Ого, да там целых три грядки с морковкой! Чтобы прополоть три грядки и полить огурцы (но это меньшее их всех зол), надо проторчать на жаре не меньше часа, а ему, не привыкшему работать на огороде, и того дольше. Гораздо дольше. Видимо, Виктор погорячился, сказав отцу, что останется на всё лето в деревне. Уже на второй день он готов будет идти до столицы пешком.

Позавтракав бутербродом с кофе, проверив электронную почту и ответив на сообщения от своей виртуальной девушки, Виктор вышел на улицу, не желая откладывать работу на потом, но уже спустя полчаса почувствовал себя неважно – голова заболела, подступила тошнота, сердце забилось сильнее. Голова закружилась так, что он понял, как ничком падает на землю. Виктор будто провалился в сон, а очнулся уже поздним вечером, когда стемнело. Лёжа на земле и чувствуя холод, он начал смотреть по сторонам. Встать по-прежнему было трудно, но Виктор как-то изловчился и принял вертикальное положение. Сначала он решил, что до сих пор находится на огороде, но, оглядевшись вокруг, понял, что оказался в лесу. В том самом лесу за больницей, который граничил с кладбищем и славился чертовщиной.

На трясущихся от слабости ногах Виктор поплёлся к едва пробивающемуся свету – это фонарь освещал главную дорогу. Но он шёл, как ему казалось очень долго, а дорога даже не показывалась. Создавалось ощущение, что он топтался на месте.

– Витя, подожди, дорогой!

Ноги плохо слушались, но идти нужно было только вперёд. Виктор вздрогнул, услышав родной голос. Но быть такого не могло! Он слышал маму, которая умерла лет десять назад. Так, что бы ни случилось, главное не оборачиваться. «Иди только вперёд!»: упрямо твердил голос разума.

– Витя, постой! Подожди! – умолял мамин голос.

Остатки разума покидали Виктора с каждым шагом, и на мгновенье он отвлёкся от предостерегающих мыслей и оглянулся. Никого страшного Виктор не увидел. Стояла только мама. Она улыбалась и стала потихоньку приближаться к нему.

– Зачем убегаешь? Я давно тебя не видела.

Мамино лицо с каждым шагом преображалось, но не в лучшую сторону – щёки становились впалыми, глаза наоборот вылезали из орбит, зубы выросли и скоро достали до воротника её платья, волосы поредели, а кожа покрылась красными волдырями. Только сейчас Виктор заметил, почему у мамы такая неуклюжая походка – у неё были копыта!