Дмитрий Мечников - Веллер-квартет. Повести и рассказы

– Я что, больной на голову? Я пошёл бы в медсёстры! – сострил Серый, длинно сплюнул и пошёл за напарником в отделение.

Великий реформатор попытался вникнуть в суть происходящего, понять, соответствует ли обслуживание клиента правилам «Оптимизатора», но не смог ответить себе ни в положительном, ни в отрицательном смысле. Тогда он устремил взор на спокойное и даже несколько сонное выражение лица распространяющей перегар личности, покорно кивающей в знак согласия явиться на перевязку к хирургу в поликлинику. Несостоявшийся симулянт-самоубийца кивал головой, пряча два героически нанесённых самому себе и обработанных хирургом мелких пореза. «Здесь всё нормально, – решил Свинцов. – Бывают же такие никчёмные личности! Две царапины, и это всё, на что он оказался способным! Слабак!»

Вениамин Николаевич потерял к пьяному клиенту всякий интерес и решил перенести своё внимание на работу дежурного терапевта. Некоторое время наблюдал за его деяниями и сделал весьма раздражившее его открытие. Несмотря на все старания ОМРа и контролировавшего его Свинцова, навязанная сверху программа «Недомед» работала крайне медленно. На секундомер великого реформатора внимания не обращала. При попытке набирать текст даже со средней скоростью откровенно печатала половину первого слова и дальше тормозила, с непринуждённым изяществом выбрасывая сообщение о сохранении данных. Курсор при этом таинственно исчезал. Благодаря этому ОМР шлёпал по клавишам вхолостую, делая зверское лицо, матерился сквозь зубы, искал пропавший курсор и начинал сначала.

Тогда Свинцов не поверил своим глазам и, отодвинув ОМРа от клавиш: «Не умеете работать с компьютером, так не мешайте!» – попробовал набирать текст в «Недомеде» и в обычном «Ворде». «Ворд» набирал текст безукоризненно с любой скоростью. Затем он потребовал, чтобы ОМР диктовал ему историю болезни вновь поступающего больного, который, благодаря их совместной борьбе с «Недомедом», ждал госпитализации уже 45 минут. И Свинцов сделал второе прискорбное открытие. При любом щелчке мышью возникало вертящееся колесо ожидания, сопровождающееся разнообразными объявлениями вроде: «БД отсутствует, обратитесь к разработчикам» или «клиент не прошёл проверку двойников» и, наконец: «Пожалуйста, подождите, идёт загрузка формы». С внезапно появляющимися на чистом месте плюсиками, раскрывающимся контекстным меню он так и не свыкся. Наконец в ярости позвонил разработчикам и, подобно Юпитеру, метал в них громы и молнии. Они клятвенно заверили, что всё сделают никак не позже вторника, аккурат как поступит оплата согласно договору. Наконец с историей болезни было покончено, и, получив назначения по лечению, клиент-правообладатель был отправлен в отделение после каких-нибудь полутора часов ожидания.

– Дальше продолжайте сами. Меня не беспокоить! – приказал он дежурному ОМРу и ушёл восвояси, благодаря чему пропустил поступление следующего клиента-правообладателя с почечной коликой и подозрением на наличие камня в мочеточнике. Оказание клиенту экстренной помощи и последующая отправка в областной центр согласно маршрутизации прошли мимо его всевидящего ока.

– Черт знает что! Что за дебилы придумали этот «Недомед»? Выходит, ОМРов макнули и заставили работать в известной пахучей субстанции. Ну, конечно, все мы знали, что программа спущена сырой, но не до такой же степени! – раздражённо бормотал он, открывая дверь процедурного кабинета, где молчаливые дежурные сёстры лихо делали инъекции и ставили всевозможные капельницы. Он посмотрел на рабочий процесс. Клиенты-правообладатели были довольны. Это он установил точно, глядя на выражения лиц капающихся. Но ввиду незнания правил, санпина и специфики сестринской работы в дальнейших экспертных изысканиях не преуспел. Заглянул в холодильник, посмотрел на термометр, показывавший +6℃, глубокомысленно похмыкал, ибо не ведал, соответствует ли данная температура утверждённым требованиям. Потом закрыл холодильник и досадно потопал обратно в палату. И весь оставшийся день выходил только на процедуры.

Телеящик крутил мыльные драмы из полных семейных проблем жизни российских бизнесменов средней руки. Сюжеты фильмов разнообразием не баловали. При жизни жена любила их смотреть, и Свинцову тоже перепало впечатлений, благо времени свободного было больше, чем теперь.

– Ну что это за сюжеты, такие и я написать смогу! – высказывал жене своё возмущение будущий реформатор. – В начале сериала, как правило, начинающие преуспевать сыновья-бизнесмены скоропостижно по залёту женятся. Их родители либо способствуют, либо всячески мешают браку в зависимости от наличия или отсутствия угрозы для бизнеса. Затем новобрачного или новобрачную кто-нибудь от семейного теремка отбивает. Особенно часто преуспевает бывшая любовница. Далее сцена с родителями с неизменной групповой истерией. Видимо, современные режиссёры считают истерику приёмом универсальным для удержания зрителя у экрана. Дальше по обыкновению следует пьянка главного героя на фоне сверкающего убранства зала собственного особняка, попытки брошенной жены любой ценой вернуть богатого да любимого, и у любовницы тоже кто-то да заводился на стороне. Это приводит к тому, что главный герой душой мечется, как буриданов осёл, между двумя, а то и тремя пассиями. Градус истерии фильма нарастает. И, наконец, через много лет попытки возвращения на круги своя… Чего на эту встречающуюся на каждом шагу банальную скучную пошлятину смотреть? – заканчивал аналитический разбор фильма Свинцов.

На других каналах демонстрировалась в огромном количестве бесконечная ментовская беготня с пистолетами. «Тоже бред!» – решил Свинцов и выключил телевизор. Включил радиоприёмник, но и он разочаровал, передавая нескончаемое чествование некой эстрадной знаменитости. Новое поколение артистов преподносило в её честь исполнение когда-то спетых ею самой песен. Великолепный слух и музыкальная память Свинцова выявили, что песни эти новое поколение безбожно испортило и темпом, и фразировкой, и дикцией. По окончании концерта приёмник начал испытывать терпение великого реформатора передачей, где ведущая и приглашённый эксперт в течение доброго часа настоятельно советовали купить и принимать некие чудодейственные капли от простатита, одновременно расхваливая препарат и запугивая грозными последствиями в случае отказа от его применения. Он переключился на другую волну и прослушал примерно таким же способом созданную рекламу корма для декоративных собачек. Наступившее затем чтение бесконечного романа Н. Лейкина «Наши за границей» отдавало, по мнению Свинцова, некоторой занудностью автора, а последующая трансляция футбольного матча, в очередной раз проигранного нашими, вынудила его выключить приёмник. «Не буду хаять наш футбол, он и так охаянный», – выплыли из прошлого слова школьного учителя астрономии, и Свинцов выключил свет и проспал сном праведника до утра.