Авель Мунн - Следующая станция – Тель-Авив

– Там отбивные в холодильнике и оливковый хлеб.

– Я спортом планирую заниматься, съем банан и огурец, а потом уже отбивная

– Завтра схожу в магазин «Субару», прокачусь на этом джипе, не хочешь тоже? Тебе когда на работу?

– Все? Берем джип? А как у нас с деньгами?

– Нормально все, возьмем кредит.

Дафна с завидной периодичностью терзалась сомнениями. Была ли то судьбоносная связь, единственная задевшая ее душу, а не только тело и охотничий запал. Или создалась такая иллюзия из-за того, что связь прервалась внезапно и… о боги! – не по ее инициативе. Прервалась, не достигнув своего логического конца. Логический конец объявляется тогда, когда жертва вся в слезах бродила вокруг Дафниного кабинета или слала многочисленные эсэмэски, что напрочь развеивало остатки страсти. Сегодня годовщина. Спорт не поможет. Хотелось, наоборот, сделать что-то вредное со своим организмом. Что-то пожестче, чем вино. Решение пришло само собой. Такие решения самые простые, рождаются, когда опускаются руки и воля не в силах сопротивляться. Когда Дафна грустила, механизм сопротивления всему вредному притуплялся.

– Ладно, давай вина, нет у меня сил на спорт сегодня.

Алон бодро рванулся с кресла, едва его при этом не перевернув. Открыл холодильник для вина. Вернулся на кухню с бутылкой испанского. Дафна тем временем приготовила себе простенький тост с сыром, чтоб не напиться на голодный желудок. План был прост – напиться и потрахаться. Чтоб отключить чувства, перестать думать. А потом уснуть и закончить к чертям этот день.

Алон откупорил бутылку, разлил бордовую жидкость в два красивых тонких бокала на длинных ножках, бокалы мелодично звякнули, прикоснувшись один к другому. Дафна, наспех проглотив тост, последовала за Алоном на балкон. Балкон – любимое место в доме для них обоих. Тут они проводили длинные субботние вечера с парой близких друзей за вином и сырами, раскуривая кальян. Посреди недели в конце утомительного дня Дафна выкуривала тут сигаретку перед сном. Сюда же она нередко выходила посреди ночи, мучаясь бессонницей, для того чтоб принять двадцать граммов водки в качестве снотворного, послушать ночную тишину и посмотреть на полную луну. Размером балкон был метра два с половиной на три с половиной, затенен деревянным навесом. Два внешних угла украшены карликовыми лимонными деревьями в больших плетеных горшках. В центре расположен низкий плетеный столик с такими же четырьмя креслами вокруг. На столике резная деревянная коробка из-под кубинских сигар. Дафна открыла коробку, достала табак со вкусом вишни, старательно скрутила четыре сигаретки, две себе и две Алону. Предвкушая томный вечер на балконе, за хорошим вином и сигаретой, без необходимости думать, с человеком, которого не надо завоевывать, но желанным, Дафна ощутила счастье. Счастье местного значения это было.

Тогда, пять лет назад, в этот день она ехала в Иерусалим на закате, огромное красное солнце на горизонте потихоньку углублялось в землю. Внутри нее все ликовало. Не местное счастье, в тот день оно было глобальное, распирающее легкие, визжащее, как ребенок на карусели. Дафна была влюблена. Глупо, конечно. Она не ожидала от себя такого хода. И в кого влюблена, в студента, моложе нее значительно. Факт влюбленности не был установлен ею доподлинно, она верила, что это всего лишь сексуальный угар. Она, Дафна, не могла, не умела влюбляться. Но умела отдаваться на волю страстей. Ее радовало присутствие молодого любовника в ее жизни, это разнообразило чопорные будни, создавало контраст буржуазному стилю жизни, и еще все время хотелось секса. Алону тоже перепадало. Он ведь всегда под рукой и всегда готов утолить ее голод. Молодой любовник по имени Мени недавно начал учиться на бакалавра, а параллельно был по уши в работе. Встретиться удавалось редко, и это всех устраивало. Он радовал ее своей самодостаточностью, ненавязчивостью, шелковистой кожей, мягкой светлой двухдневной щетиной. Именно тот случай, когда между двумя людьми срабатывает химия, когда уносит сразу, с первым поцелуем. Он пах весной вперемешку с малиновым запахом порошка для стирки. У Дафны было несколько его футболок, оставленных в подарок после горячих ночей. Футболки были спрятаны в глубине шкафа, наедине с собой Дафна доставала одну из них и долго внюхивалась, вспоминая ощущение его кожи под своими пальцами. Мени был единственным, у кого она несколько раз осталась на ночь, объяснив это Алону затянувшейся вечеринкой у подруги.

В тот день она ехала к нему после работы, уже ощущая его вкус на губах. Иерусалим, как всегда, встретил ее пробками на въезде. Святой белокаменный город завораживал открывающимся видом на долину, прохладным бодрящим воздухом, хотя был уже почти июнь. Она планировала подобрать Мени на Центральной автобусной станции, припарковаться на Кошачьей площади, пройтись вместе по каменной узкой улице, выбирая тихое место для ужина, а потом поехать к нему, в маленькую съемную квартиру. Дафна обожала его квартиру, в основном за то, что она научилась там ощущать визжащее счастье внутри.

После третьего глотка бокал опустел.

– Шустро ты… – сказал Алон, наполняя ее бокал вновь.

Пальцы обмякли, в глазах мило потускнело. Теперь можно рассказывать Алону всякие профессорские сплетни. Кто кому и как навредил. Кто с кем спит. Можно послушать про его будни, занудные хайтековские проблемы. Про кто с кем спит он никогда не знал. Он знал, кто купил какую машину или квартиру, кто заработал много денег, казалось бы, на малообещающей акции. Больше всего ей нравилось слушать про то, как его выводят некоторые клиенты. Дафну будоражит все возмутительное, касающееся отношений между людьми. Ей забавно думать, что приводит людей к тому или иному поведению, что, например, толкает человека на подлость или на вопиющую невежливость. Как вспыльчивость проявляется в самой своей отвратительной ипостаси.

Второй бокал Дафна выпила залпом, так же как и первый. Вино проскользнуло внутрь, тяжело упало в желудок, оставив во рту приятный вкус лесных ягод. Опьянение наступило быстро, несмотря на ранее проглоченный тост. Кровь и жар прилили к лицу, ощущения притупились, сигарета стала особенно приятной, это была уже вторая. Непослушными пальцами Дафна начала крутить еще одну.

Заплетающимся языком сказала:

– А дети не должны позвонить?

– Рано еще, идем в постель.

– Еще сигарета и идем.

– Ну скрути и мне тогда.

Наспех докурив и допив вино, Алон свой первый бокал и Дафна свой третий, они направились в спальню. Дафну слегка заносило. Подступила тошнота. Она поняла, как сильно устала, только раздевшись и упав на кровать поверх одеяла. Алон включил кондиционер и потушил просачивающийся из ванны свет.