Макс Квант - В кривом эфире. СМИшная история

Логинова усадили на первый ряд, по правую руку от Королевы, да наказали операторам снимать его крупным планом, чуть ли не чаще самой миллионной физиономии ведущей.

– Можем начинать? – вздохнула Королевна.

– Какое «можем»! – возмутился Дылда. – В три камеры? Где Шарин, где этот интриган, где этот негодяй?

– Я дозвониться до него не могу, – пожала Яна плечами, – да он всегда опаздывает…

– Всё равно без него начать не можем!

– Будем ждать… – вздыхает Королевна. – Время есть, но не так много, как было час назад…

– Кто-нибудь, пошлите за смертью!.. – сдавленно попросила Неклюдова, но небеса безмолствовали.

– На этот случай верёвка и мыло в нашей конторе лежат в разных углах, – кивнул Антон, но в ответ на него так зашипели… – А что я-то? Я подсказал только…

А через десять минут у обочины приостановился армейский УАЗик, лейтенант в хаки раскрыл дверь перед полковником ВВС в отставке и перчатках – главный рекламодатель решил проверить наше ничего.

– Анатолий Витальевич! – подбежала было к нему Королевна, но Высевков живо отстранился от вирусных объятий да бактерийных лобзаний. – Как хорошо, что вы пришли, а то я, знаете ли, всё думала: «Кого это нам не хватает?..» А тут вы как снег на голову. Но мы очень вам рады, мы просто без вас и не начинали…

Подвинув к периферии Дору Константиновну, усадили Высевкова рядом с гламурлом, всё наровившим клюнуть носом прямо в свой персональный микрофон на стойке. Очнувшись от очередного сновидения Логинов протянул было руку из вежливости новому гостю, но в ответ получил такой взгляд… И вдруг вспомнил, что от армии он откосил по глупости да совсем скоро…

Герр Зигфрид смотрел на свои дешевенькие китайские часы да тяжко вздыхал, бурча что-то по-немецки, тут же лепетала о своей нелёгкой жизни в провинциальной России Алёна Вассар, но интурист даже не прислушивался… У наркополицейского заиграла «Brain Damage» и он под шипение Королевы, Портняжки да Бузатова телефончик-то тактично придушил.

А Вадим всё не приходил и не приходил – его номер так и оставался безответным…

Если ты всю жизнь занимался цифровым нелинейным монтажом, то вид VHS’ки и уж тем более бобины с киноплёнкой вызовет панический ужас. Вот так тупо перед собой положишь кассету с исходником и будешь глядеть-глядеть, придавая монтажному аппарату для того носителя некие магические свойства. Помнится, когда учился, нас отвели с экскурсией на студию документального фильма и показывали машину для монтажа киноплёнки: шкаф с мою холостяцкую комнату величиной вызывал ассоциации с агрегатами уэллсовских марсиан, а уж как представишь за столом монтажёра-пришельца – становится жутковато. Однако, как только перегонишь в родной DV AVI, всё и встаёт на свои места – делай себе цветокоррекцию, переходы да выправляй звук – в кривом эфире и не такое возможно…

Под конец дня в студии записывали новости. Первой шла Нина Татаурова с криминальным обзором – этаким нашим ноу-хау. Табу на показ в кадре всех женщин (кроме Королевы) с кримминальщицей, впрочем, был бы и снят, учитывая её внешние данные, но Король пошёл на принцип да приказал Шуту придумать что-нибудь. Уж не знаю, что тогда пил Илья, но наутро принёс своему вечному спутнику Витале задание, а уже вечером под голос журналистки в первый раз в эфир тридцать седьмого канала вышел криминальный обзор. В это время на экране двигался специальный фончик, сотворённый дизайнером левой ногой за полчаса да состоящий из сине-чёрных фотографий убийц и воров, пистолетов и ножей, уголовных кодексов и наручников. Иногда, правда, вкраплялись действительно важные фотографии разыскиваемых и разысканных, мест преступлений и пожаров, видов мэрии да ГУВД – сия движущаяся картина да под динамичную неизвестную музычку неизвестного композитора создавала ощущение гипнотическое, если бы не торчащий в правом нижнем углу таймер – цифры говорили, когда же эта вакханалия зла завершится… Поговаривали, мол, если долго глядеть на этот фончик – откроется вечная истина, благо не ворота Ада…

– …Череп потерпевшего был размозжен надвое… – прочла текст Нина на камеру (что сами понимаете, бесполезно) и тут же замерла. – Череп надвое размозжен?.. И он ещё живой? – задумчиво сказала она.

– Нина, ну… – не вынес сидящий за пультом Лёша Бузатов. – Двадцать минут, потом новости писать начнём!

– Нет, ну он выжил или не выжил, у меня здесь не написано… – помахала она листиками. – А то, понимаешь, сделали самоубийство… буквально из ничего…

– Зажило как на собаке, до свадьбы, день в день! – кричу я ей в ответ и тут же слышу Лёшино шипение. – Лёшь, сграбь, а? – тяну я ему его же mini-VHS-антиквариат. – Da capo al fini 5 5 С начала до конца. (итал.) …

– Сколько? – вздыхает он.

– Минут десять-пятнадцать – не больше.

– Десять-пятнадцать, – прикидывает в уме Лёша. – Раньше надо было через Касихина договариваться…

– А теперь с талончиком через Виолеттку… Лёх, ну что за манера заменять живого человека бумажками? Некоторых бюрократов я бы посоветовал сажать сосны и лиственницы, а особо рьяных – валить на пару годков!.. Ну, пятнадцать минут-то…

– А если придёт кто, а у меня магнитофон занят?.. – ноет Лёша.

– Мальчики, я готова… – машет руками обезьянка-Татаурова за стеклом. Господи, и отчего ж её мужики так любят? Как-то раз наблюдал двух её ухажёров, внезапно столкнувшихся на улице. Они готовы глотки друг другу грызть за руку прекрасной Нины… а я даже обрадовался, что у меня на сию длань нет никаких шансов…

– Начали, запись, – поставив мою кассету на грабёжку, отмахался Лёша.

– В нашем городе вводится программа поиска маньяков путём всеобщего видеонаблюдения в тёмных местах: «Отвлекись, тебя снимают скрытой камерой». Они включаются только ночью…

– А в светлое время насилуй, грабь и убивай в своё удовольствие, – тихо продолжаю я и удостаиваюсь укорительного Лёшиного взгляда.

– Продолжаем-продолжаем, не отвлекайся… – успокоил Бузатов ведущую.

– Вчера из дома ушёл и не вернулся знаменитый актёр порнофильмов. Одет был… А, чёрт, теперь его никто не узнает… – сама сбилась она да начала всё сначала. – …Последний раз у него стоял… он стоял… он имел… тьфу… Можно ещё раз, а?

Оговориться Нине, что высморкаться. Второго августа в сюжете о дне ВДВ, десантников она обозвала «голубыми товарищами»… Хорошо, «товарищи» не знали, где журналистка Татаурова проживает.

Вдруг дверь студии тихонько приоткрывается и белесый чубчик появляется в щели – Принц собственной персоной.

– Слышь, у меня ботинок не развязывается… – плаксиво сообщает августейший сынок.

– Господи! – воздев очи к потолку восклицает Бутзатов. – Кирилл, запишешь, а?