Макс Квант - В кривом эфире. СМИшная история

– Яволь, майн фюрер… – усаживаюсь я за пульт.

Ну а Лёха отправляется с Принцем снимать чужой ботинок – Дима с мамой только что снялись в очередном рекламном ролике в крутой обуви, взятой напрокат у Виолеттиного сынка, на пару лет да размеров поменьше Принца…

– …Вчера какими-то вандалами был изуродован памятник вандалу: негодяи отломили гигантскую кувалду из креплёного бетона…

Но тут прозвонила бешенная попсовая мелодия, Нину как-то сразу скукожило и она вынула из ридикюля, висящего на спинке кресла, сотовый, недвусмысленным грубым жестом перебив мои возражения.

– Что? – прокричала она. – Снова-здорово… «Почему ты меня бросила?» Да ты эгоистичный зануда, вот почему! Я вот работаю, а ты звонишь и спрашиваешь, совести нет… Ты уже задолбал! Понял? В три ночи позвонишь, в два дня, когда на унитазе, когда жру, когда в ванной… Тебе делать больше нечего, что ли?.. Значит так, если ты не перестанешь, то я сделаю сюжет о маньяке, а фоторобот подозрительно напомнит твою прыщавую морду. И во всех социальных сетях пропишу, чтобы не добавляли тебя – твой аккаунт – вирус, как и ты сам по жизни!.. – и, выключив телефон, тут же улыбнулась на камеру, меня аж передёрнуло и я уставился на пыльный монитор над магнитофоном – там уже стритрейсеры разлетелись по углам да весям, как же это красиво! Прямо кино – хоть сейчас на экран, а уж если задуматься, что всё случилось на самом деле…

– Две новости, две… – шептала Яна поочерёдно всем буквально на ухо.

– Да какие же! – не вытерпела Королева.

– Первая: я дозвонилась до Шарина…

– Да где он, почему он нас подводит?! Я его уволю! Завтра же уволю, а сегодня пусть идёт и снимает…

– Он не сможет… Он в больнице!

– Нашёл время по больницам шататься, в такой-то важный день! – бесилась Королевна и на багровом её личике пунктирами возникли швы пластических хирургов.

– Погоди, Маша, вдруг это серьёзно, – попытался успокоить Королевну муженёк, он уже пришёл в своё обычное люто-пацифистское состояние начальника и распоряжался всеми направо-налево, коли до того доходило.

– Он обходил стройку стороной, ну ту, что начали копать да тротуар отхватили… Обходил да попал под машину…

Красная леди так и села, чуть не придавив Лёшу Бузатова.

– Прости, Лёшенька… – наконец выговорила она. – У нас нет оператора, наши гости опаздывают… Ну хоть главный герой и тот на месте… Нет, я уволюсь с телевидения и прямо сейчас…

– Брутальненько!.. – только и хмыкнул Рома Татаринцев да приложил свою перманентную кепку к груди.

– Погоди, Маша, безвыходных ситуаций не бывает… – Король властным взором оглядел нас всех и застопорился на мне.

От его холодного, только что вернувшегося к трезвости и морали взгляда, я даже поёжился.

– Кирилл Фёдорович… – ого! Он ещё помнит, как меня зовут! Да ещё взяв ласково под локоток отвёл в сторону. – Попал под машину – это же, по сути, форс-мажорная случайность, а что такое наша жизнь как не череда случайностей, нелепых и невозможных? Я-то уже пожил, я-то знаю… Я прекрасно помню, что вам хотелось стать журналистом, но ради меня, пожалуйста, встаньте сегодня за камеру… Прошу! Про вашу журналистскую карьеру мы завтра же и поговорим…

У меня разве что глаза на лоб не полезли, но мужественные брови мои вовремя прервали побег. Глядел я в его светло-карие очи, красные, слегка смазанные мужской слезой… Глядел и не мог понять! Он же злыдня-злыдней, жадина-жадиной, а всё-таки человек и теперь, озирался на тридцать седьмой канал, – дело рук своих – с ужасом и унынием. Нет, все мы живём в глупом средневековье. В глухом средневековье! У нас есть свои короли, королевы, принцы, лекари, повара, шуты да портняжки. Верные вассалы готовы стелиться пред нами, вылизывать обувь да подставлять спину, дабы дворянская лапка не запятналась в грязи! Куда там Ренессанс, Просвещение, Научно-Технические революции да века цветного металла? Куда они все подевались? Будто ни Канта, ни Вольтера, ни Толстого и не родилось вовсе! Офис нас вернул в средние века! Мы все кошачий корм – нас жрут на обед такие вот упитанные кошаки, не зрящие дальше собственного носа, мы – крепостные таких вот королей, с жалостью оглядывающихся на свои детища – паноптикумы безвольных характеров да четко выстроенные ненадёжные системы, возведённые по образу и подобию своему!..

– Хорошо, Александр Дмитриевич, только вы, пожалуйста, не забудьте…

– Я в ежедневнике запишу, – легко улыбнулся он, да показал потрёпанную свою книжицу. Обычно страницы её лохматились от невыносимой работы с дешёвенькими китайскими ручками Короля, но с торца этой виднелась абсолютно белая полоса. Господи, да я только что видел искреннюю улыбку Короля! Сегодня явно снег растает, господа! Помяните моё слово! За три года я видел сотни его улыбок: заискивающих, выпрашивающих, улыбок для приличия на рассказанный Портняжкой или самим собой бородатый анекдот, приветственных (хотя отвернувшись от гостя на секунду мог тут же скуксить такую кислую рожу – всё молоко в округе простоквашей станет), проверочных на предмет морщинок… Да много когда ещё он улыбал рожицу! А вот он впервые не заставил уголки губ как дуэлянтам разойтись! Да что стряслось с нашим Корольком? Мне даже его стало жалко… Хорошо Юнона не научилась слышать мои мысли – прибила бы на месте…

– Тогда прошу… – указал он на вадикову камеру…

– Все по местам, через пять минут начинаем! – похлопав в ладоши, заявила Королева.

– В тысяча шестьсот двадцать три начинаем, – вздохнув поддакнул Король.

Одна Сатана, однако!

И мы уж все уселись, устались, укрепились, вернулись с курилки да кормёжки датских догов, расположились, разложились, расселись… как в очередной раз машет Портняжка.

– Стойте! Стойте! – скачет он, перескакивая из одной камеру в другую, я даже сакцентировал своё окулярное внимание на его очках за полторы тонны евро.

– Ну что ещё? – прошипела в ответ Королева, уже поднявшая было для вступительного слова свой надкусанный микрофон (Бог шельму метит! – сама выбрала).

– Мы же не успеем смонтироваться! – бегло взглянув на шефа изрекает он.

– Это Шарин виноват!

Она ещё не узнала, что стряслось, а уже назначила крайнего!

– Он во всём виноват! Его с губернаторского подослали! Он нас всех подвёл под статью! Он этого с самого начала хотел! – буйствовала не на шутку гениальная телеведущая, так и не зная кого бы ещё обвинить. – Всё, конец ток-шоу! До свидания, карьера! До свидания…

– Погоди, дорогая, – перебил череду страданий Король. – Как не «успеем смонтироваться»?

– А вот так… – кивает он в сторону пульта и тут же все журналисты, операторы, редакторы, монтажёры да прочая челядь окружает плотной толпой Бузатова. – Господа-товарищи, у нас всего два с половиной часа на то, чтобы снять передачу. Этого мало! Часа полтора мы только будем её снимать, ещё полтора просматривать да накладывать титры, ещё полчаса её считать и минут десять скидывать на эфир…