Владимир Хардиков - Район плавания от Арктики до Антарктики. Книга 3

В одном из своих рейсов, следуя из Вьетнама в направлении Северной Кореи, в начале марта во время все еще мощного встречного северного муссона, с черепашьей скоростью в балласте, когда штевень парохода как будто втыкался во встречную волну, почти останавливаясь на месте и дрожа всем своим стометровым телом, а затем снова медленно набирая скорость, чтобы вскоре опять повторить предыдущий кульбит в мириадах вспыхнувших брызг, долетающих до окон штурманской рубки, капитан получил рейсовое задание следовать в северокорейский порт Хечжу со стороны Желтого моря, почти на границе двух ненавистных друг другу Корей, под отгрузку цемента опять на Вьетнам со стоящего там аварийного судна большего размера, стоящего на внешнем рейде, около двадцати тысяч тонн грузоподъемности. Двойное оформление, по своему обычаю, на внешнем и внутреннем рейде с опечатыванием радиостанции, что означает запрет на ее использование в порту. Поскольку в порту никаких других судов не наблюдалось, лоцман не заставил себя долго ждать, и вскоре судно слегка покачивалось у причала на своих швартовных концах. Корейцы что-то быстро перерешали и благодаря благоприятному недельному прогнозу погоды решили, не мудрствуя лукаво, облегчить отгрузку цемента, перешвартовав наш «Пионер» к борту сухогруза с 15 тысячами тонн цемента на борту назначением на Пакистан. Перегрузка не замедлила начаться, и экипажи обоих судов тоже начали общаться: клаустрофобия и постоянство одних и тех же привычных лиц на ограниченном пространстве принуждают к общению с незнакомцами гораздо более быстрыми темпами, чем в обычных условиях; и вскоре стала ясна причина столь необычного поведения сухогруза на внешнем рейде. Когда корейский лоцман выводил груженое судно из порта, у самого выходного буя умудрился задеть днищем каменистое дно, немного уклонившись от безопасного курса. Несколько днищевых танков, или, как их называют, танков двойного дна, были повреждены и заполнены забортной водой. Сухогруз получил значительный крен, который вскоре, после обследования поврежденных танков, выровняли, заполнив параллельные другого борта, благо вся грузоподъемность не была использована и несколько лишних тысяч тонн принятой воды не превысили допустимую осадку. Корейский лоцман, почувствовав толчок, вместо того чтобы оказать помощь капитану и экипажу, сразу же прыгнул в сопровождающий катер и был таков. Корейцы бросили сухогруз на произвол судьбы, надеясь, что, не дождавшись помощи, тот снимется в рейс. Но умудренный опытом капитан-англичанин не стал следовать их логике: он распечатал радиостанцию и написал о касании грунта и его последствиях во все инстанции, не забыв упомянуть о действиях корейской стороны начиная с лоцмана. Судно работало под пакистанским флагом, и вдобавок к английскому капитану на борту находился еще один англичанин – представитель фрахтователя, взявшего сухогруз под перевозку цемента, и его компании из-за поведения корейской стороны грозили громадные убытки от судовладельца и грузовладельца за задержку рейса, хотя могло быть и гораздо хуже. А вдруг палуба трюмов с цементом не выдержит на ходу напора забортной воды из танков двойного дна – и тогда уже затопление сухогруза со всем грузом не за горами. По судовым и береговым расчетам, необходимо отгрузить 10000 тонн цемента, чтобы стать в док в Китае для замены поврежденных листов наружной обшивки корпуса. Корейцы, почувствовав недоброе, появились на сухогрузе через трое суток и начали давить на капитана, чтобы он покинул территориальные воды их страны, но капитан был опытен и грамотен, к тому же поддерживал радиосвязь с судовладельцами, юристы которого подключились к разрешению аварии и были полны решимости наказать виновную корейскую сторону, заставив компенсировать понесенные убытки. В результате корейская сторона вынуждена была подтвердить отгрузку большей части груза и компенсацию понесенных убытков за свой счет, иначе суда их малочисленного флота могли быть арестованы в любой стране, и отделаться, как слону в посудной лавке, не представлялось возможным. Но чтобы довести до нужной кондиции северян, потребовался целый месяц, и только после этого они начали отгрузку цемента – и первопроходцем оказался цикуновский «Пионер». Перегрузка проходила в рейдовых условиях, и работали грузовыми стрелами обоих судов, но скорость перегруза все же не достигала причальных темпов. Несмотря на такие темпы, судно загрузили всего лишь за четверо суток. На следующий день после швартовки капитан-англичанин пригласил Цикунова и старшего механика к себе в гости. К накрытому столу он также пригласил второго англичанина – представителя фрахтователя и своего стармеха. За столом они и поведали всю историю нашему капитану. Цикунов живо представил аналогичную ситуацию с одним из наших судов и пришел к неутешительному для себя выводу, что вместо компенсации советская сторона получила бы, по меткому выражению Остапа Бендера, «от мертвого осла уши» и постаралась бы не раздражать соседа-наглеца, строящего социализм, хотя и с азиатским уклоном. Правда, тогда еще никто до конца не представлял сущность азиатского социализма: а вдруг он окажется лучше собственного, официально построенного еще в 1937 году, но так и не достроенного до желаемого и начавшего давать многочисленные язвы, которые лечить не успевали, и они нарастали как снежный ком. На следующий день наш капитан, как истинный джентльмен, совершил обратный алаверды, пригласив англичан к себе и расставшись друзьями. Северяне относились к англичанам совершенно по-другому, чувствуя себя почти загипнотизированными, как кролики перед удавом. Громадная, более чем трехсотлетняя гегемония морской державы на многих континентах выработала почти на генном уровне английский стиль поведения, ставший синонимом чопорности, немногословности, ровного, без излишней эмоциональности, поведения и выдержанности, – и стала своего рода антиподом поведению эмоционально жестикулирующих испано-итальянских народов Южной Европы и Латинской Америки. Поведение англичан ставило северян в ступор, они могли говорить так, что чувствовалась сила, их образованность и знания были совершенно непонятны корейцам, словно взяты из другого, непонятного им мира, их невозможно было запугать и шантажировать, мгновенно привлекались адвокаты, ссылающиеся на любой пассаж северян точными пунктами международных конвенций и права. Они в самом деле действовали отчасти гипнотически на их оппонентов. Погрузив максимально возможные 4500 тонн цемента, «Пионер» снялся на Вьетнам. А пакистанец остался ждать следующего советского парохода для продолжения отгрузки.