Анатолий Давыдчик - Таджикистан

– Короче, пока ещё пару раз не ебанётся, не успокоится.

Итак, я уже в первый день влетел Сайдали на бабки в размере шести сомон, на мой вопрос: «это сколько?», глуховатый Леха Кабанов прояснил:

– Курс восемь и пять, отдашь сотню наших, он восемь сомони, пятьдесят дирам, разберешься, не маленький.

– Ну чо, погнали, -командует Валера,

– Денег не берите, ограбят бачи вонючие. Мне предстояла вылазка в ночной Куляб.

По старой советской традиции, перемахнули через забор, и вот мы в ошхане, как раз между частью и местным тубонарием. Валера царским жестом приглашает за стол, непонятного возраста особь женского пола собрала на стол,

естественно под запись.

Э, Гриша,по-русски назвав хозяина, с трудом выговариваемым именем крикнул Валера,

– Зарплата у нас когда?

– Ака Валера, е, сначала «танкачам» дают, е, потом вам, ти помнишь? -отозвался тот, приторно улыбаясь.

– От сука, все они знают, улыбается Валера, и продолжает:

– Не ссы, солдат арбуза не надует, будут тебе бабки, хрен утащишь.

Пока выпивали да закусывали, меня просвещали в детали местного быта и жизни.

Ты, Толян, главное дыню водой не запивай, а то потом земли касаться на дальнем не будешь, с видом знатока говорил «боцман», а пиво местное не бери, у них либо «вассеевское», либо «гисарское» и то, и то говно, – закончил он свою мысль. За соседний стол вдруг приземлились офицеры нашей части, судя по всему пехота, я малость напрягся.

Забей,говорит мне Валерка,

– Это – норма, тут никто, по сути, на хрен никому не нужен. Хотя, боятся нас, и это хорошо, а то придумали себе, «вытчики», «юрчики», хуета они, а не рембы, – смеётся мой новый товарищ.

Наконец, поужинав, решили прогуляться по городу, в целях экскурсии. В пятиэтажных домах, перед подъездами, были груды мусора, вонь стояла неимоверная, несмотря на ночь. С третьего этажа высунулась местная бачушка и пофиг дым, ведро помоев вылилось прямо на улицу.

– Хуя все -, только и смог я сказать.

– Привыкнешь, -хохотал в полный голос « боцман», Орябинский который

молчал до поры до времени, вдруг сказал:

– А хули вы хотите, это же звери, всех выселили, как же, свободная нация, сомониды хуевы, а теперь, – и он махнул рукой.

Ты чего?окликнул он меня, а я же стоял возле большого куска фанеры с надписью чёрной краской большими кривыми буквами « РАССЕЙСКИЙ СОЛЯР, МАМОЙ КЛЯНУСЬ», из ступора меня вывел « боцман,»:

– А, это нормально, пошли там до рынка сходим, чё покажу.

Мы шли по городу, и сказать, что я охреневал – ничего не сказать, из окон квартир торчали и дымили трубы буржуек, от деревьев только пни, на весь Куляб – два работающих светофора, причём оба красным светом. Все правильно, когда из Таджикии уехали, вернее бежали все те, кто их угнетал в их понимании, в пустующее жилье въехали так называемые « кишлачники» -, самое убогое сословие, по сути дикари, и вот тебе на, ни света толком, ни воды, ни газа, ни канализации. Зато свободы- до жопы. На рынке, «гульчике» по – нашему а по- ихнему гульчахоне, нас сразу окружили местные аборигены.

– Хай, зема, че тиби надо?

– Висё есть! – наперебой предлагали свой товар бачата. И тут отличился «боцман». -Туфли есть? – спрашивает он у самого наглого и приставучего таджика.

– Есть, конечно, есть, какие надо? – радостно суетится тот.

– Пиздатые есть? – убивает его вопросом «боцман»

– Это… зема, пиздатых туфель нэт, – огорчается продавец.

– А какие есть? – даёт ему надежду « боцман», секундная пауза и продавец, задрав палец вверх довольно отвечает:

– Охуительные туфли есть! – мы взорвались от хохота.

– Это ещё что, – говорил сквозь смех Женька «боцман»,

– Поживешь тут, совсем кукушка уедет..

Не успев просмеяться от этого курьеза, как вторая серия.

– Э, Али бек,! -орёт кто-то через весь гульчахон,

– Синька есть?

С трудом догоняю, что синька нужна при побелке, и жду с нетерпением ответа, и он пришёл.

– Есть! – кричит вышеназванный Али,

– Какой цвет? МХАТовская пауза и из темноты крик:

– Как какой цвет?, Белий, еп твою мать… – нас согнуло пополам..

– Все, парни, – сквозь слезы говорю я,

– Пошли домой, я этого не переживу.

Пошли, так пошли, говорит Валера,

– Щас, сигарет купим и до роты. Перепрыгнув через забор, встретили наш патруль:

Здорово, саперы,приветствуют они нас,

– Ваш новый ротный бегает, народ собрать не может.

А ты его не послал?невинно интересуется Валерка.

А толку то, он у вас, один хрен,пиджак, а старшина ваш давно к своей блядёшке свалил, так что идите, только карий глаз пяткой прикройте, ипать будут- говорит один из патрульных. Ладно, доходим до казармы, низкорослый старлей носится по казарме, чем потешает личный состав «зенитки», «танков», и «связюков», наших соседей по казарме.

Вы где были?с места в карьер начинает ротный.

– Где, где, – говорит Валера,

– Жрать ходили.

Кто отпускал?не успокоится ротный никак.

– Дык, совесть, наша, мы вот на радостях и пошли, – Валера явно издевается.

– Ладно, примирительно говорит Нестеров,

– Построение в семь, подъем в шесть, там поговорим..

На этом мы расстались. «Цирк отдыхает» – подумал я, проваливаюсь в сон, в полной духоте.

Утреннее построение прям таки порадовало своей новизной в плане того, что вообще никто на него не вышел. Вовка Иванов носился по казарме озадаченный своими проблемами, новые ротный и взводный ничего не понимали, ибо личный состав уже успел сходить в столовую, отметиться, и теперь мы сидели в курилке и наслаждались утренней прохладой.

– Пошли на развод, – вдруг говорит высокий рыжий лейтенант, не весть откуда- то взявшийся.

– А потом будем думать, чем вас озадачить. Наконец и Нестеров, поняв и осознав, что он – командир нашего стада, решил проявить все лучшие командирские качества.

Становись!рявкает он. Ладно, построились, смотрим что дальше, а дальше… Он достаёт список личного состава и зависает, ибо количество тех, кто в списке и тех, кто на лицо, просто катастрофически не совпадает.

– А где..? – тупит ротный.

– Дай сюда!, -рыжий забирает список, и бегло смотрит на строчки и возвращает ротному.

– Все верно, Нурик и Алишка в девять придут, Костя и Валера в городе у баб, остальные вроде тут, ах да, двое ещё, в парке, по крайней мере, должно быть так..

Это же самоволка!,начинает возмущаться ротный. Рыжий, как мне шепнули, по фамилии Медведев, смотрит на ротного как на больного и терпеливо объясняет:

– Тут, главное, Лёша, чтобы вечером на построении были, и в командирский день, остальное – до пизды, дрозды и галки, ты лучше думай, чем озадачить народ, ибо саперы в караулы не ходят, на границу только на смену, так в патруль с дубинками и все, так что думай. После секундной паузы ротный произносит:,