Анатолий Давыдчик - Таджикистан

– Махнём в город? Ротный у Курапова, Панасенко по хрену, пошли, – уверенно говорит Валера.

– Ладно, – говорю,

– Давайте, дуйте, я вас найду- говорю я,

– И правда, мне же к танкачам надо.

Ну ну, и где ты нас искать будешь? скептически спрашивает Валера,

– Кабаков – до жопы, чё в каждый заходить будешь?

– Блин, Валера, давай забьем, – предлагаю я, я в лёгкую вычислю вас.

– Давай, Кабанов, разбивай! На том и порешили. Парни вышли на гульчик, я же пошёл к Пашке с Егором, пока обсуждали где, что и как бить, пока Пашка предлагал варианты татуировок, прошёл почти час.

– Ладно, парни, я к нашим – говорю я.

– Они опять в городе? -спрашивает Егор.

– Ну да, тут то хули делать – отвечаю я ему.

– Хуя, однако завтра смотр, а вы в город.

Ну, не война жеуспокаиваю я Егора.

– Лучше бы война, дурдома бы не было, -на прощание говорит Егор.

– Поверь, его было бы больше, – разочаровываю я его и бегом в город. Выйдя из КПП, пытаюсь сообразить, где наши. Иду по улице, среди местной музыки, типа « одна палка, два струна,» из одной ошхоны уверенно слышится «Владимирский централ, ветер северный,» в тему песня, прохладная такая, захожу -точно, джентльментский набор, и удивленные глаза Валеры:

– Ты как нас нашёл?

– Не хуй берцы снимать – бурчу я,

– По запаху, штрафную давай….

Ночь обещала быть долгой, Леха Кабанов, забыв про свою глухоту, бодро подпевал Кругу, и в местах даже попадал в ноты, мы же ждали старшину с обещанными блядями, но тут..

– Вы что охренели? -В проеме стоял сам ротный Нестеров и его друг Курапов, химик тянул ротного за рукав и приговаривал:

– Леха, ну их в жопу, пошли, нас мужики ждут. Нестеров посверкал глазами, но видно простава – дело святое, поэтому он решил расправу с личным составом отложить на время, погрозив нам кулаком, он в сопровождении своего друга, наконец-то ушёл.

– Завтра мозг весь выебет, -произнес Шевелев, и выпив пиалушку водки, решил:

– Да похуй, пляшем. Не успев осознать всю глубину нашего морального падения, как появился старшина в сопровождении своей походно -полевой жены Катьки. Та была, ну как бы сказать, очень на любителя, причём неизбалованного, и очень пьющего любителя.

– Привет Валера, – поздоровалась она с Шевелевым, как со старым знакомым.

Кто бабцов заказывал?все почему-то посмотрели на меня. Я прикинул ситуацию, потом кивнул и сказал:

– Заводи! Катька завела, посмотрев с минуту на это безобразие, то ли в штанах, то ли в юбках я прохрипел:

– Костя, водки! Тот понимающе кивнул, меня подташнивало нисколько от паленой водки, сколько от запаха этих нимф востока. Костя понимающе кивнул, и произнес:

– Парни, поехали в баню, щас Ака нам такси вызовет. Надо заметить, что обретя свободу и независимость, бравые соманиды также отринули от себя рабскую привычку мыться, а бани остались, но, в основном, их посещали с нашего полка, и немногие местные, которые ещё не до конца отаджичились. Вскоре возле ошханы остановилось нечто, в прошлом это был, наверное, москвич, но сейчас, умелые руки таджикских мастеров, превратили это в транспортное средство без капота, дверей и стёкол, рабочие две двери гостеприимно распахнулись. За рулём сидел… Сайдали, сам, собственной персоной.

– Эй, Плявин, ти мине дольжен, – протянул Сайдалишка.

– Иди на хуй, « сандаль», – спокойно ответил Вовка, усаживаясь рядом. Кое- как восьмером усаживаемся в машине. Москвич рывком, выпуская клубы чёрного дыма, тронулся с места, через минуту в ночном Кулябе раздался рев.

– Э, труба упала, – запричитал Сайдали, имея наверное ввиду глушитель.

Не ссыкричал Плавин, я тебе таких труб до хуища дам! Таджик недоверчиво косился на Вовку, а тот продолжал орать:

– Зуб даю, у меня этих труб – во! Он хотел показать сколько, но не мог, поэтому уточнил:

– До хуя вообщем.

– Это сколько? – решил уточнить «сандаль».

Это больше, чем до ебеней матери, уточнил Вовка, и вынес приговор:

– Теперь ты мне должен, обезьяна. До бани доехали без особых приключений, в багажнике у Сайдали было все для банкета, и он таки начался. Катька повела своих товарок мыться, а мы окунулись в бассейн и решили обсудить главное.

Костя, мы на винт не намотаем?задаёт законный вопрос Плавин.

А ты на клыка дай,резонно замечает Костя.

– Знаешь, сам и давай, -злюсь я, и говорю:

– Я не буду, деньги только на ветер.

– Ну и куда их девать? – опешил слегка старшина.

– Пехоте перепродай, – замечает Плавин, я видел они в карауле сегодня. Сказано-сделано, Костя написал записку начкару и Сайдали увез в сторону части подарок, причём вместе с Катькой, которой Костя выписал пинок для ускорения.

– Ну а теперь, за строевой смотр, и за шторм двадцать, – произнес старшина, когда ревущий болид Сайдали затих вдалеке.

Утро было печальное, на плацу, под ласковым таджикским солнцем дурел весь личный состав полка. Перед каждым бойцом, как на хреновом рынке, лежал вещмещок, перед вещмешком – тряпка, обязательно зелёная, с кучей кармашков в коих было все, нитки иголки, пуговицы и основа основ- подворотнички, не менее двух. И бирки, бирки повсюду, это главное. Ротный Нестеров непонимающе смотрел перед собой, отходя после проставы. Кабанов, закинув насвая, красный, как рак, стоял в первых рядах и окончательно оглох, поэтому нач. штаба просто вздохнул, когда пытался спросить что- то и махнул рукой. Плавин истекал потом, и молча завидовал мне и «Ваньке», то есть Иванову Вовке, за наше гасилово в наряде. Панасенко с обреченным видом стоял у открытых ящиков, именуемых мат. базой. И началось. Бодро отдав рапорт о наличии по штату, списку и вообще и в частности личного состава, ротный подзавис. У нас, оказывается, штат даже переполнен, помимо штабных девушек, у нас на должностях были жены, подруги жён и не только, а также очень много ветеранов с невыговариваемыми фамилиями, но они есть, хотя в строю стояли полторы калеки. Начальник штаба проверил все лично, даже кантики на затылке и, не долго думая, командует:

– Правый ботинок снять! Зря он это сделал, тёплый ветерок сразу принёс лёгкий аромат даже до дизеля, где в тени я и Ванька играли в нарды.

Почему воняет?я вас спрашиваю!

– Это вопрос к Плавину. Вовка от жары обалдел настолько, что рубит, не думая.

– Пока вас не было, не воняло! Пауза, бравый подпол делает вид, что ничего не случилось и продолжает:

– Почему носки не по уставу? Вовка смотрит себе на ногу, вернее на носок с бабочками и отвечает, не думая:

– Чё было, то и купил!

– Расстегнуть китель! -уже звереет нач. штаба, и попадает в цель, ибо у Плавина, как и у многих, тельняшка вместо майки. Выдерживая паузу, подполковник чётко произносит:

– Насколько я помню, тельняшка надевается в двух случаях, но что- то я парашюта, или корабля не вижу, и ласт не вижу. Нестеров, после смотра жду вас у себя. На этой жизнеутверждающей ноте для нашей роты праздник закончился. Но при возвращении выяснилось, что потеря ящика с мат. базой – ничто, по сравнению с потерей штатной книги. Серёга Панасенко долго и пристально смотрел сначала на нас, потом задал вопрос: