Игорь Майоров - КЛУБCLUBКЛУБ. Мемуары от третьего лица

В любом случае лед был все-таки нужен для уважающего себя бара, поэтому в первые месяцы работы клуба (до появления холодильника Дженерал Электрик) кто-нибудь из ночной смены отряжался в близлежащие заведения, обладающие необходимым оборудованием. Кто-то льда не давал, кто-то брал небольшие деньги, большинство давало лед бесплатно.

М.многое забыл, но эти ночные походы – прохладная летняя ночь, пустая Трубная площадь, какое-то неизвестное заведение (ресторан «Узбекистан» уже закрылся, к тому же там брали лед вчера), хмурая охрана, коридоры подсобных помещений, пакет со льдом, который нужно донести до ТАРАКАНА, пока этот лед снова не вернулся в состояние водопроводной воды… Счастье.

Яков Розенталь стал закупщиком клуба БЕЛЫЙ ТАРАКАН прежде всего по причинам географическим или, если хотите, логистическим. (Я надеюсь, что правильно употребил этот термин). Дело в том. что Яков жил в то время на Садовом кольце около кинотеатра «Форум». Соответственно путь его к ТАРАКАНУ, куда он заходил часто, почти каждый день – чтобы просто повидаться с друзьями и коллегами (бывшими) по театру – пролегал через Цветной бульвар, на котором в то время располагался павильон, торговавший горячими сардельками.

Лица кавказской национальности, торговавшие в павильоне, были рады продать Розенталю (то есть БЕЛОМУ ТАРАКАНУ в его лице) сардельки, которые им к тому же не надо было готовить. Причем отдать по цене готовых. Постепенно это вошло в традицию. Которая превратилась для Якова в профессию, распространившись с сарделек на другие продукты и напитки. Потом, как и все остальные Яков стал и барменом, и охранником, просто если у М.первой ступенькой был пост на дверях, то у него – стезя закупщика.

Вообще-то закупщиками были все, вернее те из сотрудников клуба, кто в данный конкретный момент располагал свободным временем и физическими силами сходить/съездить до магазина или на рынок. Иногда закупщику придавалась машина, иногда машины не было. В таком случае на улице останавливался частник и с ним договаривались о повременной оплате. Пару раз машина, загруженная вкусными напитками и продуктами, сматывалась, пока закупщик бегал по магазинам. Поэтому на такие закупки старались ездить вдвоем. Один бегает по рынку. Второй сидит в машине или закупается в близко расположенных киосках. Часто оглядываясь.

Автор как-то забыл упомянуть, что в те былинные времена практически не было большого количества разных контор, которые могли привезти продукты или напитки по телефонному заказу или по интернету, которого тоже еще нет в обиходе, по крайней мере в России. Зато были рынки

Те, кто жили в Москве в девяностых годах, помнят эти рынки. На смену старому доброму базару с помидорами, огурцами и клубникой в июне, пришло скопище киосков, в которых тогда можно было купить все, что угодно. Думаю, что если бы перед вами стояла цель купить автомат Калашникова, вы купили бы автомат. Или пулемет. Винтовку М1 вообще элементарно. А что уж говорить о банальной водке, сигаретах, кока-коле. Любых продуктах. Грязный, холодный (или душный, в зависимости от времени года), криминальный – и все-таки первый супермаркет. В котором было все. Раньше же ничего не было – некоторые помнят и такое время.

Конечно, и в рыночном изобилии есть свои изъяны, однако эти изъяны иной раз носят характер скорее мистический. Не знаю, как вы, а вот М., к примеру, неоднократно сталкивался со следующим парадоксом – на огромном, заваленном самыми разными товарами рынке вдруг не оказывается именно того товара, который нужен именно сейчас. Еще вчера было. Завтра тоже будет. Но вот именно сейчас – нет. Окружающая действительность не желает смиряться. Она сопротивляется.

Вспоминается, как однажды мотались по всей Москве в поисках текилы, которая еще вчера была в каждом киоске. Текилы не было нигде. У киосков уже даже не останавливались, Зина просто притормаживал, Зюзько или М.качали головой, сдержанно ругаясь по матерному – и ехали дальше. Текила конечно была найдена. Сопротивление среды велико, но не бесконечно. На каком-то абсурдном перекрестке вдруг замечаешь до боли знакомый прямоугольный силуэт «Ольмеки» – крик, маневр через две полосы, визг тормозов, победа.

Этого можно было ожидать, что инженерные системы подвала, не рассчитанные на массовый приток посетителей, не будут с продуктами жизнедеятельности этих посетителей справляться. Не то, чтобы совсем, но бывало всякое.

Трудно забыть сцену объяснения Александра Сергеевича Зубаткина с безымянным представителем аварийной службы, приехавшей устранять какой-то засор. Даже наше лояльное отношение к обсценной лексике не позволяет передать прямую речь этого безымянного персонажа, в которой среди непрерывных матерных слов Александр Сергеевич вычленил слово «лежачка».

Но речь сейчас пойдет о другой истории. Однажды в клубе забился унитаз, который, как вы помните, был там в единственном числе. При этом публики в зале было достаточно, а Новак сидел с кем-то за столиком и внимание на все это безобразие не обращал. М.в этот день работал за стойкой и было ему как-то неуютно от того, что единственный туалет в клубе не работает. Не нравилось ему такое положение дел. Помимо репутации заведения, присутствовал опять-таки собственный интерес. Не только посетителям туалет бывает нужен.

Можно теперь сказать, что М.двигала жадность. Можно сказать, что чувство долга. Кто теперь разберет. Я думаю, что ближе всего к истине мы будем, посчитав что верно и то и другое.

Однако надо было чинить. На самом деле это был самый банальный засор. Дело усугублялось тем, что ни вантуза, ни других сантехнических приспособлений в ТАРАКАНЕ, естественно, не было. Кто же мог предположить, что они понадобятся?

Туалет, между тем, представлял собой зрелище достаточно плачевное. Унитаз полон водой до самого верха и даже больше, водой отнюдь не родниковой, мокро как-то и противно. Но удача все-таки улыбнулась сантехнику-дилетанту. Внутри, в не слишком большой кабинке, рядом с дверью обнаружилась чудесная корзина с цветами, и не круглая, а высокая, узкая, прелестной конической формы разве что с таким своеобразным обручем, служащим в качестве опоры. «Итальянская соломка. И маки» – процитировал М.спектакль «Соломенная шляпка», в котором он участвовал много лет в качестве осветителя. Обруч был немедленно и безжалостно отломан…