Игорь Майоров - КЛУБCLUBКЛУБ. Мемуары от третьего лица

В своем интервью, которое мы с удовольствием полностью приводим в соответствующем альбоме, актер и режиссер Иван Дыховичный рассказывает, что он был одним из тех, кто придумал и сделал этот клуб. Нет никаких оснований ему не верить, но как-то так получилось, что во время строительства, да и позже М.с известным кинорежиссером как с одним из организаторов клуба не сталкивался.

На этих страницах нам еще часто предстоит увидеть, как в дело создания клуба (или клубов) попадают люди – иногда случайно, иногда осмысленно, иногда ограничившись одним эпизодом, иногда застряв там на долгие годы. Этому не учат нигде (по крайней мере раньше не учили). Учат отдельным вещам – дизайну и бухучету, поварскому искусству и психологии, даже такому невразумительному занятию, как «маркетинг» – но создание клуба объединяет в себе все это и многое другое. Вплоть до умения убедить (чуть не написал развести) инвестора. До умения давать взятки. До умения быть жестоким. Желательно конечно быть при этом справедливым, но жестокости от справедливости меньше не становится.

Каким образом Тане (или кому-то еще из них троих) пришла в голову эта шальная мысль, я не знаю. Хочется только сказать, что тогда (а это 1992 год) такие мысли приходили в голову значительно реже, нежели теперь. М., например, тогда представить себе не мог, как это бывает – собираются обычные люди, мы с вами, и начинают свое собственное дело. Открывают кабак. Или бензоколонку. Или еще что-нибудь. Говорят, что такие люди попадались еще в период развитого социализма. Их даже сажали за это в тюрьму за незаконное предпринимательство. Наверное, это были люди с патологической тягой к наживе, или к самостоятельности – неизвестно. Наверно, е они были гении и злодеи. Все остальные нуждаются в том, чтобы им эту мысль объяснили – и первым уроком была дискотека Тани Друбич. Это заведение официально называлось (если я ничего не путаю) «Актовый зал», но в тех кругах, в которых общался М.,оно фигурировало как ДИСКОТЕКА ТАНИ ДРУБИЧ. Понятно, что кто там чему хозяин и владелец, чьи деньги и сколько их – этого М.не знал даже приблизительно. И не похоже, чтобы это фиксировалось документально, а уж тем более официально.

После недолгих и не слишком сложных переговоров соглашение было достигнуто. Арендная плата «за комплект световой аппаратуры» составила 30 долларов в месяц. Договорились встретиться на следующий день. После этого гости ушли, а М.стал высчитывать, какую часть театрального света он сможет вывезти из театра с тем условием, чтобы не пострадали, или, вернее, существенно не пострадали спектакли текущего репертуара. Которые, между прочим, тоже нужно было чем-то освещать.

На следующий день М.с Яшей Розенталем, собратом своим по осветительскому цеху, который и представить себя не мог в дальнейшем заметным деятелем клубного движения, отправились смотреть площадку. Театр «Эрмитаж» (может быть кто-то не знает) располагается на улице Каретный Ряд, которая по сути есть продолжение Петровки. Длина этой улицы метров двести и упирается она в Садовое кольцо. Так вот, если перейти Садовое, сесть на троллейбус «Б», проехать две (или три, не помню точно, нужно проверить) остановки, выйти через одну после туннеля на Маяковке, пройти по Большой Садовой еще метров сто, а потом повернуть в арку, то там, во дворе обнаружится одноэтажное отдельно стоящее (говоря языком риэлторов) здание. С окошками. Впоследствии некие югославы открыли там дискотеку «011», а тогда там готовились к открытию одного из первых клубов Москвы.

Краткий географический комментарий. За то время, что прошло с момента написания предыдущего абзаца, театр «Эрмитаж» впал в ремонт и переехал на Новый Арбат, вроде бы временно, но похоже надолго. А троллейбус «Б» стал автобусом, дабы не засорять визуальную среду города проводами, как выражаются люди, называющие себя урбанистами. Это все не слишком существенно, но хотелось бы избежать вопросов по поводу внешних обстоятельств, которых возможно избежать.

До прихода в Россию дикого капитализма в этом домике во дворике располагалось что-то вроде досугового детского центра – с кружками кройки/шитья и бальными танцами. Не знаю, как вам, а нам от таких заведений всегда веяло непроходимым унынием. Да, да, конечно, бальные танцы – это очень красиво. И детям, бесспорно, нужно занимать свой досуг. Дабы избежать вредного влияния улицы. Мне, правда, всегда казалось, что дети, посещающие кружки уже избегли этого вредного влияния, а те, кто не избег, таких кружков не посещают, но это ладно. Социалистическое общество, ныне для краткости именуемое «совок», зачем-то приложило массу усилий, дабы заформализовать, сделать скучными и бездарными нужные и полезные, в общем-то, вещи. Которые тут же превращаются в свою противоположность, агитация становится контрпропагандой, праздник – унылым вызовом на демонстрацию по разнарядке профкома, субботник – дополнительным рабочим днем. Скрашенным, правда, почти легальным распитием спиртных напитков в кругу сослуживцев. Не помню, кто сказал, что представители стареющих идеологий – бездарны. А значит скучны. Поэтому о безвременно почившем детском центре мы жалеть не будем. Скучному существовать незачем. (Там у Пушкина про отдохновение души, но это все-таки Мефистофель говорит)

Впрочем, в наследство от советских времен вместе с помещением осталось еще две женщины более чем средних лет, которые при наступлении этого самого капитализма с присущими ему инфляцией, ростом цен и отсутствием роста зарплаты, проявили совсем не социалистическую хватку и договорились с Таней об аренде находящегося в их распоряжении помещения. Им, заметим, ни разу не принадлежащего. М.тогда если и видел этих женщин, то только мельком, поэтому более подробно они будут описаны в одной из следующих глав, когда ему придется столкнуться с ними непосредственно.

Помещение состояло из зала, площадью метров сто пятьдесят с непременной сценой, высотой сантиметров тридцать. За сценой коридор, куда выходили две небольшие комнаты, с противоположной стороны был еще небольшой закуток, с двумя туалетами и совсем уже небольшая комнатка, в которой днем располагались вышеупомянутые женщины, то есть арендодатели, а ночью кидали свои куртки сотрудники клуба, люди, имеющие отношение к клубу и просто хорошие люди.

Понятно, что планировка клуба не выдерживала никакой критики с точки зрения технологии и удобства работы. Барная стойка была устроена на сцене, так что во время работы доступа к воде не было. Единственный кран располагался в туалете, то есть в другом конце зала, поэтому посуду мыли после окончания смены. Когда стеклянные бокалы и тарелки заканчивались, переходили на пластик. Туалетов, кстати, тоже не хватало. Вся вентиляция состояла из компьютерных (!) вентиляторов, вделанных в окна. Кухня включала в себя одну электропечку, установленную на стойке, так что готовить что-либо не представлялось возможным. Единственный электрический ввод не выдерживал нагрузки и, в самый разгар веселья, его выбивало, поэтому всем, кто имел хоть какое-то отношение к технике приходилось фиксировать рычажок автомата посторонними предметами (как все это хозяйство не загорелось, не знаю). И все-таки это было не главное.