Игорь Майоров - КЛУБCLUBКЛУБ. Мемуары от третьего лица

Времени не хватало и в случае с таниной дискотекой. Не помню уже, по какой причине, но за световой аппаратурой решили ехать вечером (может быть это был тот же самый вечер). Погрузившись на машину Лени Морозова, все приехали в театр «Эрмитаж», в который никого совершенно справедливо не пустили. Но в тот момент процесс уже пошел, и помешать ему, наверное, было уже невозможно.

М.позвонил завпосту, потом директору театра лично. Директор театра с таким чувством повесил трубку телефона, что телефон напрочь заклинило и он стал давать короткие гудки. Ушлый Валера Новак, который что-то знал о телефонной связи, будучи телефонистом по специальности (что тут же внезапно и выяснилось), позвонил по какому-то секретному телефону, который, как оказалось есть на каждой АТС и попросил разомкнуть замкнувшую связь. Однако директор театра оказался человеком непростым и его номер выходил в особый секретный ящик, к которому у дежурного телефониста доступа не было. Тогда М.еще раз звонил завпосту – в общем надоел всем, включая вахтер, страшно. Когда же, после обещаний взять два фонарика и быстро удалиться осветители стали доверху загружать морозовскую машину прожекторами, проводами и удлинителями вахтер плюнул, сдержанно выругался матом и ушел спать. Он понял, что государственная собственность расхищается, но ничего с этим поделать уже не мог.

После этого началось самое интересное, то есть монтаж, и, главное, придумывание тех мест, куда весь нехитрый театральный свет будет, собственно, смонтирован. Лучшие люди театра в лице Яши Розенталя и Валерия Новака незаметно, но и неотвратимо оказались втянуты в этот процесс. В дальнейшем эти люди не смогли оправиться от полученного тогда культурологического и мировоззренческого шока – и много лет после этого они занимаются всякими разными клубами.

Здесь, для того чтобы людям мало сведущим в технологии театрального дела было хоть что-то понятно, необходимо продолжить технический экскурс. Привезенное на будущую дискотеку оборудование состояло из нескольких «бэбиков», двух СВТГ и пяти «пистолетов».

«Бэбик» (или «бебик» – канонического написания, очевидно, не существует) назван так за свои размеры. Это маленький 500 ваттный линзовый прожектор. Сейчас прожектора делают обычно в виде паралелепипедов, но в некоторых театрах еще можно увидеть образцы старого дизайна – округлые, с ребристыми корпусами. Говорят, что во времена советской власти театральную технику делали в основном заключенные и к тому моменту, о котором идет речь, вся эта система (как, впрочем, и многие другие действовавшие ранее систем) распалась.

Поэтому прожектора в театре «Эрмитаж» все были старые, по много раз чиненые, с линзами зачастую расколотыми. Вследствие всего этого пятно от светового луча имело форму уже не столько круглую, сколько сложную и капризную, сила света тоже соответственно падала, но поскольку ничего другого не было, то светили именно этим. «Бебик» был удобен тем, что благодаря малым размерам его можно было подвесить на декорацию, поставить где-нибудь в углу сцены или, как показал опыт, использовать в виде дискотечного прибора. Наверное, в силу того, что осветители чаще всего имели дело именно с этим прибором он и получил собственное имя, тогда как весьма схожие с ним приборы (разве что побольше) так официально и назывались – «ПР». То есть прожектор. А в название «Бэбик» есть таки что-то ласковое, интимное может быть.

«СВТГ» расшифровывается, как Светильник Театральный Галогенный и устроен еще проще, чем даже самые простые линзовые приборы, в которых все-таки есть каретка (для фокусировки) и другие движущиеся детали. По сути дела это коробка, открытая с одной стороны. Внутри коробки расположена длинная тонкая лампочка, до которой ни в коем случае нельзя дотрагиваться пальцами – только через бумажку или чистую тряпочку. Дальние потомки этого прибора продаются сейчас во всех магазинах бытового света, они только обрели частично полукруглую форму и обзавелись защитным стеклом спереди. В театральных приборах никакого защитного стекла не было или было только изначально, во времена незапамятные, зато было приспособление для установки цветного стекла. Из-за большой температуры в этих приборах применялись фильтры только стеклянные и при этом еще набранные из тонких полосок стекла – цельное стекло тоже не выдерживало температуры. Рассказывают, что в старину, на гастролях, лишенных бытовых удобств, прошлые поколения осветителей за две минуты доводили до кипения банку тушенки, поставленную между двух СВТГ. Прибор этот, как вы уже поняли дает мощный заливающий свет того цвета, какое стекло есть на складе у начальника цеха.

И, наконец, пистолет – как и в других областях техники – младший брат пушки. Оба эти прибора (именуемые также следящими) дают узкий пучок света и часто применяются для подсветки отдельных актеров или частей их тел. Использованные у Тани пистолеты (официальное наименование ПР 300) остались в большом количестве от спектакля «Соломенная шляпка», где они давали десяток световых пятен на заднике. Внешне пистолет – тот, древний, каких теперь уже тоже почти не увидишь – это полуметровая труба с приделанной к ней прямоугольной коробкой. В коробке лампа. От коробки провод. В трубе линза. Все очень просто.

После долгих эстетических споров – как—никак в одном помещении собралось трое художников по свету – решили повесить по бокам зала два СВТГ, один с синим стеклом другой с красным. Помимо всякого моргания комбинация двух цветов (синий на 100%, красный на 30% или наоборот) позволяла получать красивую фиолетовую заливку всего зала, что было удобно для медленных композиций. По потолку над зеркалом сцены расположились пистолеты, направленные поверх зала – в задымленном воздухе лучи создавали эффект светового занавеса. В отсутствие дымовой машины задымление зала возникало естественным путем, то есть в результате курения публики и слабых возможностей вентиляции. Картину дополняли разноцветные «бэбики», направленные на танцевальный стол.

Впрочем, все это только на словах получается так быстро – повесили, расправили… Вы же понимаете, что для того, чтобы все это работало нужно было проложить достаточно большое количество проводов, свести их к одному месту, а именно к той самой служебной комнате в противоположном от сцены углу, закомутировать их на регулятор – и все это за три дня. Смею заверить задача не самая простая. При всем этом никто не отменял основной работы в театре.

Выгрузив из машины Лени Морозова неожиданно большую груду приборов (а также проводов, изоленты, инструмента и прочее) трое обреченно выкурили по последней сигарете и приступили.