Юрий Бригадир - Сны скорпионов

– Я так замерзла… А вот вы меня погладили!

Я посмотрел вверх, в темнеющее фиолетовое небо и вдруг вспомнил Анины глаза.

– Все? – спросил я, не оборачиваясь.

– Все, – выдохнула девушка, умирая от собственной смелости.

– Всего доброго! – мягко сказал я и пошел, почти побежал к микроавтобусу. Спать, спать! С физиологией не спорят. В микрике уже сидел дезертир, мать его, и с укоризной смотрел на меня с видом, дескать, я ему все на свете задерживаю. Шофер тоже, скорее всего, меня не жаловал, но виду не подавал.

– Сорри, – дежурно бросил я без всяких угрызений совести и добавил, – все, поехали. Слушай, командир, есть таблетка от головы?

– В аптечке глянь, она там, сзади болтается, – посоветовал шофер, широко, по-русски разворачивая японскую колымагу.

Сильно качнуло.

Я ударился лбом об потолочную импортную хреновину, обшарил салон, и обнаружил аптечку под автоальбомом с картинками. В ней, как водится, не было ничего ценного. Только жгут, два гондона, и безымянные витаминки россыпью. Хорошо хоть бинт с йодом еще завалялся.

– Не-а! – покачал головой я и запихал коробку с красным крестом туда, откуда взял.

– Ну, нет значит нет. А были! Может, коньячку сто грамм?

– А есть? – спросил я, не столько обрадовавшись, сколько удивившись. Водители обычно не раздают алкоголь кому попало.

– Есть, – томно произнес водитель, пошуршал где-то у себя в бардачке и передал серебристую фляжку.

Ну сто не сто, а граммов семьдесят там точно было. Я приложился, и все это коричневое питье потекло мне в глотку, щедро обжигая золотыми искрами. Сейчас, сейчас. Сейчас будет красиво и комфортабельно. База отдыха, девки… нет, сначала поспать, а потом девки… шезлонг с чистым белоснежным полотенцем, запах воды. Дыня сладким холодным соком плачет, острейшим ножом разрезанная. Баня с можжевельником. Шашлычок. Но сначала, конечно, сон. Развалившись, расплескиваясь, растекаясь, я стал пропадать из этого мира. Головой в омут. Темная каряя вода без сновидений. Плеск речного прибоя. Ласково, легко, бездумно… Еще немного – и ночь. Еще вот капельку и совсем утону-у-у…

И вдруг я резко открыл глаза.

Сеня!

Сеня знал, где я обычно отдыхаю. Он и сам там был не раз. А если его взяли? То ведь мне туда нельзя! А если не поймали и только следят, то тем более нельзя! В любом случае… нельзя никуда звонить, нельзя никого искать, нельзя ничем и никем интересоваться. Нельзя домой, вообще в город нельзя, нельзя на вокзал, нельзя в аэропорт. По крайней мере – недели две, пока все не утихнет. И еще неизвестно – утихнет ли. Коньяк, спасибо его хозяину, моментально убрал боль, но он же принес и железное понимание ситуации.

Вкратце, емко и интеллигентно ее можно было описать словом «жопа» с двумя «п», при этом ни капли не преувеличивая. Это если включить мозг.

А если им не пользоваться, все равно то же самое, только ярче. Лихорадочно проворачивая в голове варианты, я сел, можно сказать, по стойке «смирно» и заодно стал подсчитывать пульс. Пять, десять… В городе я сейчас наделаю немереное количество ошибок. Я устал как, … я не знаю, нерестовая рыба! Двадцать, двадцать пять… Снижено внимание, скорость нервных процессов на нуле. Сколько я еще пробегу на взводе, под лай своих призрачных псов? Сколько еще смогу себя контролировать? Я не стайер, я спринтер. Мне нельзя перегреваться. Тридцать, сорок…

Между тем, синий «Крузер» уже покидал бетонную степь-да-степь-кругом. Съехав с последней плиты, автомобиль дал крена, изящно поклонился, выровнялся и, мирно шурша шинами, поехал к трассе. Еще двадцать метров и асфальт. Я оглянулся и в трясущемся заднем стекле увидел, что фуру бравые молодцы в форме основательно и со знанием дела закрывают. У них тоже была жопа, но с одной «п» и с моей ситуацией, конечно, несравнимая. Им всего лишь надо выезжать, а потом в кромешной ночи при свете блядских пионерских костров переправляться через какие-то реки или проливы, или что там у них?

Нет, ну почему сегодня такая непруха? Почему я не попал на заседание каких-нибудь религиозных фанатиков, или любителей здорового образа жизни, или, ну хрен с ним, пусть бы кастинг, но на какую-нибудь там свиноферму звезд? Почему самоубийцы? В конце концов – за что, что я такого ужасного сделал? Убрал клиента? Да он фактически сам себя застрелил!

Так. Есть варианты? Затухающая мысль извернулась и напоследок ярко сверкнула.

Сложных решений прямо сейчас нет. Но есть простое. Я могу сейчас просто заснуть на несколько часов. И снизить опасность до минимума. И отдохнуть. И вернуться через недели две. И никто меня среди этих суицидников искать не будет. А выкручусь я обязательно.

И мозг – что ему оставалось делать? – запустился снова. Так. Формальный повод – я забыл у них сотовый телефон. Нет, не пойдет, это можно было бы применить, если я все равно бы уезжал. А если остаюсь, то тогда что? Причина, причина… Мне кого-то стало жалко? Нет, мне не жалко. Это вообще смешно, это мыльная опера какая-то. Мне стало стыдно? Тихо-тихо, не смеяться! Нет, не стало. Вообще, надо что-то жуткое, невменяемое, сопливое. Я жить без них теперь не могу! Без кого конкретно? Я гей и влюбился в Романа? Тьфу, блядь, нет, я не гей, а я хочу Маргариту Федоровну стоя на фоне заката! Нет, я хочу на фоне заката не ее, а Герду. Нахуй Герду. Аню! Вот. Это более логично. А зачем я ее хочу? А сердцу не прикажешь! Любовь с первого взгляда. Роман, гаденыш, в «стыдно» или «жалко» ни за что не поверит. А в «любовь» должен, он же режиссер, они все ненормальные и ловеласы заодно. И еще сказать, что такого шанса у него никогда не будет. Какого шанса? Ну, любовь мясника, киллера (ненавижу это слово), то есть, и самоубийцы. И все заснять. Шекспир, ептыть. Знать-то, что я мясник, не будет никто. Только Роман. Но он должен на это пойти, потому что ничего более вырвиглазного у него в жизни не будет. Поиграем в декаданс. Немного крови в холодной воде… Как она струится по течению… Пряные щупальца, клубящиеся разводы. Алые, если из артерий, и вишневые, если из вен… в воде не так больно… Рыбы чуют запах издалека…

– Стой! – крикнул я, шлепнув ладонью себя по лбу, чем возвратил обратно жуткую головную боль.

– А? – не понял водитель, как раз выбирая на своем плеере шансон позабавней.

– Стой, говорю, разворачивай!

– Зачем? – удивился он и притормозил.

– Передумал. Остаюсь!

– Они уже тронулись! – безнадежно махнул он рукой.

Фура и два «Крузера», один впереди, второй сзади, резво начали движение.

– Я вижу, догоняй!

– Как скажешь, – секунду подумав, азартно выдохнул водитель, развернулся и дал по газам, – наперерез пойдем!

Микроавтобусу явно не помешали бы лишние лошадиные силы, но в салоне были только трое, поэтому мощности хватило. Выскочив на бетонку и сигналя противным японским гудком, он за несколько секунд оказался уже рядом с караваном, который весь, естественно, остановился поглазеть – что за херня вообще, зачем, почему и на кой?!