Яна Тейлор - Банан в Сибири. Сборник рассказов

И давай опять про свой head and shoulders шарманку крутить. Эх, двинуть бы ему Скоттом Ки!

– Хорош причитать по бумажке, – прошипела я в замочную скважину, – хоть бы раз заговорил по-человечески!

И он заговорил, тихо, без пафоса и ужимок. Говорил долго, объяснял, всхлипывал, просил дать последний шанс, призывал: «Ты хоть переспи с этой мыслью…» – и я уснула. Прям на чемоданах. Видать, таки судьба моя: паковать – распаковывать.

Ночь нежна. Так и отпечаталось на моем лице. Всю ночь в обнимку с любимым. Писателем. Проснулась, смотрю: под дверь просунута брошюра «Туры во Францию». Аж сердце затепалось! Открываю дверь – завтрак готов, цветы в вазах, сидит напомаженный, с камерой опять. Опустошенная, сил нет уже на препирательства, потащилась я на кухню за кофе.

– Дарлинг, – голосочек дрожит, – я всю ночь думал, я не могу тебя отпустить, я не представляю уже своей жизни без тебя. Подожди! Не прерывай! Ты хочешь семью? Давай, подадим документы сейчас же. Детей? (Сейчас же.) Ты хочешь работу? Компьютерные курсы? Я найду! Я устрою! Ты хотела поехать во Францию? В какой-то музей, да? Поехали! Сейчас же! Я сделаю ВСЕ, как ты хочешь. Только прошу тебя, не уезжай.

Я теребила брошюрку, почему-то вспоминая слова мамы Жадного Жоржа «мы тебе все поможем». Как вдруг мой взгляд наткнулся на иллюстрацию о выставке работ в Ницце, в Музее современного искусства. Ники де Сен-Фалль! Жадный Жорж перехватил мой восторженный взгляд и поднажал:

– Ты ведь никогда не была в Париже!

– В Ницце! Мы поедем в Ниццу, – сказала я.

– Да, но Дарлинг, ведь в Париже…

Мой испепеляющий взгляд прервал его на полуслове. Ок. Ницца так Ницца.

Ну, кто первый кинет в меня камнем? Весь день мы изучали сайт с визами, заполняли документы, фотографировали меня на анкету в американское посольство с ухом – без уха, профиль – анфас. Замучалась. Про себя я думала, что оформление в Техас займет месяцев шесть, а там посмотрим. Жадный Жорж дрожал от восторга, не веря своему счастью, всматривался в меня, ожидая подвоха. День прошел в сумасшедшей беготне по инстанциям, документы поданы, в агентстве заказан сказочный тур по Лазурному Берегу. И вот, совершенно обалдевший и измотанный, Пьер Безухов лежит в постели и, уставившись в потолок (пока Жадный Жорж за компьютером весь в изучении карт и маршрутов), предается мечтаниям, упиваясь внезапной властью.

Ницца, Канны, Сен-Тропе, музеи, выставки, вкус французской булки, Ника де Сен-Фалль, могила Герцена. Но самое главное – я увижу свою любимую подругу Ленку. Летим через Москву, куда она приедет повидаться на день. После многолетней разлуки. Как встретит меня вожделенная, истосковавшаяся Родина, как встретит меня такая долгожданная Ленка?

В Москве нас сразу обокрали. А вот Ленка не подвела!

В Москве нас в первый же день ограбили. А Ленка не подкачала. Мы остановились в гостинице «Россия» (да-да, той самой, с зажигательной репутацией и шикарным видом на Васильевский собор). Пока мы разгуливали по Красной Площади, из нашего номера увели камеру, денег стянули немного, ибо весь «банк» Жадный Жорж носил в специально прикрепленной подтяжке в брючине. К моему удивлению, он не слишком расстроился, позвонил куда надо, добился страховки; потирая ручки, заявил, что ему возместят еще более модерновой моделью. Не могу ручаться, но возможно, и к сносу гостиницы он приложил свои проворные ручки. Я предвкушала встречу с Ленкой. Мы дружили с пятого класса, три раза в неделю Ленчик шла в музыкалку и по дороге забегала ко мне, я лезла в тайник маман, доставала французскую косметику, расписывала Марфушеньку во всевозможные блестки и перламутр, поливала «Черной магией» – вуаля, человек готов к роялю! Часами мы вели задушевные беседы! «Представляешь, – говорила я, – мы вот сейчас с тобой болтаем, а в это время где-то сидит наш будущий муж и… пьет чай!» Потрясенные глубиной этой мудрой мысли, мы замолкали в мечтаниях.

Пределы мечтаний у нас разнились.

– Вот я выйду замуж только за миллионера, – говорила наша подруга Маринка. (И вышла!)

– Да-да, я тоже либо олигарх, либо фирмач, – вторили мы с девчонками.

Крайняк – кооператор. Пигалицы!

– А я по любви, – потупив глаза, говорила Ленка.

– Как по любви?! А если дворник?! Что, за дворника выйдешь?

– За дворника выйду, – упрямо твердила моя козерожка. Когда распалась империя и нас раскидало по внезапно образовавшимся новым странам, два раза в месяц я получала пухлый конверт, испещренный точным каллиграфическим почерком. «А вот верю, Яночка, верю, что в моей жизни будет принц!» Наивности образчик, усмехалась я, порывая с очередным неадекватом. Принцы в наши края не захаживают, думала я. Но как штык. Два раза в месяц: так, мол, и так – жду принца.

Поэтому, получив очередной «роман», я со вздохом приготовилась к сто пятьдесят четвертому воздушному замку: «Дорогая Яночка, – писала Ленка, – пришел принц! Он забирает меня в Америку!»

ТАК НЕ БЫВАЕТ!

Оседая на диван, произнесла я вслух. (Бывает-бывает, захихикал омерзительно внутренний голосочек, только не у тебя.) Ленка вышла замуж за шикарного парня, физика-ядерщика, умницу и красавца, сама преобразилась до неузнаваемости. Но все это потом.

А в 2002, после десятилетней разлуки, мое сердце щемило от нежности предстоящей встречи. Жадный Жорж бросал озадаченные взгляды на мою ликующую физию.

– Послушай, пойми, – увещевала я ревнивца, – мы не виделись столько лет. Готовься, будем трещать по-русски.

– Что ты, что ты, Дарлинг! Я теперь не тот, что прежде, я – новый Жорж! Увидишь, я теперь совсем другой.

А я все чаще замечаю-ю-ю, что меня как будто кто-то подменил. И не узнать меня. И не узнать меня.

Краем глаза я следила за обновленным Жоржем. Забавно! Но он тоже готовился к встрече. Вертелся перед зеркалом, вырвал пару волосиков из уха. Заготовил кучу брошюрок, фотографий. Изучал маршруты, карту метро и местные достопримечательности. Бубнил под нос «Из пункта А в пункт Б». Ожидая Ленку, мы прогуливались по Тверской, кое-что Жадный Жорж не учел, и кривая судьбы вывела нас к пункту B. Books! Огромный магазин книг! Потом я отбила челом памятнику Островского. В конце концов, я так часто таскаю цитаты из «Бесприданницы», что уже чувствую себя его приемной дочерью, Ларисой Дмитриевной. И вот наконец! Шагает навстречу моя ненаглядная юность! Нас переполняла щенячья радость, мы смеялись, обнимались, вглядывались друг в друга, не веря в счастье провести вместе целый день. Так, обнявшись, и побрели по Арбату, перебивая друг друга воспоминаниями и нехитрыми новостями. А сзади кисло плелся обновленный Жорж.