Елизавета Сагирова - Вниз по течению. Книга вторая

Но Клим понял всё иначе.

– Это опять из-за него, да? Всё-таки думаешь, что Генерал про тебя помнит и ему не похрен? – он сорвал со стула аккуратно сложенный лыжный комбинезон, злобно затряс им в воздухе, – Думаешь, заботится о тебе, да? Шмотки прислал, чтобы ты задницу не отморозила, а харчи – чтобы задница не похудела?

Натка шагнула к нему, мягко отобрала комбинезон. От Славы это подарок или нет, но вещь слишком хороша для того, чтобы пасть жертвой выяснения отношений.

– Думаешь, это он тебе подгоны шлёт? – не унимался Клим, – Вот не хотел я говорить, не хотел тебя пугать, но видимо придётся!

– Чего не хотел говорить?

– А того, что ты здесь не единственная кому щедрые посылочки из лабы приходили!

Натка закатила глаза.

– Ой, не трудись! Рая мне уже рассказывала про бывших баб Генерала.

– Да забудь ты уже про Генерала, дура!

– Сам дурак! И вообще, может тебе лучше домой пойти?

– Сейчас и пойду! Только сначала скажу то, чего тебе Рая не скажет. Последний раз такими щедрыми посылками знаешь кого одаривали? Шатуна! Как раз перед тем, как у него кукуха съехала!

На следующий день после неуклюжего примирения с Климом Натка осуществила задуманное – встала на лыжи в новом комбинезоне. И возможно это было уже паранойей, но казалось, что вся деревня смотрит ей вслед – комбинезон светился небесной голубизной на фоне пасмурной серости. Зато как ладно он облегал фигуру! Как держал тепло, при этом совершенно не затрудняя движений! Куда там громоздкой телогрейке и бесформенным ватным штанам! В них Натка чувствовала себя неповоротливой даже когда лыжи легко несли её над сугробами. Сейчас же она не катилась по лыжне – летела! И думала о том, какой наверное стройной и гибкой выглядит со стороны, как удачно эластичный пояс подчёркивает тонкую талию, а пушистый мех капюшона смягчает черты лица, с которых уже спала запойная припухлость. И как жаль, что Слава сейчас не видит её! Хотя последнее может быть поправимо.

Ещё накануне вечером, когда Натка перед сном примеряла прибывшие из лабы обновки, ей пришла в голову манящая догадка. А что если новёхонький комбинезон был не только весточкой от Генерала, но и намёком на встречу? На то, чтобы она встала на лыжи, и снова поехала одна на Реку? Вдруг Слава будет ждать её там?

Эта мысль так вдохновила влюблённую, что она с трудом дождалась утра, и едва проглотив наскоро приготовленный завтрак, полетела вперёд, не чуя под собой ног. Если догадка верна, если Слава действительно будет там, где когда-то посадил её на свой снегоход, то всё непонятное решится разом! Натка убедится в том, что это именно от него приходили щедрые посылки, что это он заботился о ней, и что всё, сказанное накануне Климом – не более, чем ревнивая попытка очернить соперника. Причём попытка очень глупая, раз он умудрился приплести в свои россказни даже несчастного сумасшедшего Шатуна.

Но надо признать – вчера она ему поверила. Пока они с Климом разговаривали, погода снаружи продолжала стремительно портиться, и это выглядело зловеще, несмотря на то, что плохая погода в здешних краях, тем более зимой, была абсолютной нормой. Но после пережитого в лабе, Натке многое казалось зловещим. Тёмные углы, неожиданные и непонятные звуки, тени на периферии зрения, скрип дверей, запах сырости, и баня, баня, баня! Походы в баню снова стали пыткой, и спасала от неё только добрая Рая, согласившаяся составлять Натке компанию в эти непростые для неё минуты.

Именно страх и послужил причиной того, что она поверила Климу. Поверила в его рассказ о Шатуне, которому после очередных тестов вдруг стали доставлять из лабы дорогие продукты и хорошие вещи, как он отказывался объяснять что-либо соседям, а после и вовсе ушёл на несколько дней в тайгу, откуда вернулся уже другим. Безумным и безмолвным. И пусть его помешательство вряд ли было напрямую связано с подозрительной заботой халатов, но Натку напугало это совпадение. Напугало настолько, что она пообещала Климу подумать над тем, чтобы всё-таки стать его женой.

– Дура! – вслух обругала Натка саму себя, несясь на лыжах через лес.

В открытый рот тут же, будто только и ждала подходящего случая, залетела одинокая снежинка. Натка вздрогнула от неожиданности, но тут же натянуто рассмеялась. Да, теперь осталось только снежинок бояться, раз уж постоянный страх стал её образом жизни! Бояться вообще можно начинать чего угодно, ведь она уже в тайге, где не бывала с момента своего возвращения из лабы. А лыжня уводит всё дальше от деревни, дальше от людей…

Но испугаться на этот раз так и не получилось. Образ Генерала, ждущего где-то впереди, на берегу замёрзшей Реки был намного ярче лесных теней. Натка видела его внутренним взглядом так отчётливо, словно разглядывала фотографию. Стоящий под сенью елей снегоход, и присевший на него боком Слава в своей серебристой куртке, с откинутым, несмотря на холод капюшоном, с запутавшимися в тёмных волосах снежинками. Чуть прищурившись, он смотрит вперёд, на противоположный берег, где вот-вот должна показаться фигурка в голубом комбинезоне. Показаться, приблизиться, съехать на лёд замёрзшего речного русла, где и состоится их новая встреча…

Пленённая этим образом, Натка поняла, что её путь подошёл к концу лишь когда деревья уже расступились вокруг, а лыжня свернув влево, потянулась вдоль берега. Чтобы сойти с неё в нетоптаный снег в этот раз понадобилось больше усилий – сугробы к середине зимы стали слишком глубоки. Но Натка справилась, пусть и вспотела под своим новым комбинезоном. Скатилась с обрыва, который здесь оказался довольно крутым, и, отталкиваясь палками, зашагала вперёд, пытаясь вспомнить место, где они со Славой встретились в прошлый раз. Место не вспоминалось, слишком одинаковым было всё вокруг: снег, замёрзшая поверхность Реки, ровная линия густого леса по обе её стороны… такой дорогой можно было бы идти много часов, но даже не заметить, что ты сдвинулась с места.

И пусть, конечно, не много часов, но какое-то время Натка, убаюканная теплом внутри комбинезона и предвкушением встречи с Генералом, здесь провела. Время, достаточное для того, чтобы короткий полярный день подойдя к своему концу, начал угасать. Это совпало с тем моментом, когда романтически настроенная лыжница почувствовала усталость – дало о себе знать подорванное в лабе здоровье. Она, неловко подогнув ноги вместе с лыжами, опустилась на снег, чтобы передохнуть, и только тогда заметила первые признаки наступающих сумерек.