Артем Овечкин - Время худеть

Вдоль четвертой стены шли широкие окна.

Толстяки потихонечку захватывали помещение. Проходили, присаживались, устраивались поудобней. От большинства из них довольно сильно таращило едой. Видимо, эти ребята решили-таки проверить на прочность поговорку о предсмертном дыхании.

За окном шумел город. Еле слышно играло радио.

Вот уже несколько минут Артур Анатольевич стоял рядом с кулером. Он пил воду из пластикового стаканчика и улыбался толстякам. Пил и улыбался. Улыбался и пил.

Со стороны могло показаться, что бедняга мучится жаждой, но на самом-то деле Новиков прямо сейчас раскладывал аудиторию на архетипы.

Эти архетипы он разработал сам. Не записывал, не систематизировал, но успешно применял все эти годы. Как настоящий ценитель, Новиков мог покатать толстяка по нёбу и безошибочно определить, на каком склоне холма тот вырос.

Новиков научился подмечать и анализировать. Выражение лица, повадки, ужимки, внешность, одежда – для него все это были стекляшки одной мозаики.

И что? – возмутитесь вы. – Рядовой психолог с рядовыми знаниями. В книжных магазинах куча литературы, которая может научить такому вот анализу.

В чем-то вы правы. Но представьте, как прогнутся книжные знания, если приложить к ним двадцать килограммов лишнего веса? А тридцать? Сорок? Пятьдесят!? Когда искажается тело, искажается и сознание. А когда искажается сознание, искажаются и методы работы с ним.

Так что давайте поверим на слово. Артур Анатольевич работал глубоко. Он делал выводы ради выводов. Ему не требовалось их кому-то объяснять; выводы такого рода интересны, понятны и нужны лишь тому, кто их сделал.

Так же работают судьи на собачьих выставках. Схватят песика за яйца, – ох и проворные они, сукины дети! – а потом хмурятся, губки жмут, кивают чему-то. Сразу видно, что люди в предмете разбираются.

Вот так же и Артур. С той лишь небольшой разницей, что толстяков хватать нельзя. Не позволяет профессиональная этика.

– Как спалось? – Новиков не заметил, как подошла Мила.

– Спасибо, хорошо. Мила Ильинична, я надеюсь, вы не злитесь на меня за вчерашнее?

Отвергнутая женщина, – а тем более красивая отвергнутая женщина, – подобна противопехотной мине на асфальтовой дорожке. При этом асфальт свежий, погода солнечная, вы трезвы, и подсвеченная табличка с крупной надписью «МИНА» указывает прямиком на мину.

Вам радостно. Вы не наступили на мину. Клубок причинно-следственных связей остался смотанным, так что никаких обязательств перед миной у вас нет. При этом суть ее теперь видна, как на ладони.

И что остается делать мине? Правильно, сучиться и стервенеть.

Так что, по логике вещей, Мила должна была фыркнуть, уничижительно оглядеть Артура и ляпнуть что-то вроде:

– Да плевать я на тебя хотела, мальчик.

Но что-то пошло не так. Вместо этого Мила наигранно удивилась, похлопала ресничками и сказала:

– Вчерашнее? Не понимаю о чем вы, Артур Анатольевич.

– Но вы же… вчера же…

Мила Ильинична прислонила палец к губам Новикова.

– Мое предложение в силе, – она подмигнула. – Но сейчас не об этом. Сейчас о другом. Артур Анатольевич, видите вон того армянина?

– Да, вижу.

Седой мужчина лет пятидесяти скрестил руки на груди и раздраженно притопывал ножкой. Новиков приметил его еще с порога. Приметил и сразу же выделил среди остальной группы.

Одет он был… он был одет . Один только голубой кашемировый пиджачок о двух пуговках прокатил бы за первый ипотечный взнос. А часы? А туфли? Красивые, остроносые, из чешуйчатой кожи цвета свежих бахил. Эти туфли были сработаны из каких-то слишком экзотических для этого мира гадов.

Про себя Новиков отнес этого господина к тому архетипу толстяков, которые не похудеют. Этот человек пришел сюда не сам, – решил он. – Его привели. Заставили. А если так, то совместная работа с психологом не приведет к успеху. Да и потом, худеть из такого костюма – чистой воды мотовство.

– Это Рубен Сергеевич Душукян, – сказала Мила. – Очень влиятельный человек. Депутат.

– Партийный?

– Хм, – Мила призадумалась. – Говорят, он крышует несколько областных борделей.

– Партийный, – утвердился Новиков. – Ну так и в чем проблема? Что с ним не так?

– С ним, Артур Анатольевич, как раз все так. В свое время он мне немножечко помог…

Мила слукавила. Однажды помощь благодетельного чиновника буквально спасла ее торговый центр.

Когда-то это был обычный двухэтажный жилой домик на Пруткова. С соответствующей – под квартиры, – планировкой. Отметим, что в его переоформлении не было ничего криминального. Торговая площадь, так торговая площадь, кому какая разница?

Поначалу все шло хорошо. И даже очень.

Времечко для серьезных проблем настало тогда, когда у Милы появился новый арендатор. Детский развлекательный парк вызвался снять почти весь первый этаж.

Слово за слово, твердым по столу, стороны заключили договор. По его условиям арендатор выплачивал нехилый обеспечительный платеж, а арендодатель, – то бишь Мила, – за свой счет делала ремонт по проекту арендатора.

Ничтоже сумняшеся, Мила Ильинична наняла бригаду строителей. Началась работа.

Помимо отделки, проект требовал сделать кое-какую перепланировку. Так, сущий пустячок. Всего-то надо было демонтировать стены.

Несущие стены .

И кто бы мог подумать, что это незаконно? На Милу Ильиничну тут же ополчились все без исключения городские инстанции. Жилищная инспекция, роспотребнадзор, пожарка, прокуратура.

Бумажек исписали на небольшую рощицу.

Торговому центру был присвоен аварийный статус, и дело пошло к сносу здания. Всерьез пошло, без шуток. Так что неизвестно, чем могла бы закончиться эта история, если б вовремя не подоспел Душукян.

Как и многие российские чиновники, он был эдаким неразборчивым нумизматом. То бишь он пылал страстью к процессу собирательства, в то время как разнообразие коллекции не играло для него никакой роли.

Душукян собирал все денюжки подряд. Абсолютно бессистемно, всегда и повсеместно, прямо-таки взапой. Да, купюры часто повторяются, – утешал он себя, – но ведь у них разные номерки.

Итак, произошла встреча . Мила помогла Рубену Сергеевичу с его хобби, а тот, в свою очередь, сохранил за ней центр. Все остались в выигрыше.

Но что, если в том здании рухнет потолок? – спросил как-то раз у Душукяна его помощник. – Могут погибнуть дети.

Если б да кабы, – ответил тот, – то во рту росли б грибы.

Поговорки он тоже любил.

– …он мне немножечко помог, – сказала Мила. – И я вас, Артур Анатольевич, прошу уделить ему особое внимание. Очень прошу.

– Я бы с радостью, – улыбнулся Новиков, – но не могу. В рамках курса я должен охватить всех, а времени не так уж и много.