Мария Хайкина - Единожды восстав

Вопрос этот, как видно, Айтону не понравились. Он выпрямился.

– Мое имя Айтон Дарагон, – отчеканил он. – Мне двадцать шесть лет. Я – офицер местного гарнизона. Этого достаточно.

Хорвин покачал головой.

– Мне недостаточно. Я хочу знать о твоем прошлом больше.

Айтон упрямо склонил голову.

– Где я родился, значения не имеет, – быстро возразил он. – Оттуда я давно уехал и все связи утратил.

– Хорошо, пусть так. Но где ты служил, прежде чем очутиться в Хардоне?

Взгляд молодого человека сделался жестким.

– Это касается меня одного.

Хорвин нахмурился.

– Не желаешь отвечать?

Айтон упрямо качнул головой.

– Нет.

Лицо его выглядело окаменевшим.

– Ну что ж… – Хорвин вздохнул.

Он подумал, что, быть может, лучше, следуя путем Ровины, тянуть время, давая дочери больше узнать своего возлюбленного. Но откровенность, высказанная Дарагоном, толкала его на ответную откровенность. И Хорвин сказал:

– Ты говоришь прямо, и я отвечу также. Ты не вызываешь доверия, и я не дам своего согласия на твой брак с моей дочерью.

Глаза Айтона полыхнули огнем, и Хорвин ясно осознал, что в этот момент он приобрел врага. Смертельного врага.

…

Стоя у окна, Айтон провожал взглядом отца Юлиты. Его противостояние планам Дарагона вызывало у молодого офицера ярость. Ярость эта разгоралась тем сильнее, чем яснее Айтон понимал, что действовать, как он привык, он не сможет.

Женщины в его жизни случались и прежде. Но всех их можно было отнести к типу женщин «испорченных». Из них получились бы хорошие подруги на час, но они не годились в спутницы жизни.

А теперь рядом с ним находилась Юлита. Существо совершенно иного склада.

Айтон не любил ее, хотя с легкостью бросил слова любви в лицо ее отцу. Он сказал их только потому, что так положено говорить, сам он этого чувства не испытывал ни к Юлите, ни к кому бы то ни было. Женщина для него была всего лишь призом в занимательной игре между мужчинами, и Юлита в этом смысле ничем не отличалась от его прежних подруг.

Но отличие все же было. Отличие было в том, что не только он выбрал себе Юлиту, но и Юлита должна была сделать свой выбор. Она также должна была захотеть видеть его, Айтона Дарагона, своим мужем, как он захотел видеть ее своей женой.

Как ни был Айтон самоуверен, прежде всего, он был умен, а потому понимал, что может оттолкнуть девушку такого склада, как Юлита.

А значит, какая бы ярость ни разгоралась в его душе, как бы он ни стремился наказать обидчика, он не мог позволить себе ни одного жесткого выпада против ее отца.

Ведь этим он сразу бы упал в юлитиных глазах. Этим он отдал бы победу своему противнику.

А значит, придется унять клокотавшую в груди ярость и поискать другие пути достижения цели.

Поражения он не допустит. Айтон всегда одерживал верх над своими противниками. Так будет и на этот раз.

Отойдя от окна, Айтон прошелся пружинистой походкой. Сейчас он особенно напоминал хищного зверя. Юлита скорее бы поверила уверениям отца, если бы увидела своего возлюбленного в этот момент.

Мысль Айтона напряженно работала. Он искал выход. Энергия в сочетании с жестокой фантазией и прежде помогали ему торжествовать победу. И идея не заставила себя ждать. Он знал, что делать. Он знал, как одолеть своего противника.

Надо всего лишь поменять их ролями. Пусть агрессором выступит тот, кто стремится защитить свою дочь. Пусть Юлита посмотрит, каким может быть ее отец.

Айтон был уверен, что сможет сделать это. Он умел провоцировать людей.

– Который час.

– Дай посмотрю. Уже почти половина десятого.

– Тебе не кажется, что время достаточно позднее?

– Смотря для чего.

– Ровина, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Нашей дочери давно пора быть дома.

– Думаю, у тебя нет оснований для беспокойства. Рядом с Юлитой ее тетя.

– Еще одно дитя! Да Элиса сама нуждается в присмотре!

…

– Добрый вечер, госпожа Дорвида. Как поживаете? Как здоровье вашего мужа?

– Благодарю вас, господин Ристли, у нас все хорошо. Вы, наверное, разыскиваете вашу барышню с ее очаровательной тетушкой.

– Вы не представляете, где они могли бы быть?

– Они заходили к нам сегодня днем, кажется, около пяти. Потом они собирались навестить Харизу Зальцер.

– Примите мою благодарность и разрешите откланяться.

…

– Господин Зальцер, я вас приветствую.

– А, господин Ристли, рад вас видеть! Заходите, заходите, посидим вдвоем, разопьем бутылочку.

– Благодарю вас, с большим удовольствием, но не сегодня. Я разыскиваю свою дочь. Она не у вас?

– Юлиточка? Ну да, конечно, она была у нас вместе с госпожой Гардуэй. Они посидели с часок, потом ушли вместе с нашей Харизой. Кажется, они собирались на вечер к Конованам.

…

– Господа, разрешить представить вам моего давнего приятеля, господина Хорвина. Проходите, господин Ристли, мы очень вам рады. Что вы будете пить?

– Немного бренди, больше ничего. У вас, я вижу, много народу.

– О да, как видите. К кому вы предпочли бы присоединиться? Партия в вист? Или вы хотите послушать наших певиц? Еще бренди?

– Вы очень любезны. Благодарю, бренди достаточно. Скажите, а моя свояченица, госпожа Гардуэй, она здесь? Барышня Ристли с ней?

– Да, они были здесь еще недавно. Но в настоящее время обе они нас покинули. По-моему, господин Зальцер знает, куда они собирались.

– Здравствуй, Берегонд. Как видишь, я разыскиваю Юлиту с ее тетей. Тебе что-нибудь о них известно?

– К сожалению, да, господин Хорвин. Хариза шепнула мне. Боюсь, однако, вам это не понравится.

– В чем дело?

– Они ушли с этим молодым офицером, Айтоном Дарагоном. Хариза сказала, что они собирались в подпольный игорный дом.

…

Рулетка появилась в Хардоне недавно. Мнения о новшестве сразу разделились. Люди старшего поколения относились к этой игре с опаской, они предпочитали проигрывать деньги традиционными способами. Молодежь, напротив, новое развлечение приветствовала. Поэтому, несмотря но то, что такой способ игры считался незаконным, в городе насчитывалось уже два места, где любой имел возможность попытать счастья за зеленым сукном.

Одно из этих заведений находилось в маленьком флигеле в Гусином тупике. К флигелю вела неширокая, но довольно утоптанная тропинка. Начиналась она на пустыре, что находился сразу за зданием рынка, потом проскальзывала между ветхими сараями, огибала обшарпанное здание конюшен и выводила к одноэтажному домику.

Попросив извозчика подождать, Хорвин направился к флигелю. Он миновал пустырь, обошел кучу мусора, перепрыгнул через лужу и добрался, наконец, до цели. Тусклый фонарь освещал неказистые стены, цвет которых за древностью уже нельзя было различить. Согнувшись, чтобы не задеть низкую притолоку, Хорвин вошел внутрь.