Мария Хайкина - Единожды восстав

Довольно просторное помещение, куда он попал, было заполнено людьми. Посетители казино толпились рядом со стоящими вдоль стен маленькими столиками, где велась игра, и вокруг большого круглого стола в центре, представлявшего собой колесо рулетки. Когда Хорвин вошел, оно как раз замедлило свой бег и замерло, остановку его сопровождал хор радостных и разочарованных восклицаний.

Протискиваясь между зрителями, Хорвин разыскивал взглядом тех, за кем пришел. Первой на глаза ему попалась Элиса. Она сидела перед рулеточным колесом. Потом он увидел и остальных двоих. Юлита стояла чуть поодаль, Айтон Дарагон замер с ней рядом.

Остановившись, Хорвин стал наблюдать. Поддавшись вперед, Элиса напряженно следила за движением рулетки. Вот колесо вновь остановилось, и Элиса радостно вскрикнула. Высокий человек в зеленом, что управлял движением колеса, подвинул к ней выигрыш. Хорвин видел, как Айтон нагнулся к Юлите и что-то шепнул ей на ухо.

Хорвин продвинулся еще. Теперь он был совсем близко от дочери. Ему была видна ее выбившаяся прядка волос и заливавший щеки легкий румянец. Айтон, чуть повернув голову, скользнул глазами вдоль зрителей и, придвинувшись к своей спутнице ближе, по-хозяйски положил ей руку на талию. Он снова что-то шепнул ей на ухо, и румянец девушки сделался гуще.

Еще шаг, и Хорвин расслышал, о чем говорил молодой человек.

– Это совсем не страшно, – уговаривал он, склонившись к маленькому юлитиному ушку. – Стоит только начать!

Юлита покачала головой.

– Ты же видишь, многие занимаются этим. Разве тебе не хотелось бы попытать судьбу? – продолжал настаивать Айтон.

Юлита опустила голову.

– Я не смею, – шепнула она чуть слышно. – Мне кажется, это дурно.

– Кто тебе сказал такую глупость? – спросил молодой офицер, возвысив голос. – Это твой отец возражает против того, что интересно большинству?

Не отвечая, девушка склонила голову еще ниже.

Посчитав, что пора вмешаться, Хорвин продвинулся еще и остановился рядом с Элисой. Занятая рулеткой, та ничего не замечала. А вот Юлита увидела отца, и лицо ее залила смертельная бледность.

Айтон взял девушку за плечи и отодвинул ее. Теперь он стоял между нею и отцом.

– Вы всегда являетесь, чтобы разрушить чужое веселье? – с вызовом спросил молодой офицер. Улыбка, раздвинувшая его губы, была наглой.

– Пропусти меня, – сказал Хорвин. – Я забираю Юлиту.

Айтон качнул головой. Улыбка его сделалась шире.

– Элиса, – возвысил Хорвин свой голос, – прекращай игру. Вы с Юлитой идете домой.

Вокруг уже собирался кружок зрителей – посетители казино почуяли назревающий скандал. Среди них Хорвин разглядел Гэмфри Холта и Ригена Зальцера, брата Харизы.

Элиса только теперь заметила присутствие Хорвина. Не пытаясь возражать, она принялась торопливо собирать лежащие перед ней деньги. Сделав шаг в ее сторону, Айтон положил руку на сукно.

– Оставайтесь, госпожа Гардуэй, – громко произнес он. – Господин Хорвин не захочет выглядеть идиотом в глазах всех. Он не будет нарушать игру.

Элиса выглядела испуганной. Юлита стояла, прижав обе руки к щекам.

Не желая вступать в перепалку, Хорвин молча направился к дочери. Тут Айтон сделал шаг в его сторону и, как будто случайно, толкнул. Отец Юлиты качнулся, но быстро восстановил равновесие и попытался обойти молодого человека. Тот нагнулся и шепнул Хорвину на ухо:

– Убогий зануда, жалкий червяк! Напрасно ты оберегаешь свою доченьку.

И, когда Хорвин повернулся, Айтон, довершая начатое, торжествующе бросил ему в лицо:

– Я своего добьюсь! Ваша дочь будет моею!

Тогда Хорвин ударил его. Айтон отлетел, как перышко.

Не обращая больше на него внимания, Хорвин подошел к Юлите и крепко взял ее за руку выше локтя.

– Поспеши, – коротко бросил он Элисе и повлек свою дочь к выходу.

…

Они были уже снаружи, когда Айтон Дарагон настиг их и схватив Юлиту за руку. Хорвин отшвырнул молодого человека. Но уже через мгновение Айтон был перед ними снова. В неярком свете фонаря было видно, что мундир его забрызган грязью.

– Вы не уйдете! – проговорил Айтон. – Я не дам вам уйти! Спесивый баран!

На этот раз Хорвин ударил его всерьез. Теперь Айтон смог подняться не сразу. Пошатываясь, он стал перед Хорвином. Лицо его заливала кровь. Он сплюнул.

– Ублюдок! – процедил он. Вызывающая усмешка кривили его пузырящиеся кровью губы.

– Хорвин, остановись, прошу тебя!

Это сказала Элиса. Она прижимала к себе дрожащую девушку.

Но Хорвин уже ничего не воспринимал. Кровь ударила ему в голову, страсть, которая клокотала в нем и которую он привык сдерживать, вырвалась наружу. Весь гнев, что накопился за месяцы их противостояния, Хорвин обрушил на своего противника. Новый удар опрокинул Дарагона на землю. Грозно нависнув над медленно поднимающимся молодым человеком, Хорвин ждал. Айтон больше не улыбался, но взгляд его продолжал хранить упрямый вызов.

– Свинья! – пробормотал он уже неясно.

Хорвин взял молодого человека за грудки, но тут его самого схватили чьи-то руки. Айтон торжествующе вскинул голову. Его противника удерживали Гэмфри и брат Харизы.

– Смотри, Юлита! – начал Айтон. – Ты видишь…

Но больше он ничего не успел сказать. Тряхнув плечами, Хорвин с легкостью освободился. Этого Айтон не ожидал, он не отдавал себе отчета, насколько его противник силен. Впервые на его жестких чертах мелькнул страх.

Хорвин был уже близко, его дышащее гневом лицо почти соприкасалось с лицом Айтона. Приподняв молодого человека, Хорвин швырнул его с такой силой, что тот отлетел кулем, ударился спиной о стену и медленно сполз вниз. Курчавая голова его бессильно поникла, глаза закрылись.

С криком раненой чайки Юлита пронесла мимо отца и упала, закрывая собой лежащего. Тяжело дыша, Хорвин остановился над ними. Угрюмо глядя покрытую грязными разводами стену, он слушал, как рядом всхлипывает Элиса.

Дверь своего дома Хорвин открыл с тяжелым сердцем. Ровина встретила его в прихожей. Не сговариваясь, они сразу прошли коридор насквозь, вышли в сад и неторопливо двинулись по садовой дорожке.

Глаза Ровины смотрели с тревогой.

– Обойдется, – ответил он на ее невысказанный вопрос. – Сильные ушибы. Несколько дней ему придется отлеживаться.

– Ты видел его?

– Нет, я говорил с доктором.

– Бедный мальчик, – вздохнула Ровина.

Хорвин остановился.

– Ты его уже жалеешь?

– Конечно, жалею, – отозвалась она. – Я хорошо представляю, каково тому, на кого обрушился твой гнев.

На этот раз вздохнул Хорвин.

– Как Юлита? – спросил он осторожно.

– Заперлась в своей комнате, – сказала ему жена. – Никого не хочет видеть.

Хорвин еще раз вздохнул.