Данияр Куантканов - Однажды на том берегу…

– Да, если не трудно, – согласился Куанткан и протянул стакан, который он обычно возил с собой.

Парень сходил в конец вагона и принес ему крепко заваренный чай.

– Вот, у меня есть сахар, если хотите.

– Спасибо, дорогой, спасибо, – поблагодарил его Куанткан и попытался вспомнить, о чем он сейчас размышлял. «Да! Фарида! Моя Фарида…»

В тот приезд в Аральск он договорился со знакомыми, и под видом вечера танцев в сельском клубе ему устроили тайные смотрины. Из-за занавески он рассматривал местных девушек, одна из них ему очень понравилась. Высокая, с длинными косами. Фарида. Ей было 19 лет, она умела писать и читать на русском и казахском, работала в местной библиотеке, а жила с матерью и младшим братишкой Азатом. Отец их задолго до этого умер от тифа.

Куанткан познакомился с нею и, не долго думая, через месяц женился и привез к себе домой.

Судьба преподнесла Куанткану еще один подарок. Второй после той любовной истории, когда будучи совсем молодым председателем, он только начинал жить и любить. Дело теперь оставалось за малым – бережно распорядиться этим счастливым случаем.

Благодаря работе в библиотеке Фарида была очень начитанной девушкой. Она обладала природной интеллигентностью и душевной чуткостью и помимо своей основной работы занималась тем, что помогала неграмотным аульчанам оформлять разные бумаги, пенсии, составлять другие документы. В библиотеке к ней часто стояла очередь из просителей. Но Куанткана она поразила даже не этим. Фарида всерьез увлекалась сочинением стихов, для этого даже вела специальный дневник.

В недолгий период ухаживания Куанткан был сражен наповал ее посланиями к нему. Он и сам неплохо владел поэтическим слогом, а тут встретил девушку, которая написала ему письмо, открыв свои чувства и переживания в лирической форме.

А что такое поэзия в культуре казахов? Письменностью владели единицы, книг в степи не было, поэтому жила поэзия в устном народном творчестве. Музыка и поэтическое слово веками сопровождали казахов. Они вбирали в себя и традиции, и историю, и лирику степного быта. Отсюда и навык выражать сложнейшие чувства максимально точно и емко, придерживаясь иносказательной формы высказывания, ведь о многом говорить прямо было не принято. В казахской поэзии живет вековая народная мудрость, которая выражается через меткое слово, пословицу, легенду и требует высокого уровня мышления, как самого сказителя, так и его слушателей. В особом поэтическом стиле часто создавались даже обычные послания, не говоря уже о любовных письмах. Вот уж где мелодичность, богатый словарный запас и, главное – живые эмоции. Не зря в народе говорят: «Душа казаха – с колыбели душа поэта».

После разрыва Куанткан с Жансаей не общались несколько месяцев. Уже началась война, и она надеялась, что муж остынет и приедет за ней, однако на этом фронте всё было без изменений. Жансая даже и мысли не допускала о разводе. Из-за войны мужчин в стране не хватало в принципе, да и бросать такого перспективного джигита, как Куанткан, женщина не собиралась. Ей давно сообщили о его новой жене, однако у нее никак не находилось повода развернуть ситуацию в свою пользу. Пришлось подключать высокие связи по партийной линии.

Не зря говорят в народе, «врага остерегайся один раз, плохого друга – тысячу раз».

– Что же ты из-за бабы теперь всех нас погубишь? – поочередно вопили жены его старших братьев. Этот вопрос теперь задавался Куанткану регулярно во время семейных встреч.

– Их же заберут на фронт, опомнись!

Младший брат кивал головой, вроде как соглашался, но ничего не предпринимал. Он просто не знал, как ему быть, поэтому, сколько мог, тянул время. А тут еще первый секретарь райкома не унимался, без веской причины уже в который раз грозился перевести Куанткана из Аральска в другой регион. «Будто все сговорились», – про себя думал Куанткан.

Одна из сестер Жансаи была замужем за начальником военкомата. В его власти было решать, кого и когда призывать на фронт. У самого Куанткана была бронь, то есть освобождение от призыва, он возглавлял рыбтрест и обеспечивал фронт рыбой. Но у его братьев такой брони не было, и через них Жансая решила надавить на своего мужа. Кольцо неумолимо сжималось…

– Оставь, наконец, свою молодую жену и верни Жансаю домой, – почти хором продолжали уговаривать его родственники, чуть не плача.

Как раз в это же время в августе 1943 года Фарида родила Куанткану первенца Ерболата, а это уже могло толкнуть заступников первой жены на более решительные действия, ведь Куанткан стал кандидатом в ряды Коммунистической партии, что сулило не просто укрепление его позиций, но и продвижение по службе. Хоть к многоженству в мусульманских республиках в годы войны иной раз и относились снисходительно, но лишь до поры до времени.

Проводник неожиданно громко объявил какую-то промежуточную станцию, и поезд остановился. Некоторое время по вагону сновали люди, но через несколько минут состав тронулся, и Куанткан снова погрузился в свои воспоминания.

«Как мне тебя не хватает, моя Фарида», – вздохнул он и вспомнил тот позорный момент, когда нашел глупый повод, чтобы поругаться с ней и вернуть Жансаю.

В тот день девушка мыла в доме полы, и к ним заглянул давний приятель Куанткана.

– Одну минуточку, я как раз домываю, подождете? – сказала ему Фарида.

– Да не переживай, я подожду на улице, – ответил гость.

В этот момент домой пришел Куанткан и набросился на Фариду:

– Что же ты моего друга держишь в коридоре?! Разве так надо гостей встречать?

Это была их первая и последняя ссора.

На следующий день Куанткан поехал в Кызыл-Орду и привез Жансаю. Дом был на два входа, на одной половине теперь жила Жансая, на другой стороне – Фарида. Узнав об этом, разъяренная мать Фариды Кульпаш приехала из далекого аула, высказала Куанткану все, что она о нем думала, и увезла свою дочь и Ерболата к себе.

Жансая взяла власть в свои руки.

Отныне каждый шаг Куанткана контролировался ее людьми, но братьев мужа оставили в покое. Развестись официально, по-тихому, с первой женой Куанткан уже не мог, опоздал. В 1944-м году в стране была введена норма: хочешь развестись – будь добр дать объявление в местной газете. Разводить стали публично. Ну, какой нормальный гражданин СССР с партийным билетом в кармане станет выносить этот позор на всеобщее обозрение? При этом повод для развода определялся судом, а ревность или отсутствие детей – разве это доводы?

Больше всех страдала Фарида. Она писала ему письма одно за другим, сочиняла целые поэмы о своих чувствах и переживаниях. Куанткан сильно ее любил, но знал, что за ним могут следить, поэтому ездил к ней окольными путями, запутывая след. Он бывал у нее по два-три дня. Дверь снаружи Фарида закрывала на замок, чтобы никто ничего не заподозрил, а Куанткан забирался в дом через открытое окно с другой стороны. Вскоре родились еще две девочки: Нургуль и Гульмира.