Данияр Куантканов - Однажды на том берегу…

– Зачем тебе это сейчас летом в Караганде? Ты же после экзаменов сможешь вернуться на целый месяц. Вот потом и заберешь, – недовольно приговаривала она, выкладывая назад плащи, шапки, ботинки и многое другое для длительного проживания вдали от родного дома. В конечном итоге вместо необходимых вещей в чемодан попали теперь уже ненужные учебники и совсем летние платья.

Фариза обняла папу с мамой и с комом в горле уехала из родного дома поступать в «университет жизни».

В это время в Алма-Ате Ерболат получил телеграмму с коротким «Жду 6-го». Он дождался зарплаты и по плану должен был уже назавтра вылететь. Но как назло именно на эту дату билет достать было невозможно. Парень сбился с ног в его поисках, в авиаагентстве стояла огромная очередь, а он смотрел на нее с телеграммой в руке и не знал, как ему быть. Был уже вечер, вскоре касса должна была закрыться. И тогда в отчаянии влюбленный джигит, словно какой-то мифический герой Данко, поднял телеграмму над головой и громко обратился к толпе.

– Товарищи! Я должен лететь к невесте, и если я завтра ее не увижу, то она уйдет к другому. Пропустите меня, пожалуйста!

Сначала послышался смешок, потом из толпы раздались одобрительные голоса, и его без очереди дружно пропустили к кассе.

Как и было условлено, они встретились в Караганде и уже втроем с Сарой прилетели на самолете в Алма-Ату. Фариза отправила матери письмо, в котором попросила прощения, что не сказала правду о своих планах на замужество и о «поступлении» в медицинский институт.

Как жить молодые для себя уже придумали, осталось найти – где.

Первым их жильем в Алма-Ате стала кухня в небольшом домике, которую сдавала в аренду одна русская семья. Чтобы содержать семью, Ерболату пришлось бросить учебу на 2-м курсе зооветеринарного института. Через знакомых он устроился микрофонщиком на Казахское телевидение. Это была рабочая специальность, на которую брали высоких парней с длинными руками. Эфиры тогда были живыми, никаких записей в студии, и для выступающих нужно было держать микрофон на трехметровом шесте. Поработав так некоторое время, он узнал, что на Казахском радио, которое располагалось в этом же здании, можно научиться технике звукомонтажа: записывать радиопередачи, накладывать музыку. Ерболат отучился там и получил профессию звукооператора.

И вот в качестве подарка к женитьбе его коллеги по радиоцеху собрали какие-то деньги. На традиционную свадьбу их никак бы не хватило, да и кого они могли позвать на такую свадьбу? Родня была далеко, и родня этого брака не одобрила… Молодые подали документы в районный загс, туда их и вызвали в самый обычный будничный день посреди недели. Фариза к тому времени тоже училась в зооветеринарном институте. Поступать в медицинский из-за большого конкурса ей не хватило духу. Она отпросилась с лекций, он – с работы, молодые расписались и вечером организовали на маленькой кухоньке скромное чаепитие на шестерых.

– Обручальное кольцо я тебе попозже куплю, – извиняющимся голосом сказал на следующее утро Ерболат. – Мы все деньги отдали за жилье.

– Ничего, – вздохнула Фариза и многозначительно добавила: – оправа не должна быть дороже камня.

И правда, ценнее и роднее молодой жены у Ерболата ничего и никого не было. Почти вся его небольшая зарплата и ее стипендия уходили в качестве платы за аренду, к тому же Фариза сбежала из дома без зимней одежды и обуви. В общем, средств катастрофически не хватало даже на проезд в трамвае.

В один из таких дней Ерболат вновь написал отцу письмо, где в этот раз изложил все свои обиды на него. Через какое-то время они с супругой вдвоем зашли на Главпочтамт. Пришло ответное письмо. Они сели на скамейку в скверике перед зданием почты и начали читать.

«Здравствуй сынок! Получили твое письмо с Жансаей. Читали и плакали…

Ты спрашиваешь, почему я, будучи на хороших должностях, имея возможности, не подумал, что у меня растет сын и ему захочется создать семью? Что ему нужна будет помощь…Что я о тебе совсем не подумал…

Думал, не думал – какая теперь разница. Я и так о многом сожалею. Эти сожаления грызут меня изнутри, но поделать ничего нельзя. Может, мы когда-нибудь и разбогатеем, но мало надежды. Я никогда не умел копить деньги или добывать их. Да и братишки у тебя есть, маленькие совсем.

Не обижайся, сынок. Я очень хотел, чтобы ты взял девушку из наших краев, было бы проще. Но ты решил по-своему.

Домой пока не приезжайте. Брат в очень тяжелом состоянии, сидим у изголовья…»

Прочитали письмо и сидели молча.

Откуда-то приковыляла собака. Обычная такая, серая дворняга, коих много шляется в городе. Это была беспризорная и неприметная мелкая псина, исхудавшая и жалкая. Она все время прижимала голову к земле, словно извинялась перед кем-то за свой внешний вид, за само присутствие на этой земле. Беспрерывно нюхая воздух, она уселась поодаль и начала разглядывать двух задумчивых и тихих молодых людей. Вдруг что перепадет? Женщина глядела куда-то в небо, а мужчина повернул голову и смотрел не то на собаку, не то на что-то рядом с ней. Собака сначала обрадовалась, привстала и замахала, было, хвостом, но, не сумев поймать взгляд человека опять села. «Куда же он смотрит?» – спросила себя псина и оглянулась, но ничего интересного вокруг себя не обнаружила. Потом зевнула и, поджав хвост, потрусила дальше по своим делам.

Ерболат был подавлен и удручен ответом.

«Как был сиротой, так и остался им, – размышлял он. – Впервые в жизни я принимаю решение сам и не о чем-то там… О женитьбе! А он не то что деньгами, даже просто поддержать меня словами не может. Неужели так трудно просто поздравить своего сына?»

Ерболат хоть и сбежал в город, но, как и любой казах знал, что по строго соблюдаемым народным традициям он должен был сначала свататься за невесту. В случае же стремительной свадьбы, а такое случалось частенько, его отец с родственниками обязаны были приехать к родителям девушки, попросить прощения, одарить их подарками и наладить отношения.

Парень много раз представлял себе, как все произойдет, – красиво, степенно, солидно. Он, жених, будет ходить, гордо поглядывая на всех свысока, пока отец наводит мосты с новой родней. Он мечтал почувствовать за спиной поддержку, увидеть рядом в этот счастливый день родных – многочисленных дядей, тёть, племянников и племянниц. А тут… Что он в одиночку может сделать? Унижение, стыд и срам какой-то…

Ерболат много раз с пафосом рассказывал Фаризе, какой его папа известный, уважаемый и умелый лидер. Молодой человек был разочарован тем, кем до этого дня безоговорочно гордился, и теперь ему было обжигающе стыдно перед молодой супругой.

– Свадьбы у нас не будет… Квартиры тоже, – тихо произнес он.