Наталия Рай - Иновидцы

Сложились две половинки проблемы и выросли в одно непреодолимое препятствие. Самому пойти учиться вроде уже и поздно. Во-первых, возраст, во-вторых, кто его кормить будет? А в-третьих, даже если на заочном учиться, нужно же сначала поступить, то есть сдать экзамены. А он за более чем десять лет начисто перезабыл все школьные премудрости, которые и тогда не очень давались. А, в-четвертых, кому какое дело до того, кем он работает? Никому никакого дела – нет.

Даже если он повесится завтра, так узнают не раньше, чем через неделю. И то только потому, что больничный лист в обычных случаях дают не больше, чем на семь дней. В крайнем – на десять. А его так и вообще не хватятся раньше месяца, поскольку он туберкулёзник. А обнаружив его повесившимся, или вскрывшим вены, или иным способом на тот свет отправившимся, л ю б о й скажет: «Ну вот, допился…» Этого и следовало ожидать! Что с него взять, с алкаша? Так придётся оправдать это гордое звание алкоголика. Не рубли на нас работают, а мы на них. А погонят с водителей, автослесарем я ещё больше буду иметь. Особенно на левых машинах. У Стёпы, между прочим, в деревне есть свой дом, с кое-каким огородиком, на котором автомастерскую устроить словно сам Бог велел. Не пропадём, клиенты всегда найдутся.

«Ну что ж, Славик, – сказал он сам себе, – начинаем бодро идти ко дну. Уповая на то, что всё-таки существует общество спасения на водах». Он как-то несколько призабыл, что сам как раз к числу спасателей и принадлежит. А потому ему не тонуть положено, а спасать.

***

Эпитет «глупая Галя» так давно и так прочно слился с Галиной Васильевной, что отмыться от него она не смогла бы ничем и ни при каких условиях. Если бы, конечно попыталась это сделать. Ведь для такой попытки ей бы надо было узнать не только то, что её так назвали, но и узнать, за что именно.

Была ли она действительно глупой? Ведь всегда есть – с одной стороны и с другой стороны, с третьей… Посему, если оценивать Галину Васильевну с точки зрения профессиональной, то назвать её глупой было никак нельзя. Точно так же и нельзя привешивать ей такую кличку, оценивая её интеллектуальные способности – студенткой она была хорошей, хотя и звёзд с неба не хватала и пороху, как говорится, не выдумала б и за сто жизней.

Финансово она тоже не выглядела глупой, потому что заработала на всё точно так же, как и прочие её сверстницы. Во всяком случае, её мозговых способностей хватало для, пусть и медленного, но уверенного продвижения по служебной лестнице. Случалось, к ней даже и некоторые более опытные обращались за советом и помощью, или, выражаясь нынешней терминологией, за консультацией. И она всегда, в меру сил своих, старалась помочь. Если в этом плане её и можно было назвать глупой, то с той только точки зрения, что свою самую срочную работу она могла отложить и выкладывалась на чужой, оборачиваясь на каждый взывающий голос. А потому свою работу ей нередко приходилось доделывать уже после рабочего дня.

Назвать ее глупой, как женщину, тоже нельзя было: её жизнь ничем особенным не была отмечена. Впрочем, этот термин имеет столь многослойное значение, что применить его можно было не только к Галине Васильевне, но практически к каждому человеку, отличающемуся не совсем обычными поступками.

По общему мнению, Галине Васильевне, давно разведенной и бездетной, вполне можно было позволить вести себя не особенно строго, да что там, куда веселее могла бы она жить. Но жила она спокойно, так что и за манеру жить никто назвать её глупой всё-таки не мог. Хотя она имела, по общему мнению, полное право не делать многое из того, что делала совершенно добровольно. Галина Васильевна как-то не озаботилась эти мнения не то, что услышать, но и учитывать, почему и вела себя, как Бог на душу положит. Делала, не заботясь, что о ней люди скажут, то, что считала необходимым и правильным делать.

Не то, чтобы её не заботило, какой она выглядит в плазах людей, нет, просто, имея на руках «забытого» у неё первым мужем (кому бывшая жена оставила ребёнка и исчезла к неизвестном направлении) сынишку, будучи обязанной успевать везде и всюду: за отца и мать чужого, по сути, дитяти, вместо канувших неведомо куда родителей, за работника, да и оставаясь дочерью довольно пожилых родителей, она могла бы от всех этих хомутов легко избавиться. А, освободившись, вполне себе позволить то самое лёгкое поведение, которое якобы неизбежно для таких женщин, как она, лишь умозрительно.

Нельзя было назвать её глупой и потому, что – разведенная. Ни потому, что не обладала никакими особенными талантами – ни особым в чём-то мастерством, ни какими-то недюжинными способностями, ни даже красотой особой она не отличалась и её было очень удобно использовать в качестве образца среднестатистической женщины. Ни красивой не была, ни уродливой, ни гениальной, ни тупой – везде и во всём золотая середина, которая никогда к себе не привлекает пустых взоров.

Правда, иногда что-то странное вдруг загоралось в её глазах, в глубине зрачков её не то серых, не то светло-синих глаз и пронзительно сияло на всё встречаемое, превращая её обычно серое, заурядное лицо в нечто манящее и загадочное. Тогда на неё оглядывались не только абсолютно все мужчины, вдруг понимавшие, что у этой женщины, которой ещё минуту назад, при попытке определить возраст, можно было дать и двадцать лет, и тридцать пять, но и женщины, с изумлением обнаруживавшие, что у них, прямо под боком, есть такая красавица, мимо которой ни один принц не пройдёт. То есть такая конкурентка, которой они ещё час назад совершенно не опасались, во внимание не принимали. Потому что у Гали становились волшебно прекрасными не только черты лица, не только волосы становились такими, что к ним невольно тянулась всякая рука – погладить, не только возраст совершенно терял всякое значение, но исчезало и всякое сомнение в том, что ей назначено было стать кем-то куда большим, чем занятое ею положение, которое назначила ей реальность: стерев краски с её лица, смазав чёткие рисунки с её облика, так что хочется попробовать угадать, каким же всё-таки есть настоящее предназначение этой такой постоянно невзрачной особы.

Но это бывало – редко… Очень редко. И для неё самой настолько неожиданно, что только по вдруг изменявшемуся поведению окружающих она понимала это в себе изменение. Галина пыталась понять, что это, откуда, как возникает… Вспоминая, сопоставляя, анализируя, она пришла к выводу, что это ярчайшая иллюстрация закона о переходе количества в качество. Когда шла полоса удач и одно за другим случалась хорошие события, у неё, мало-помалу, день за днём улучшалось настроение, а потом что-то случалось с душой. И в какое-то мгновение она, от какого-то микроскопического, ею самой не осознанного и не отмеченного, повода становилась непостижимо загадочной, мимо которой совершенно невозможно пройти.