Валера Жен - Свет небесный

– Да бог с ним! Нам-то что из того.

– Ничего не поняли.

Она пальчиками смахнула слезинку, отвернулась и, понурив голову, повела свою чудо-технику к подъезду, а Леня Мухин не мог шелохнуться, в голове – хаос. Если бы он был парнем Тараскиной, то можно понять цель откровения, а так… Девушка не смогла остаться равнодушной к энергичному и умному парню, всеми силами противится обаянию почтальона, извращает его достоинства. Перед Леней распахнулась дверь, а куда ведет… и с какой целью…

– Танюша! – спохватился Мухин. Он поспешно настиг девушку, тронул за плечо.

И она остановилась, как если бы ждала этого спонтанного движения. – Вы не можете так уйти, мы с вами уже подружились.

– Вы чего еще хотите? – робко улыбнулась она

– Я готов слушать, если вы будете говорить даже вечность.

– Тогда вернемся?

Они поторопились занять уже согретое место, слегка нахохлились, как воробышки после недолгой размолвки. Все-таки весна успешно вносила корректировки в их взаимоотношениях. Надо бы соловьем запеть, да Леня Мухин придерживался иной точки зрения – он прежде всего внештатный корреспондент, ему должна быть присуща профессиональная сдержанность.

– Я услышал только ваше личное мнение о почтальоне и, простите, – предвзятое, а Рябов напрямую указывает на Быстрова как лучшего знатока жизни вашего двора. В моей работе его нельзя игнорировать.

– Наверное, знает. Не хотела говорить, да уж придется. Ведь почтальон тоже всем глаза намозолил. Я с Костей Андреевым училась в одной школе, а мать у него несчастная женщина, природой обиженная – слегка тронутая, соблазнилась… Извините, Леня, я не так выразилась. Она, как муж ее оставил, пошла по мужикам. Ну вот… я нашла в дверях записку, что бандероль заказную можно взять у него вечером. Он ведь в соседнем дворе живет. Я туда… дверь приоткрыта. Думала, специально, чтобы не звонили. Вхожу…

коридор насквозь просматривается, и вижу в комнате сцену… Я-то сразу выбежала.

– Ничего не пойму.

– Он Ленку трахал. Она на карачках стоит, а Быстров сзади ее молотит.

– Что за фразеология! – вдруг обозлился Леня. – Занимались любовью, так и говорите.

– Нет! – покрылась пятнами Татьяна. – Все выглядело по-скотски.

– Ладно, – смягчился Леня. – Не пойму, к чему вы клоните.

– Разве мало? Все будто черви в банке – мимо не пройти. И кто сказал, что она отравилась в подвале, неизвестно с каким человеком? Нашли недвусмысленный натюрморт, а мужика никто не видел. Кто мог быть?..

– Почтальон!?

– Наконец-то сообразили. Только его причастность доказать невозможно.

– Кто ее обнаружил?

– Я говорила, поисками занимался Костя. Увидел в бойлерной на куче промасленных телогреек.

– Не верю! – взорвался Леня. – Могу согласиться с интимными отношениями, но чтобы… Зачем лазить по подвалам, имея квартиру? Меня настораживает другое… Куда не сунусь, вы тут как тут. И этот велосипед-аэроплан, он, что ли, помогает пролазить в сознание людей – делать порочащие открытия?

– Ну, прямо! – вздохнула девушка. – Думаете, другие не знают вашего почтальона. Молчат. Все уже для себя решили, но деликатно помалкивают – я так думаю. Рыльце-то у многих в пуху. А Рябов видел его ночью пьяным, наряженного и загримированного под немощного старика. Никто не знает, что у него на уме.

– Рябов… – вспомнил Леня замечание по поводу физических сил почтальона, а вслух добавил: – Возможно, вы правы.

– А где порядочность, искренность?

– А, так вы их проповедуете. Своим причастием к моей работе хотите навести в обществе порядок. Кажется, мы недавно говорили о неисправимости человеческой природы.

– Ваша ирония неуместна. – Татьяна построила обиженную гримаску. – Можете называть меня максималистской, но хочется разобраться… Какие-то внутренние пружины движут людьми. И по радио говорят о победе над фашистской Германией, а что заставило миллионы людей воевать друг против друга – не пойму. Представьте, у всех дети. Только политики оперируют не людьми, а какими-то схемами – я так думаю, им порядочность чужда.

Невозможно возразить, и возмущение девушки кажется искренним – персиковый румянец не сходит с лица. Именно такой он воспринимал непорочную юность. Но Леня не имеет права попадать под влияние личного обаяния, существует объективная реальность, с которой надо считаться. И он невозмутимо резюмирует:

– Сочувствую вам.

– Мне!?

– Я только хотел… трудно вам, – заторопился он. – Вы прекрасная девушка, но истина дороже! Таня, мы не договорили…

Нет, ее не остановить. Девушка замкнулась, печально созерцая тусклые окна пятиэтажек. Непродолжительно. Поднялась и пошла прочь. Забыла о велосипеде, приставленном к дереву. Конечно, можно пренебречь кошачьими радостями, не отвлекаться на персиковый румянец и самостоятельно заниматься расследованием, но ее присутствие вдохновляет его – с этим невозможно не согласиться. И духовная близость несомненная. Как не приходится изворачиваться, с участием девушки работа становится содержательнее и значительно привлекательнее. Не случайно Анатолий Евгеньевич заметил в нем следовательскую жилку и свойственную ему увлеченность, поэтому предложил необычную работу. Звонил не часто, но проявлял профессиональный интерес.

Напрасно поверил руководитель, если с уходом девушки Мухин ощутил себя в тупике, точнее – испытал полный простор, когда нет опоры для движения вперед. Чем серьезней он вникал в межличностные отношения, тем больше увязал в человеческой психологии и не видел финиша. Если он будет изучать людей и писать до бесконечности, и то его труд окажется песчинкой на бескрайнем берегу истинного знания. Писал же Бальзак «Человеческую комедию». И что? Новая эпоха, другие люди. И все же не надо отчаиваться. Как в искусстве, так и в человеческой природе есть четкие законы, по которым складываются поступки, развивается история – многогранная жизнь. В силах Мухина коснуться одной, пусть бы и малюсенькой, грани и внимательно ее рассмотреть. И библейские проповеди здесь не при чем, хотя есть святая девушка Таня. Ее сердце свободно, поэтому придирчивость. Черт побери, кажется, он влюбился. Тогда почему сгущаются тучи, накрапывает дождь? Что-то наговорила про почтальона. Или ничего не сказала.

Загадочная личность?

Всякое почтовое отделение – это, прежде всего, внутренняя бесперебойная работа, барьером защищенная от обывательской суеты и сомнительного любопытства. Единственным связующим звеном является простой почтальон, а значит – доверенное лицо. Он часто посвящен в семейные проблемы, от него ждут приятных новостей и доброго совета, его любят наравне с домашним врачом. Конечно, сказано преувеличенно, но близко к истине.