Светлана Вяткина - Возвращение

– Я русский, ищу работу, – объяснил Юрий.

Турки улыбнулись, сверкнув белыми зубами, и одобрительно похлопали его по плечу.

Он помог им погрузить снасти. Потом все трое сели в лодку и поплыли на середину пролива. Закинув сеть, вернулись на берег. Теперь можно было покурить. Турки достали свои трубки и начали неторопливый разговор, мешая французские и турецкие слова. Где не хватало слов, обходились жестами. Назаров понял, что они искали третьего компаньона и теперь считают, что сам аллах привел его к ним. Они пригласили его выпить кофе и повели к бедной хижине, сколоченной из старых досок, фанеры и кусков ржавой жести. Пустырь вокруг жилища был огорожен колючей проволокой. Во дворе стояли шесты для сушки сена. Пригнув головы, через узкую дверь вошли в дом. Посреди комнаты прямо на земляном полу стояла маленькая железная печь. В углу лежали сложенные горкой матрацы, а вдоль стен были разложены циновки.

Один из мужчин настругал щепок и растопил печь. Когда разгорелся огонь, он поставил на него медный кофейник с длинной ручкой. Все уселись на циновки, поджав под себя ноги. Вскоре закипел кофе. Разлив напиток по маленьким чашечкам, они продолжили начатую беседу. Назаров понял, что турки предлагали ему работать с ними, жить в этой хижине и делить все поровну. Они рассказали, что раньше их было трое, но один из компаньонов на днях утонул, у него было слабое сердце. Юрия тронула доверчивость этих людей, но он не торопился с ответом. Примерно через час они снова вышли в море.

Работа была тяжелой. Вымокли с головы до ног, а поймали ведро кефали. Сеть закинули снова, через три часа опять вытянули. Так рыбачили до заката. Результат улова – каждому по ведру рыбы.

Назаров великодушно отказался от своей доли.

– Вся рыба ушла из Босфора в море. Кисмет [10] «Кисмет» в исламе – судьба, участь, предопределенность, рок. … – виновато сказал рыбак.

– Завтра пойдем в море, да поможет нам аллах! – поддакнул второй.

Голодный и промокший Назаров возвращался ни с чем. Он был зол на себя и на судьбу. Напротив него в шаркете сидел старик в сутане и шляпе, уткнувшись в молитвослов. Спустя какое-то время священник закрыл книгу и обратился к Назарову по-французски:

– Мне кажется, вы – русский?

– Как вы догадались?

– По вашему лицу. До войны я не раз бывал в России, у меня там много друзей. Чем вы занимаетесь в Константинополе?

– Можно сказать, ничем. Сегодня вот рыбу ловил.

– Так начинали апостолы. Сначала ловили рыбу, а потом стали ловцами человеков, – улыбнулся священник. – Если вам понадобится помощь, зайдите ко мне. К сожалению, должен проститься, я уже дома. До свидания.

Он протянул Назарову визитную карточку.

Шаркет причалил к пристани в Изнике. Попутчик сошел на берег.

«Пресвитер Иероним», – прочел Юрий на визитке.

Вернувшись домой, он рассказал Рубинчику о своей неудачной рыбалке и знакомстве с пастором.

– Что касается рыбалки, то я наперед знал, что это ерунда, – сказал Рубинчик, – а вот падре из шаркета – дело серьезное. Вы можете стать попом – очень выгодное занятие.

– Ну какой из меня поп, Рубинчик?

– Такой же, как и все другие. Не все ли равно, как обманывать людей.

– Я никого не собираюсь обманывать.

– Тогда другие обманут вас. Во всяком случае, если вас приглашают, то надо пойти – это хотя бы вежливо.

– Пожалуй…

Шаркет доставил Назарова в маленький городок Изник на берегу Малой Азии. В 325 году здесь собирался Первый Вселенский Собор, осудивший ересь Ария. В то время город назывался Никея. На том месте, где отцы Церкви формулировали вечные христианские догматы, теперь из земли выступали только поросшие травой развалины.

Назаров быстро нашел католический монастырь и позвонил в садовую калитку. Ему открыл молодой монах, который привел его в скромно обставленную приемную и попросил подождать.

– Я доложу отцу настоятелю, – сказал он по-французски.

Вскоре монах вернулся и сообщил, что настоятель приглашает гостя в свой кабинет. Они прошли через узкий коридор. В комнате с атласными гардинами за массивным письменным столом сидел вчерашний попутчик.

– Рад вас видеть, дорогой рыболов, – приветливо сказал отец Иероним, пожимая Назарову руку. – Рыбаки – самый почтенный народ, ведь когда-то они основали Церковь. Присаживайтесь, мой друг.

Юрий сел в жесткое кресло.

– Давайте так: сначала вы расскажете о себе, а потом я расскажу вам о нас.

Назаров поведал о своей жизни в России, а также о том, почему пришлось покинуть родину. Священник слушал его с сочувствием.

Затем сказал:

– Да, это трагедия, но она поправима, если вы найдете цель жизни. Без духовной цели жизнь вообще не имеет смысла, ибо все преходяще, вы это знаете. Вы много пережили, юноша, и я хотел бы по-христиански помочь вам. Как я уже говорил, мне приходилось бывать в России: в Петербурге, Москве, Киеве. Я был молод, работал в архивах, имел много друзей среди ученых. В России был даже издан один из моих научных трудов. Наш орден объединяет ученых монахов, мы изучаем историю Византии и всех Восточных церквей. Наша цель – доказать их историческую связь с Римской церковью. Вы же знаете, что до начала XI века была только одна вселенская Церковь, возглавляемая Римом. Интриги византийских императоров и патриархов разрушили это единство, создав схизму. Древняя Киевская Русь до XI века принадлежала лону католической церкви, хотя и не имела с ней постоянной связи. Ее святые: Владимир и Ольга – это и наши святые. Дочь Ярослава Мудрого Анна была замужем за французским королем. На славянском Евангелии, привезенном ею во Францию, присягали короли в Реймском соборе, вступая на трон. Мы на идейном уровне работаем за воссоединение всех восточных церквей с Римом и молимся об этом каждый день. С этой целью нами созданы миссии на Балканах и в Малой Азии. При них открыты начальные и средние школы, в которых учится христианская молодежь. При нашем монастыре тоже имеется семинария, в которой обучаются славяне, среди них есть несколько ваших соотечественников. Срок обучения – четыре года. Если пожелаете, мы и вас туда зачислим. Семинаристы живут при монастыре, на полном пансионе. Мы готовим будущих пастырей-миссионеров. По окончании семинарии вы будете рукоположены в священный сан восточного обряда. К тому времени, будем надеяться, безбожная власть в России падет, и вы сможете вернуться на родину в качестве апостола единой истинной церкви, чтобы помочь своему народу найти верный путь ко Христу.

– Благодарю вас, отец Иероним, но меня не интересует религия. Пожалуй, я могу назвать себя атеистом. Простите, если огорчаю вас.

– Это беда нашего века. Что ж, не стану вас уговаривать, раз вы не чувствуете призвания к апостольской деятельности. Однако что-то мне подсказывает, что истина откроется вам позже. Мне хочется вам помочь. Зайдите ко мне послезавтра в одиннадцать утра. У меня в гостях будет человек, который, возможно, даст вам временную работу, а там посмотрим.