Светлана Вяткина - Возвращение

– Охотно принимаю ваше предложение, мисс. Мне это интересно.

– Журналистика – действительно живое дело, – Лилиан сняла очки и, глядя Юрию в глаза, сказала: – На всякий случай должна вас предупредить: не думайте, что у меня какие-то планы на вас. Наши отношения будут сугубо деловыми, мистер Джордж.

– Ничего другого я и не предполагал, мисс Лилиан.

– Еще один вопрос, необходимый для нашего сотрудничества: вы умеете танцевать новые американские танцы?

– Не умею, мисс.

– Очень жаль. Без джаза теперь никуда. Знание новых танцев – первый признак светского лоска. Ничего, научитесь. При «Токатлиане» есть школа танцев. Заведует ею одна очень милая дама. Я с ней договорюсь.

– С удовольствием буду учиться, мисс.

– Ответьте прямо, мистер Джордж. Это весь ваш гардероб?

– Есть еще кремовая тройка, мисс.

– Вам необходимо приобрести еще два костюма, смокинг, пальто, плащ, хорошую обувь и прочие необходимые для мужчины вещи. Я помогу вам, так как это понадобится для работы.

– Я не могу принять все это.

– Почему?

– Мужчина должен обладать чувством собственного достоинства. Это важнее платья.

Лилиан рассмешило его заявление.

– Я не собиралась одевать вас за свой счет, мистер Джордж. Вас оденет американский Красный Крест. Смокингом и обувью вас снабдят как бедного артиста-иммигранта, нуждающегося в этих вещах для получения работы. Я лишь составлю вам протекцию.

– В таком случае благодарю вас, мисс.

– Как видите, я практичная женщина. Вам, конечно, нужен аванс. Что ж, получите! – она положила на стол несколько кредиток. – Сворачивайте все свои дела и завтра же переселяйтесь в гостиницу. Ровно в десять утра буду ждать вас в холле.

Разыскав Рубинчика на Галатской лестнице, Назаров сообщил ему о переменах в своей жизни.

– Что ж, Юрь Николаич, действуйте. Из чичероне может выйти солидный человек, как-никак вы в университете учились. Постарайтесь заморочить голову американской крале, если она не уродина.

– Спокойно, Самуил, она предупредила, что наши отношения будут чисто деловыми.

– Я вас умоляю! Все это бабьи ритуальные пляски. Сопротивление – неотъемлемая часть их любовных игр.

– Однако нашей общей жизни конец, я переезжаю в отель.

– Даже Рокфеллер начинал скромнее. Вам уже выдали аванс, а ему первые четыре месяца вообще не платили. Что делать, пришла пора расстаться. Устроим прощальный ужин? С меня две бутылки самоса!

Вечером приятели сидели в своей комнате и пили вино. И без того словоохотливый Рубинчик, выпив, тараторил без пауз.

– Если вам почему-либо не понравится у американки, то Самуил Рубинчик всегда к вашим услугам. Сема одесский может обмануть кого угодно, только не своего боевого товарища! Я не напрасно получил свои Георгиевские кресты, и для меня они тоже святы как память о нашем прошлом.

– Я всегда это знал и ценил вашу дружбу, Самуил. Спасибо за все.

Лилиан помогла Назарову получить в Красном Кресте необходимый гардероб. В элегантном костюме и модных туфлях он входил в гостиничный ресторан об руку со своей патронессой.

Она рассказывала ему об обычаях и нравах своей родины. Юрий вежливо внимал.

– Уверена, что Америка – единственная страна, где можно жить счастливо. Не то что эта дряхлая Европа со своими бесконечными войнами.

– В Америке тоже были войны, – заметил Назаров.

– Война Севера с Югом была войной за нашу независимость. Мексиканская и испанская вообще не войны, так – забавы.

Пообедав, они перешли в кафе. Лакей принес кофе и свежие газеты.

– Теперь о делах, – сказала Лилиан. – В Константинополе прошлые века и век настоящий завязаны в единый узел, который я не могу распутать. Все смешалось: греки, русские, турки, армяне, евреи… Кто там еще? Монахи обещали дать несколько статей по истории Византии, турецкий вопрос освещает местный журналист, а русские проблемы я доверяю вам, Джордж. Будете помогать мне писать статьи. Главное, они должны содержать сенсацию, чтобы увлечь читателя и завладеть его вниманием. Дилетантизм меня не пугает, нас никто не будет контролировать. Завтра же приступим к работе. А сейчас вы в качестве чичероне покажете мне вечерний Константинополь. Погода прекрасная. Только я хочу переодеться. Ждите меня здесь.

Она вернулась через полчаса, одетая в легкий клетчатый костюм, на плече – фотоаппарат в кожаном футляре.

Поехали на такси в азиатскую часть города. Назаров повел ее в Айя-Софию и, как заправский экскурсовод, рассказал о золотом веке Византии. Он много знал о Константинополе из уроков истории и прочитанной литературы, вдобавок не стеснялся разбавлять свои рассказы романтическими сюжетами собственного сочинения. Ему казалось, что женщинам это нравится. Американка действительно развесила уши.

Потом они осмотрели развалины дворца византийских императоров, ипподром и еще одну мечеть. Лилиан то и дело щелкала фотоаппаратом, а когда устала, они снова сели в такси и велели шоферу медленно ехать вдоль Босфора.

Юрий продолжал блистать эрудицией:

– Возле этих ворот с мечом в руке погиб последний византийский император Константин XI Палеолог, или Константин Драгаш. Он был восьмым из десяти детей Мануила II и Елены Драгаш, дочери сербского князя Константина Драгаша. По византийской традиции, принцам дозволялось принимать фамилию матери, если она знатного рода. Константин предпочел фамилию Драгаш. А на той стене, по преданию, киевский князь Олег прибил свой щит, осаждая город. Во-о-н в той башне томились плененные запорожские казаки и пели свои грустные песни. А сейчас перед вами развалины древнего языческого храма. Его плиты давно поросли травой забвения, как и это турецкое кладбище. Всюду следы дикого язычества, поверженного христианства и неумолимого ислама. Каждая религия претендует на истинность, но ни одна из них не сумела объединить человечество.

– Теперь на это претендует коммунизм, – заметила Лилиан. – Вы не проголодались, мистер Джордж? Лично я очень! Остановимся у ресторана.

Они взяли столик на открытой террасе греческого ресторана с видом на Босфор и Константинополь. Лилиан заказала вино.

– А вы прекрасный гид, мистер Джордж, – сказала она за ужином, – сумели увлечь меня рассказами о христианском прошлом Востока. Ваше знание истории мы обязательно используем.

Юрий молчал, залюбовавшись пейзажем.

Ночь наступила по-южному внезапно. Город озарили тысячи огней. Их растянувшиеся нечеткие отражения качались на черной воде, как причудливый полосатый ковер. По заливу то и дело сновали катера, ломая световые узоры. Мелкие волны с поистине восточным подобострастием лизали «подошвы» стоявших на рейде судов.

«За подобострастием обычно скрывается коварство, в любой момент искательность может обернуться местью. Вся любовь – до первого шторма, – думал Назаров, но тут же отвлекся, вспомнив строчку из своего детского стихотворения: “Этой ночью случайной не пригрезились ли золотыми свечами по реке корабли?” – Неужели я писал девушкам стихи?»