Светлана Вяткина - Возвращение

– Вы отлично танцуете, мистер Джордж, – похвалила она.

– Я готов исполнить и другую вашу просьбу, мисс.

– Какую?

– Вы просили меня показать вам гарем?

– Неужели!

– Я познакомлю вас с турком, который согласен показать свой гарем, правда, небольшой: всего три жены.

– Пусть небольшой – неважно! Лишь бы это был настоящий гарем.

– Он состоятельный человек, но очень скупой.

– Мы заплатим!

– Разумеется, придется заплатить. Только из-за денег он и согласился открыть дверь своего дома перед американской подданной.

– А это не опасно для жизни, мистер Джордж?

– Конечно, риск есть, турки – народ коварный.

– А, плевать! Я люблю риск! Возьму с собой револьвер на всякий случай. Итак, когда?

– Завтра вечером. В восемь часов нас будут ждать.

– Я довольна вами, мистер Джордж!

Следующее утро они провели в поисках сенсаций. Лилиан собирала сплетни по консульствам и среди офицеров союзных армий. У нее была репутация пронырливой и не очень честной журналистки, но привлекательная внешность делала свое: мужчины искали ее внимания и старались услужить.

Вечером они отправились в Галату. У моста их встретил Рубинчик, переодетый в турецкий народный костюм: вышитую куртку, шаровары, традиционную феску. За широким поясом торчал кривой ятаган.

Юрий был шокирован: «Ятаган-то зачем нацепил, босяк ряженый! Теперь я точно лишусь работы. Да и за балаган придется ответить…»

– Салям алейкюм! – поздоровался Назаров.

– Алейкюм салям! – услужливо ответил Рубинчик, слегка коснувшись ладонью, по турецкому обычаю, лба, уст и сердца.

Коротким жестом он пригласил европейцев следовать за ним и привел гостей в узкий переулок первой за мостом улицы, затем свернул во двор.

Дом был двухэтажный с наружной галереей. Своим ключом Рубинчик открыл дверь и любезно поклонился, приглашая Лилиан войти в квартиру, а Назарову показал запретительный знак. Юрий попытался отодвинуть «турка», но тот не поддался и несколько раз ткнул пальцем в небо: «Коран! Коран!..»

Пришлось Назарову остаться во дворе.

Лилиан и Рубинчик вошли в большую комнату, устланную выцветшими коврами. Вдоль стен – низкие лежанки с множеством подушек. Перед самой широкой тахтой – резной столик. Три молодые черноволосые женщины приветствовали Лилиан на ломаном французском языке. Жена Рубинчика играла роль переводчицы.

Он предложил гостье сесть и сел сам.

– Это ваши жены? – спросила Лилиан.

– Мой гарем, – ответил Рубинчик. – Сейчас только три, а было пять, – он показывал еще и на пальцах.

– Куда же они делись?

– Секим башка! – хладнокровно ответил Рубинчик, проведя ребром ладони по горлу. – Закон… Коран…

– Неужели зарезали! – ужаснулась Лилиан. – За что?

– Изменяли, – ответил он просто, как сказал бы «болтали».

– С кем можно изменять в гареме?

– С евнухом.

– Но как же это возможно, не понимаю…

– Вы не понимаете, а он понимал! Когда я его нанимал, он сказал, что евнух. Я не проверил, думал, он честный человек. Что я, доктор?!

– А где вы спите?

– Здесь, все вместе, но я веду список посещения жен, чтобы никому не было обидно. Закон!

– А гулять они ходят?

– Конечно. Каждый день гуляют во дворе, когда чистят ковры.

– Но это же тюрьма! – не сдержалась Лилиан.

– Это – гарем, ханум.

– Как вы думаете, ваши жены счастливы?

Рубинчик обратился к женам:

– Ханум спросила, довольны ли вы?

Они разом закивали головами:

– Да!

– Да!

– Очень!

– Чем вы их кормите, эфенди?

– Даю им то, что положено в гареме: кофе, рахат-лукум, инжир, кишмиш, халву. Сам пророк Мухаммед, да будет свято в веках его имя, не кормил своих жен лучше.

– Вы дарите им подарки?

– Что за вопрос, ханум! Женщин надо баловать. Каждый год они получают по новому платью и по чадре, – самодовольно ответил Рубинчик и опять стал бормотать: «Гарем, Коран…»

– И дети у вас есть?

– Нет, ханум, детей аллах не дает.

– Три жены и нет детей? Как же так?

– Воля аллаха. Кисмет! – вздохнул «эфенди».

Он трижды ударил в ладоши. Одна из женщин вышла и вскоре вернулась с подносом, на котором принесла угощенье. Поставив на стол кофейник, миниатюрные чашечки и вазочки со сластями, она скромно отошла в сторону.

Рубинчик налил себе и Лилиан кофе, придвинул чашку к гостье.

– Разве ваши жены не хотят кофе?

– Сейчас нет. Им нельзя сидеть в моем присутствии. Они будут танцевать.

Допив свой кофе, Рубинчик взял бубен и начал ритмично ударять в него. Две женщины закружились в восточном танце, а жена Рубинчика прихлопывала в ладоши.

– Какая из них вам больше нравится? – спросил Рубинчик.

– Вот эта, – указала Лилиан на самую молодую. – Она такая гибкая.

– Ее зовут Фатьма. Я вам ее дарю.

– Как можно! – растерялась Лилиан.

– Почему бы и нет? – удивился «муж». – Ведь она – моя собственность. Захочу – подарю, захочу – зарежу. Закон!

– Но ведь вы, наверное, дали за нее выкуп, потратились…

– Для такой прекрасной гостьи я готов проявить щедрость.

– Да, вы очень щедры, эфенди. Я тронута вашим гостеприимством, но что я буду с ней делать?

– Что хотите, ханум. Она будет развлекать вас, выполнять ваши приказания, – он повернулся к «жене»: – Расскажи, Фатьма, что ты умеешь делать?

– Танцевать, петь, любить… – начала перечислять Фатьма.

– Я вас заверяю, ханум, она умеет абсолютно все, что необходимо уметь женщине. Собирайся, Фатьма!

– Я готова, мой повелитель, – покорно сказала женщина.

– А где ее вещи? – спросила Лилиан, решив, что теперь ей будет о чем поведать миру.

– Какие вещи? – удивился «турок». – Только то, что на ней.

– Хорошо, – согласилась Лилиан, – я куплю ей все, что нужно.

– Не печалься, Фатьма. На твое место я возьму другую жену, не хуже тебя, – «утешал» женщину Рубинчик.

– Большое спасибо за подарок, эфенди. Я увидела нравы турецкого гарема. Мой чичероне передаст вам конверт.

– Гарем – лучшее место для женщины, ханум, – расплылся он в улыбке.

– Благодарю вас, милые женщины, за угощение и танцы, – обратилась Лилиан к «женам».

Они заплакали, прощаясь с Фатьмой, подавая ей чадру и бубен. Горше всех рыдала жена Рубинчика.

– Пойдемте со мной, дорогая, – Лилиан обняла «турчанку» за плечи.

Назаров встретил их у ограды.

– Отдайте ему деньги, – прошипела Лилиан сквозь зубы.

Назаров передал Рубинчику конверт с гонораром и сказал, что навестит его, когда освободится.

Он догнал Лилиан и Фатьму, спросил, в чем дело.

Американка объяснила:

– В подарок от хозяина гарема я получила одну из его жен. Ее зовут Фатьма. Этот турок – мерзкий рабовладелец с замашками уголовника. Двух своих наложниц он прирезал, как ягнят.

Назаров молчал, сбитый с толку проделками Рубинчика. «Вот шут гороховый!» – мысленно ругал он своего шкодливого приятеля.