Вячеслав Лютов - Провинциальные тетради. Том 2

* * *

Начинаю новый год так же, как и прежний, – с воспоминания об одной беседе, споре вокруг метафизики Петербурга, одного из самых любимых моих городов. Вот и эти заметки – своего рода письмо другу, письмо вдогонку тому разговору под водочку.

А он, надо сказать, вышел шумным – да и как иначе могла бы кружиться в воспаленных мозгах идея об антихристовом начале Петербурга, о его «проклятости», «православной ущербности», о его образе «гнилого места», пропитанного «эстетикой чухонской деревни».

Что ж, друг – это уже традиция, причем, традиция классическая, нашим веком лишь интерпретируемая; она уже узаконена и прекрасно проиллюстрирована Н. Анциферовым в его «Душе Петербурга». Но у меня насчет этой темы есть целый ряд сомнений. Во-первых, она мне представляется слишком узкой и в основе своей неверной: выводить из художественной экспрессивной топографии антихристовость города равносильно приказу копать от забора и до обеда. Петербургская топография при всей своей эмоциональности совсем не доказывает появление Антихриста в Петербурге.

Во-вторых, историческое пространство Антихриста гораздо шире, нежели историческое пространство Петербурга; этот город, возможно, опечатан печатью Антихриста, но это еще не значит, что она не может быть снята (хотя бы по сроку давности).

В-третьих, «душа антихриста» не может быть привязана к кому-нибудь определенному месту, как бычок к привязи – это душа кочующая ; и уверены ли мы в том, что «змей из колена Данова» до сих пор опутывает Петербург?

Наконец, культурологическое восприятие Петербурга как града антихристова есть восприятие частно-поэтическое, ставшее стереотипом; да и возраст этого восприятия не слишком велик – каких-то сто лет. Потом, мы ведь отлично знаем, что уж кому-кому, а поэту и художнику доверять не стоит; следуя за ними (только за ними), мы совершаем грубейшую ошибку – мы смотрим на Антихриста эстетически вместо того, чтобы смотреть на него как положено: религиозно…

Впрочем, я постараюсь изложить тебе свои мысли по порядку, насколько это возможно для частного письма.

* * *

Когда мы обсуждали тему, то уже изначально выбирали неверный ракурс – нашей отправной точкой был Петербург; де-факто. Ты спросил от меня петербургские заметки, а мне почему-то хотелось говорить о Москве. Мы с тобой были похожи на ребенка, перед которым несколько бусинок, блестящих и прекрасных, – он пытается из них что-то сделать, но у него нет одной мелочи – нитки.

Так и мы, обсуждая о Петербурге и Москве, позабыли самого антихриста и суть его истории. Я это понял, когда принялся писать вторую тетрадку своего «Философа», как раз посвященную Антихристу и русской антихристологии.

Говорили мы и о том, что необходимо посмотреть – есть ли знамения Антихриста, хотя бы по Стефану Яворскому, в истории и эстетике Петербурга? Теперь и это кажется мне ошибочным, вернее, не обязательным. В эпиграф я не случайно поставил ап. Иоанна, хотя есть и другие, более точные определения Антихриста. Суть в том, что «многие антихристы появились» – они уже есть .

Они занимали города и до Москвы, и тем более до Петербурга; а потому сам Петербург – лишь один из антихристова ряда. А потому нам, даже любящим Северную Пальмиру, следует отказаться от ее исключительности; на Петербург стоит хотя бы раз посмотреть как на город обыкновенный. Обыденный, как на любой другой.

И еще. Gemus Loci Петербурга, дух-хранитель места, дух Антихриста – совершенно разные вещи; они не могут быть отождествимы, хотя у них может быть точка пересечения.

* * *

Итак, Антихрист. Библейский Антихрист.

Основное значение имя Антихриста – «противник Христа», «человек греха, сын погибели. Противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею». /2. Фесс. 2.3/.

У ап. Иоанна: «Антихрист – этот тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос» /1. Иоан. 2, 22/; «Антихрист – это тот, кто не исповедует Иисуса Хриса, пришедшего во плоти» /2 Иоан. 1,7/; «Антихрист – тот, кто отвергает Отца и сына» /2. Иоан. 2, 23/.

«В храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога» /2 Фесс. 2,4/ и его пришествие «будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением» /2 Фесс. 2, 9—10/; «и тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга» /Матф. 24, 10/.