Рита Гринстуотер - Ученик Афериста: Змеиное Гнездо

Мы знали, кто такой Майкл Мэйфорд. Надо ли говорить, что обещанное вознаграждение не получил никто: вопрос об этом замялся как-то сам собой.

Я помню, как мельком наблюдал за этим театром одного актера перед камерами, и мне было довольно неловко. Почему-то говорил он, а стыдно было мне.

Нет, не только мне. Спенсер Мэйфорд, наблюдавший за интервью отца из окна автомобиля, закрыл лицо рукой.

Двенадцать часов назад

Генри Смоллетт, запахнув пальто, поспешно накинутое поверх мятой рубашки, захлопнул дверь автомобиля и тут же едва не споткнулся об присыпанный листвой корень дерева.

Светало в осени поздно, тем более что плотные кроны деревьев неохотно пропускали редкие лучи солнца, а потому без фонаря в лесу делать нечего.

Смоллетт, как раз ругая себя за то, что не додумался спросонья зайти на кухню и вытащить из ящика с бытовыми безделушками карманный фонарик, сунул руки в карманы и поспешно направился в сторону реки, откуда доносился басистый собачий лай. Ускорив шаг, и тут же почувствовав, как ботинки увязли в размокшей от дождя земле на спуске к берегу, инспектор резким жестом отвел ветку, которая несильно оцарапала ему щеку.

На хруст ветки тут же обернулся сутулый человек в безразмерной теплой куртке, и, разглядев знакомую фигуру инспектора, махнул рукой.

– Кто еще знает? – проговорил инспектор Смоллетт, на которого тут же залаяла дюжина немецких догов. Лай их, казалось, сейчас разбудит весь город.

– Пока никто, – ответил хозяин собак, быстро пожав руку Смоллетту.

Хозяин собак – Сэм Спаркс, которому стараниями городских сплетниц была отведена роль местного сумасшедшего. Проживающий в громадном, слишком громадном для одного, доме на окраине леса, человек, который обществу людей всегда предпочитал собак, был обречен стать объектом слухов и снисходительных насмешек. Худощавый и хромой – удивительно, как Сэм справлялся с таким количеством догов, которые были ему едва ли не по грудь, в одиночку.

– Спасибо что позвонил, Сэм, – кивнул инспектор, настроенный куда как более добродушно, удостоверившись, что отшельник сообщил о происшествии пока только ему, а не стал трезвонить во все колокола, как это сделал бы любой из жителей Оукберна. – Где он?

Сэм, шикнув на собак, которые на мгновение перестали громко лаять, указал своей тростью влево.

– Точно никто не знает? – шепнул Смоллетт, двинувшись вместе с Сэмом через высокую траву.

Собаки тут же поспешили за хозяином, словно привязанные к нему длинной невидимой веревкой.

Идти было довольно непросто – ноги то и дело вязли в размокшей земле, а к ботинкам на слой грязи налепились травинки и листья. Оставив безуспешные попытки через каждые пару шагов останавливаться и отряхивать ноги, Смоллетт искренне позавидовал предусмотрительности Сэма Спаркса, обутого в старые резиновые сапоги. А представив, какой вопль поднимет супруга, когда увидит на начищенном полу грязные следы обуви, Смоллетт подумал, что нужно бы напомнить себе почистить где-нибудь ботинки, прежде чем входить в дом, и лишить жену всякой возможности наорать на него.

– Успокойся, – выждав паузу, заверил Сэм, который хоть и хромал, но передвигался быстро. – Ты же говорил сразу звонить тебе, если в лесу найдется кто-то.

Смоллетт на секунду замер и тут же поймал короткий взгляд отшельника.

– Это Ник?

Сэм сплюнул на землю и пожал плечами.

– Да черт его знает. Вон там вот, видишь…

Не заметить находку было действительно сложно. Тело, небрежно накрытое куском грязной ткани, похожей больше всего на разрезанный мешок, всем своим видом показывало – оставивший его здесь, мало того, что не заботился о том, чтоб его спрятать, так еще и оставил в таком месте, будто только и ждал, что какой-нибудь зевака его обнаружит.

– Собаки вынюхали, – коротко ответил Сэм.

Чуть склонившись над телом, Смоллетт тут же брезгливо отпрянул и прикрыл рот тыльной стороной ладони.

– Кожу содрали, – прокомментировал отшельник так, словно этот факт было сложно обнаружить.

Инспектор Смоллетт, поежившись, прошелся вокруг трупа и потыкал носком ботинка.

– Как нашел?

– Каждое утро, в четыре сорок пять, я выхожу выгуливать собак по маршруту вдоль берега. Ну и вот.

– Вчера здесь ходил?

– Да ходил, конечно, под вечер. Не было ничего.

– Точно?

– Думаешь, не заметил бы? – буркнул Сэм.

Смоллетт кивнул, подумав о том же, не отрывая взгляда от густых зарослей колючих кустов, шелестящих на ветру. Моргнув и поправив грязную ткань, так, чтоб та закрывала хотя бы голову трупа, инспектор Смоллетт выпрямился и задал себя логичный, вопрос:

«Ник или не Ник?»

С одной стороны, лучше бы там, под мешковиной оказался Ник Моро. Пусть Смоллетт и не рассуждает как хороший дядюшка, раз думает о таком, но, по крайней мере, громкое дело о загадочном исчезновении паренька будет закрыто, а родители со временем все поймут и примут.

С другой же стороны, вопрос о том, что случилось Ником Моро, не закрыт. А в масштабах крохотного города и таинственное исчезновения подростка, и маньяк, снимающий с людей кожу это уж слишком – мозг привыкших к размеренному спокойствию горожан просто-напросто взорвется, а туристический сезон для рыбаков и любителей тихого кемпинга будет закрыт. Оукберн накроет паника, а журналисты снова понаедут в это Богом забытое место и начнут перебирать все подводные камни.

– Так, я пойду? – напомнил о себе Сэм.

Как раз вовремя, потому как его немецкие доги снова подняли лай, который уж точно услышат жители ближайших к лесу домов. Еще не хватало, чтоб Андре Моро, дом которого не так далеко, прибежал и увидел эту картину.

– Ага, – рассеянно кивнул Смоллетт, достав из кармана мобильный телефон. – Спасибо, Сэм.

– А… – протянул Сэм, кивком указав на труп.

– Я разберусь.

Говорить отшельнику очевидные вещи о том, чтоб помалкивал, не приходилось. Сэм Спаркс, в отличие от многих, не испытывал потребности распространять слухи.

Сэм сунул два пальца в рот и звонко свистнул, призывая собак, и, опираясь на трость, захромал по тропе вперед.

Смоллетт прижал мобильный к уху и повернулся к реке.

***

– Это безумие, Генри, – проговорила сержант Лейн, с остервенением начищая обувь влажной тряпкой. Около ее стула образовалась целая небольшая горстка из засохшей грязи. – Мы не сможем навсегда скрыть это от города.

– Почему же навсегда, – прижав к щеке теплый стакан с кофе, протянул Смоллетт, наблюдая за тем, как бежит секундная стрелка на часах. – Если экспертиза выяснит, что это Ник Моро, мы расскажем.

– А если нет?

Полицейские навострили уши, впрочем, Генри Смоллетт не намеревался говорить тихо. Напротив.

– А если нет, то мы будем искать Ника Моро. Как и прежде.